КРИТИКА. ГДЕ БЫ НА ВЕКА ИСЧЕЗЛО ЗЛО

№ 2000 / 39, 28.05.2015

(Строка стихотворения А.Тер-Маркарьяна “Егорушка”)

 

Проза, с вкраплением нескольких стихотворений, “Пережитого” Аршака Тер-Маркарьяна, опубликованная в “Роман-газете” (2000, N 11) образна и немногословна. Привлекает “Пережитое” авторским сочувствием человеческим бедам, доверчивой, а потому чаще всего и беззащитной добротой, ненавязчиво возвращая к желанию ещё раз подумать о смысле жизни, то и дело теряемом в бесконечных изощрениях переустройства мира и судеб.

Немалого стоит ещё и то, что большинство миниатюр “Пережитого” воспроизведено с таким даром внимания к художественной проникновенности, когда мастерство исполнения как бы и вовсе исчезает в естественности передаваемого.

Совокупность этих качеств и помогла, по всей вероятности, тому, что из мозаичности, казалось бы, несовместимых по своей разнородности и разновременности мгновений возникло рельефное полотно единого пространства десятилетий с его путями “лихих времён” и от “лихих времён”.

Собственно, “Пережитое” Аршака Тер-Маркарьяна — это жажда путей к упорядоченному миру, доставшаяся по наследству вместе с солнечным, в переводе с армянского на русский язык, именем и тем историческим прошлым, о котором он, вспоминая, пишет: “Криво свистят — как в ночи ятаганы — ветры, по гулкой гуляя стерне. Как вы сюда добежали, армяне? — Холм оседает в донской стороне…”

Из слияния общего в отстаивании свободы как армянским, русским, так и другими народами России в борьбе с захватчиками выковалось то прекрасное, чем дорожить бы и дорожить…

Поэтому-то, вспоминая в одной из главок о трусости “комсомольского вожака”, “сознавшегося” к тому же, что он ещё и служил в КГБ, Аршак Тер-Маркарьян с грустью пишет: “Сейчас думаю — может быть, из-за таких смельчаков развалилась могущественная “контора”?”

Грусть эта, разумеется, не столько о развале “конторы”, сколько о развале того прекрасного пространства, обещающего народам братство, дружбу и мир.

Мне приходилось читать отдельные прозаические миниатюры Аршака Тер-Маркарьяна раньше, когда они ещё не были собраны вместе. Часто, особенно в беге последнего времени, написанное быстро теряет актуальность, перестаёт воздействовать на воображение. О творчестве же Тер-Маркарьяна сказать этого нельзя. Многие его мысли и образы с течением времени действуют всё сильнее. И не только возрождающие картины бытия сестёр и братьев наших больших, но и обращаемые к жизни братьев наших меньших. Вот, например, мгновение из главки “Пережитого” “Поезд “Ростов — Москва”:

“На одной из станций обратил внимание: к вагону огромной сворой, словно сговорившись, подбежали собаки. Внимательно, как будто в ожидании хозяина, они усаживались и следили за дверью, которую открывала проводница. К вагону ринулись бабульки с кульками яблок и кукурузных початков, мужики с бутылками самогона, молодайки с лотками мороженого. Они брезгливо отталкивали лохматых друзей, протягивая пассажирам снедь. А собаки терпеливо ждали, когда кто-нибудь бросит им корку хлеба или куриные косточки… Поезд тронулся. Осталась в глазах маленькая рыжая собачонка, стоящая на задних лапах, с большими очами, наполненными слезами. Я ехал, и у самого наворачивались слёзы.

“Ладно, — думал я, — мы, люди, и не такое выдюжим. Но до чего довели “братьев меньших”!

Выдюжим ли, если будем так отталкивать братьев наших меньших и друг друга?..

Лев Николаевич Толстой в конце прошлого века напоминал о том, что художественные произведения не должны быть лишены едва ли не главного условия — правильного нравственного отношения к изображаемому, знания различия между Добром и Злом.

Нравственность изображаемого Аршаком Тер-Маркарьяном несомненна. В этом его сила, дающая основание надеяться на то, что он, вглядываясь в прошлое и настоящее, напишет ещё немало праведного и волнующего.

 

Александр РОМАНОВ

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован.