Любовь и деньги

№ 2009 / 29, 23.02.2015

Од­ной из са­мых ре­пер­ту­ар­ных пьес на­ше­го те­а­т­ра по­ны­не ос­та­ёт­ся «По­след­няя жерт­ва» (1877) А.Н. Ос­т­ро­вско­го. И ста­вят её не толь­ко по­то­му, что поч­ти в каж­дом те­а­т­ре име­ет­ся ма­с­ти­тый по­жи­лой ре­жис­сёр

Одной из самых репертуарных пьес нашего театра поныне остаётся «Последняя жертва» (1877) А.Н. Островского. И ставят её не только потому, что почти в каждом театре имеется маститый пожилой режиссёр, ранее бывший не очень сильным актёром, женившийся на красивой молодой актрисе и желающий в этом выигрышном спектакле блеснуть вместе с супругой. Есть в этой обыкновенной житейской истории нечто неустаревшее, привлекающее современного зрителя.

Действует здесь немолодой, очень богатый купец Флор Федулыч Прибытков, «говорящая» фамилия и имя у него по-прежнему старинные и затейливые, характер твёрдый, речь образная и чисто народная («В кармане гораздо легче сделается»), но сам он уже человек вполне просвещённый и умный, имеет ложу в театре и знает всех модных певиц и актёров, посещает художественные выставки и приобретает картины, читает газеты и следит за финансовыми и прочими новостями. Обстановка в его богатом доме самая современная, но солидная, имеется богатая коллекция картин в массивных рамах. Он умеет нажить и ценит капитал: на то и Прибытков. Не рискует и не промотает, в долг не даёт принципиально, ибо всегда себе дороже выходит и портит отношения. Но Флор Федулыч умеет и разумно тратить. Ибо живой, движущийся капитал – великий рычаг, он даёт огромную власть и свободу.

Главное в пьесе – тема денег. Они бывают разные: дельные, нажитые, весёлые, барские, нечистые, воровские, даже бешеные. Деньги – основная пружина действия «Последней жертвы»; их незримой власти, как и в реальной жизни, подчиняются мужчины и женщины, их мысли и чувства, политика, науки и художества. Это вечное безошибочное мерило, выявляющее человеческую сущность, испытание и великий соблазн. Появляется важное упоминание о новой сложной науке политэкономии, которую каждый персонаж понимает по-своему.

Наше «тёмное» купечество постигло внутренние пружины промышленности и торговли задолго до появления «Капитала» и без советов лондонского кабинетного мыслителя составило огромные состояния. Прибытков умён и опытен, знает людей и живёт не «по Марксу», а по старинным купеческим неписаным правилам «темного царства», превыше всего ценит дело и дорого доставшийся капитал: «У меня деньги дельные и на дело должны идти. Тут, может быть, каждая копейка оплакана, прежде чем она попала в мой сундук, так я их ценю-с». Здесь слышны отзвуки знаменитого монолога пушкинского скупого рыцаря. Но этот деловой, всеми уважаемый человек уже умеет ценить культуру, комфорт, женскую красоту, нежные чувства. И готов заплатить разумную цену.

Ему в пьесе противостоит молодой красавец, разорившийся дворянин Вадим Дульчин (фамилия значимая), который из всей политэкономии постиг одно понятие – кредит, давно и успешно живёт в долг, бесконечно занимая, чтобы расплатиться с кредиторами. Он ведёт своё происхождение от Мерича («Бедная невеста») и Вихорева («Не в свои сани не садись»), уже показавших слабость и безнравственность разоряющегося дворянства, и появляется одновременно с толстовским обаятельным жизнелюбом Стивой Облонским. Значит, такие фигуры – знамение времени. Сквозь его ловкие пальцы давно утекли весёлые барские деньги, промотано оставленное состояние, проданы по дешёвке наследственные имения.

Игрок, мот и кутила, Дульчин спокойно живёт на счёт влюблённых в него женщин, не умея и не желая зарабатывать. Он снисходительно позволяет любить себя, принимает подарки и деньги, но сам на искреннее чувство не способен. Его мало волнуют страдания и даже смерть обманутой им Юлии Тугиной. В этом легкомысленном, слабовольном и безнравственном эгоисте сохранились лишь прежние красивые формы, обходительность и умение красно говорить, чтобы нравиться женщинам, особенно богатым купчихам вроде Пивокуровой. Дульчин умело торгует своей благородной внешностью и дворянской культурой красивых слов и галантного обхождения.

Пьеса Островского выстроена по принципу треугольника (Прибытков – Тугина – Дульчин), и по традиции он любовный, хотя деньги – главная пружина действия и движут чувствами. Поэтому главная героиня – лицо страдательное, она и есть жертва, раба любви, ибо она теряет не только капитал покойного мужа, но и любовь, иллюзии, душевный покой. Обыкновенная история… В комедии Островского «Волки и овцы» сильный хищник нового склада Беркутов снисходительно поясняет слабовольному Лыняеву: «Женщины любят думать, что они свободны и могут располагать собой, как им хочется. А на деле-то они никак и никогда не располагают собой; а располагают ими ловкие люди». В этом жестоком и циничном мире любовь всегда можно купить и продать. Но вот парадоксальное препятствие: подлинное чувство нельзя получить за деньги.

Настоящая любовь – зрячая. Молодая красивая вдова Юлия Павловна Тугина (тоже значимая фамилия) наивно верит в пылкие слова профессионального лгуна Дульчина, как бы не понимая, что покупает его щедрыми подарками, оплатой всех его векселей и долгов, недальновидно потакает его порокам. Она занята только своим чувством и любовником, у неё нет семьи, детей, близких и друзей, какого-то дела. Так деньги испытывают любовь и выявляют её шаткость и неподлинность, легковерие женщины, неискренность и скрытое неуважение самовлюблённого и корыстного мужчины.

Трагедия милой, беззащитной и в чём-то даже забавной Тугиной – неизбежная расплата за её «жалостливость» к мужчинам и непростительное женское самомнение, порождающие ослепленность. И она тем более увлекает зрителя, ибо это обычная судьба многих русских девушек и женщин «со средствами», в том числе и современных. Правильно говорит опытный Флор Федулыч: «У женщины деньги удержаться не могут, их сейчас отберут». На то есть свои профессионалы, «ходоки», бабьи пророки.

Иногда «Последнюю жертву» трактуют так: хитрый Флор Федулыч ловко перекупил у запутавшегося во лжи и долгах Дульчина любовь слабой и легковерной Юлии, теперь прислонившейся к сильному и богатому дельцу. Но она и без Прибыткова начинала видеть растущее зияние между красивыми словами и весьма низкими поступками своего возлюбленного. Старый купец лишь заметил её прискорбную женскую ошибку, понятную слабость, пожалел неопытную одинокую женщину, вдову друга и компаньона, и умело вмешался, спас её в последнюю, весьма трагическую минуту полного прозрения и гибели.

Конечно, у дельца Прибыткова свой понятный интерес, он думает и о себе, хочет на старости лет обрести молодую, красивую и преданную жену. Да, большие деньги, связи и знание людей помогли ему её добиться. Что ж в этом плохого? Но проживший трудную жизнь купец понимает, что искреннюю любовь, уважение и преданность нужно заслужить. А купить нельзя, иначе все богачи были бы безумно счастливы, а это, мягко говоря, не совсем так… К тому же Юлия ему давно и серьёзно нравится. Много значат его слова: «Этот поцелуй, Юлия Павловна, дорогого стоит. Да-с, это от души… дорогого стоит».

Вокруг этого мастерски выстроенного любовного треугольника группируются второстепенные линии сюжета и персонажи. Замечательна по характеру и образному языку наглая сваха-приживалка, шпионка и шантажистка Глафира Фирсовна. Хороши и племянник Прибыткова Лавр Миронович, «русский европеец», интересующийся здоровьем папы римского, из модной политэкономии усвоивший только сомнительные операции с фальшивыми векселями и всё время попадающий в долговую яму, и его современная, нахальная и корыстная дочка Ирина, начитавшаяся переводных французских романов и поступающая согласно их правилам.

Грязная кампания опытных шулеров и скользких дельцов в клубе во главе с тёмным могущественным «восточным человеком» Салаем Салтанычем, их нечистые, воровские деньги – это всё новая, пореформенная Россия. Но не светло это новое царство… Всё это пена обычного русского полупросвещения, не заработавшие честно и копейки мошенники, хищные беспринципные «друзья» такого же негодяя и игрока Дульчина, собирающиеся и его посадить в долговую яму. Среди них интересен родственный лермонтовскому незнакомцу из «Маскарада» Наблюдатель, «шершавый господин, лицо умное, оригинал, но с достоинством». Замечательная ремарка…

Да, светлого царства нет и здесь, зато получилась замечательная, очень сценическая комедия, иногда переходящая в драму и не чуждающаяся детектива, комизма и водевиля. Пьесу ставят и смотрят, она увлекает и волнует. В «Последней жертве» особенно хорошо видно, что Островский знал законы сцены, русского зрителя, владел секретами занимательности, чего о современных драматургах сказать нельзя. А сюжет его пьесы и связанные с ним житейские коллизии не устарели, ибо вечны женщина, деньги и любовь.

Всеволод САХАРОВ