Настроение андеграунда

№ 2012 / 33, 23.02.2015

TAMERLAN – молодая московская группа? Ей всего несколько месяцев от рождения. Основатель – Тамерлан Садвакасов, сын трагически погибшего в 2006 году гитариста A’STUDIO Баглана Садвакасова.

TAMERLAN – молодая московская группа? Ей всего несколько месяцев от рождения. Основатель – Тамерлан Садвакасов, сын трагически погибшего в 2006 году гитариста A’STUDIO Баглана Садвакасова. Когда Тамерлану было 17, он заменил отца в знаменитой группе. Потом – учёба в Англии и США, возвращение на Родину – и рождение нового проекта! Сегодня у группы множество концертов в московских клубах, эфиры на крупнейших радиостанциях, съёмки в телепередачах. Нашему корреспонденту удалось взять интервью у восходящей звезды эстрады.

Тамерлан САДВАКАСОВ

– Когда вы впервые взяли в руки музыкальный инструмент?

– Впервые начал играть в шесть лет – меня мама заставляла ходить в музыкальную школу и играть на фортепьяно. Это было в Казахстане. А так – часто брал у папы электрогитару и пытался на ней играть.

– Когда написали первую песню?

– Первую песню написал в стихотворном варианте во втором или третьем классе.

– Вы иногда говорите в интервью о том, что из-за частых гастролей отца, связанных с этим переездов детство у вас было, мягко говоря, скомканное. Несмотря на это вы выбрали такую же профессию, а значит – похожую судьбу для своей будущей семьи.

– Я считаю, что эту профессию не выбирают, она сама тебя выбирает. Мне нравится этим заниматься, и уже всё равно, как конкретно будут реализовываться планы. Просто наступил такой момент, когда я понял, что ничем другим я заниматься не хочу и не буду.

– А когда наступил этот момент?

– Сравнительно недавно – как только мы начали снимать клипы, давать большое количество концертов. Подсознательно я всегда знал, что буду музыкантом, но окончательно определился только сейчас. Я выбирал между различными музыкальными стилями – сначала хотел стать рэпером, потом – жёстким рокером типа «Nirvana», потом рок в духе «Beatles», постепенно всё пришло к тому, что есть сейчас.

– Какую музыку вы слушали в детстве, а какую сейчас?

– На самом деле эта музыка мало чем отличается. И тогда, и сейчас у меня был неплохой музыкальный вкус. В раннем детстве я любил всё, что играет, бренчит и хоть чем-то напоминает музыку. Так уж получилось – с ранних лет мне прививали любовь к «Beatles», папа привил любовь к «Depeche Mode», Стингу, они мне до сих пор и нравятся. Я считаю, что и тогда, и сейчас у меня всё хорошо со вкусом.

– То есть ходите на концерты любимых музыкантов?

– Конечно! Ведь это лучшая учёба для любого музыканта.

– А в детстве вы любили читать – или страсть к музыке затмевала всё остальное?

– В детстве я любил только «Вредные советы» Григория Остера. А так – любил больше мультики. Всё изменилось с возрастом. Сейчас я очень люблю читать, опять же – благодаря музыке. Я стал читать биографии великих музыкантов. Прочитал биографии, наверное, всех западных музыкантов и групп – Фредди Меркьюри, «Radiohead», «Beatles» – о группе целиком и биографии каждого из музыкантов по отдельности, потом стал увлекаться серьёзной художественной литературой. Как все, мне кажется.

– У всех с чтением складывается по-разному. Есть люди, которые вообще не читают.

– Вот Фредди Меркьюри, например – вообще не читал. Ему по фигу было.

– Можно ли привить музыкальный вкус? Или либо он есть, либо – нет.

– Уверен, что можно! Мой лучший друг Никита Кукушкин, актёр МХАТа, обожал гангстерский рэп, который я всегда ненавидел, а я пытался пристрастить его к музыке, которая мне нравится. И до сих пор в спектакле «Маугли» (современная версия) есть сцена, когда герой в наушниках выходит на сцену и слышно, как у него в наушниках играет песня группы «Radiohead» «Idiotic», и я знаю, что это моя заслуга. Я два раза ходил на этот спектакль, очень клёво. И теперь мой друг не только сам с удовольствием слушает «Radiohead», но и прививает вкус к этой музыке всем своим знакомым.

– Как образовалась группа «Тамерлан»?

– Я всегда пытался собрать группу, ещё до того, как стал играть в «A’STUDIO». Я пел, играл на гитаре и занимался организационными моментами. Сначала мы собрались в группу с друзьями. У меня как у музыканта нет друзей не музыкантов. Мы поиграли какое-то время, обкатали материал, поняли, что получается клёво, что это нравится людям, и решили сколотить уже серьёзный коллектив из профессиональных музыкантов. Друзья есть друзья, они согласились мне помочь с группой на время. Но, сами понимаете, часто репетиции превращались просто в дружеские посиделки. Сегодня группа состоит из музыкантов, которых я собирал со всей России. Конечно, мы стали сильнее играть.

– Какое-то время назад, получается, довольно давно, вы играли в группе «A’STUDIO» на месте отца, а потом уехали учиться в Англию. Почему было принято такое решение?

– Я хотел учиться в Англии ещё до «A’STUDIO», и, конечно, я не мог знать, что папы скоро не станет. Ещё с папой мы мечтали о том, как я уеду, как буду учиться в Лондоне музыке, но он до конца не верил в эту затею. Мне кажется, я поехал в первую очередь, чтобы осуществить его мечту. Я могу только представить, насколько он в юности хотел прожить такую жизнь: посидеть в студии, в которой записывались Стиви Вандер, «Pink Floyd»…

– А как вам удалось поучиться у Грега Уолша (продюсера Pink Floyd, Тины Тёрнер, Heaven 17)?

– Тоже благодаря папе и «A’STUDIO». Начиная с альбома «Нелюбимая» они писали музыку вместе с Грегом Уолшем. Я приехал, показал ему свою музыку. Мы сидели в дорогущем ресторане, было очень уютно, но мне было очень неловко из-за того, что у меня совсем не было денег. Он сказал, что ему очень понравились мои песни. Так что, может быть, мы будем записывать диск в Лондоне.

– Закончив учёбу в Англии, вы поехали в Америку…

– Практически сразу. Какое-то время, правда, я посидел в Казахстане, пытался воплотить полученные знания в жизнь, мы сыграли пару концертов. И я понял, что на родине мне не очень нравится, и поехал в Америку, где проучился два года. Я понял то, что в Америке мне не нравится больше всего. В Лондоне – супер. В Москве – отлично, даже в Алмате отлично. А в Америке – ужасно. Я жил в Голливуде, и там было очень неприятно находиться – среди избалованных, капризных и необразованных людей. Никто ничего не знает! Мне приходилось доказывать одной юной особе, что у неё на шее кулон в виде не Пизанской башни, а Эйфелевой. Мне приходилось объяснять, почему я разговаривал на якобы их языке в далёкой европейской Великобритании.

– Ну хотя бы мастер-классы от Эрика Клэптона не прошли даром?

– Да, я даже отдал ему свой медиатор, а он мне – свой сломанный. Он сломал его и попросил у студентов, теперь вот играет моим медиатором. Вообще мастер-классов было очень много. Наверное, раз в месяц приезжали какие-нибудь артисты, продюсеры, которые рассказывали, что и как делать: играли свои песни, а потом отвечали на любые вопросы студентов.

– Насколько отличается музыкальное сообщество в Великобритании, России и Америке?

– Мне кажется, что сильно отличается из-за погоды в первую очередь. Ты приезжаешь в Англию, слушаешь английские группы типа «Coldplay», и ты понимаешь эту мызыку – грустную, как и пасмурная погода в Великобритании. Постоянный дождь, который то идёт, то прекращается, но ненадолго. Кому-то это не нравится, но я очень люблю такую погоду. Поэтому когда в Москве такая погода, я очень радуюсь. В Москве же настроение андеграунда. Мне даже кажется, что самая продвижная музыка у молодёжи – это рэп, потому что у нас больше слушают стихи, чем музыку. В Америке – другое настроение. Например, калифорнийские «Red Hot Chilli Peppers». Ты ходишь по улицам Калифорнии в маечке, кепочке, ты чувствуешь этот драйв, дыхание города.

– А с точки зрения реализации молодых музыкантов? Где легче всего реализовать себя?

– Самое главное – это талант, потому что я видел и в Лондоне, и в Москве, и в Голливуде одинаково глупых людей, которые ничем не интересуются. Когда я учился в Москве в музыкально-драматической школе «Club Center», на кастинге спрашивали, почему вы хотите заниматься музыкой. Одна девушка ответила, что она очень любит животных, особенно слонов, потому что они классно кричат. Самое интересное, что примерно такой же ответ я услышал от девушки на кастинге в Голливуде. Дело не в том, где ты находишься.

– А можно ли у нас в стране продвинуться музыканту, не имея связей и финансовых возможностей, а только талант и желание творить?

– Да, можно. Теперь, благодаря Интернету, мне кажется, всё можно. И Иван Дорн тому яркое подтверждение. У него, может, и были связи, но денег точно не было. Хотя, по его словам, ему препятствовали и перекрывали ходы.

– Музыкант должен быть голодным?

– Нет. Никто не должен быть голодным. От голода творчество точно не зависит. Скорее – от хорошего или плохого настроения. Ты можешь быть голодным и счастливым, но просто голодным быть не надо.

– Какие амбициозные планы у группы «Тамерлан»? Концерт в Кремле?

– Скорее в «Лужниках». У нас более движковая музыка.

– А на ближайшее будущее?

– Сейчас очень много пишем музыки. Буквально на днях мы записали песню с моим другом Никитой Пресняковым, которую он сам сочинил. С меня – текст и аранжировка. Получилось очень здорово, как будто саундтрек к фильму. В планах – новый клип, который опять будет снимать Никита. Получится очень дорого. Никита всегда что-то такое придумает необычное. Вот недавно он мне говорит: «Придумал такой классный спецэффект, но только, кажется, его никто никогда ещё не делал». Я слушаю с ужасом – мне же в итоге платить за этот клип придётся. Он предлагает позвать кого-нибудь из Голливуда, Леонардо Ди Каприо например, как в фильме «Начало» сделать.

Вопросы задавала Любовь ГОРДЕЕВА