Сомнительный эталон

№ 2012 / 43, 23.02.2015

Ещё в се­ре­ди­не во­сем­над­ца­то­го ве­ка, на­чи­ная с ра­бот Вин­кель­ма­на, бы­ли за­ло­же­ны прин­ци­пы куль­ту­ро­ло­ги­че­с­ко­го ана­ли­за и кри­ти­ки про­из­ве­де­ния ис­кус­ст­ва, ко­то­рые ак­ту­аль­ны и се­го­дня.

Критика и искусство

Ещё в середине восемнадцатого века, начиная с работ Винкельмана, были заложены принципы культурологического анализа и критики произведения искусства, которые актуальны и сегодня. Винкельман совершил радикальный поворот от оценок в духе «нравится»-«не нравится» к попытке оценивать текст (текст – в широком, культурологическом смысле) через анализ его формы, разбор культурного контекста, в котором он был создан, выявление характерного стиля эпохи. И этот подход так прижился, что до сих пор является эталоном критики, а все реплики вроде «фильм или книга такая-то хорошие/плохие, потому что они мне нравятся/не нравятся» считаются проявлением необразованности и дурного вкуса. В общем, это и понятно, потому что характеристика «нравится/не нравится» не может претендовать на объективность.

С другой стороны, такой подход привёл к тому, что шедеврами часто признаются те произведения искусства, которые никому не нравятся (кроме критиков). Именно «не нравятся», но поскольку этот критерий не является уважаемым, то он и не принимается в расчёт, а в расчёт принимается соответствие тем канонам критики, которые в первую очередь ориентированы на проверку наличия отсылок к другим произведениям искусства и связанную с этим символику. Такая критика в самом деле не имеет ничего общего с «нравится/не нравится» – в данном случае корректнее говорить «понятно/не понятно». «Непонятно», с этой точки зрения, может быть в том случае, если читатель (или зритель) не способен правильно проинтерпретировать гипертекст – систему отсылок произведения искусства к другим явлениям той эпохи, в которую оно было создано, и к предшествующим эпохам. Иначе говоря, если непонятно, значит субъект не образован и глуп. При таком подходе шедевр прошлого не может устареть – просто он может перестать быть понятным в силу того, что культурная символика, содержащаяся в произведении, не опознана воспринимающим субъектом.

Если говорить о кино (как, впрочем, и о литературе), то эта многовековая традиция критики, по моему скромному мнению, себя достаточно дискредитировала. Обычные зрители, в отличие от небольшой в общем-то компании критиков, всё равно упрямо мыслят в терминах «нравится/не нравится». Они плевать хотели на тонкости Эйзенштейна, намёки Бунюэля и символику Феллини, фильмы этих режиссёров нравятся им не за это (а скорее, уже и не нравятся, потому что техника и художественные приёмы этих фильмов кажутся безнадёжно устаревшими). Во ВГИКе до сих пор, наверно, с трепетом преподают сцену из фильма Бунюэля «Виридиана» 1961 года, где он отсылает к «Тайной вечери» Леонардо, но вместо апостолов за столом сидят бродяги, и одна из них как бы фотографирует всё это собрание п…ой. И эта отсылка подаётся как нечто грандиозное, потрясающее и крайне глубокомысленное, собственно то, что и делает этот фильм хорошим. Боюсь, что всё-таки на самом деле она почти никому не интересна, и вряд ли фильм нравится или не нравится зрителю из-за этих ссылок. Могу ещё добавить, что такая же отсылка присутствует в сценах и промо-баннерах к фильмам: «Неудержимые 2» (в роли Иисуса Христа Сильвестр Сталлоне, Иуды – Дольф Лундгрен), «Алиса в Стране Чудес» (Иисус Христос – Джонни Депп в роли болванщика), «Хранители» (Иисус Христос – Салли Юпитер), «Клан Сопрано», «Доктор Хаус», «Изгнанные Дьяволом», «Остаться в живых», «Звёздный крейсер «Галактика» и т.п. Думаю, нет необходимости доказывать, что зрительские симпатии и антипатии к указанным фильмам никак не обусловлены наличием этих и других культурологических ссылок.

Обычный зритель (и я в том числе) говорит: «Мне нравится этот фильм». Но он никогда не скажет: «Мне нравится этот фильм, потому что я в нём насчитал десять намёков на следующие произведения, созданные в Античности, Средние века и Новое время, я их проинтерпретировал так-то и так-то в соответствии с духовными и материальными ценностями эпохи, и, таким образом, я понял основные идейные высказывания этого фильма. Вот почему он мне нравится». Нет, возражу я, уверен, что не поэтому. А почему же тогда? – спросите вы. Почему произведение искусства всё-таки нравится или не нравится? Честно говоря, сам не знаю.

Иван ГОБЗЕВ