Лев АННИНСКИЙ. Шансы реинкарнации

№ 2016 / 23, 01.06.2016

Марина Линник. Реинкарнация: фантастический роман. – М.: Интернациональный Союз писателей, 2016 – 482 с. – «РосКон».

 

С одной стороны, судьба даёт шанс,

с другой – она же его и забирает.

(Марина Линник. Реинкарнация)

 

Читатели, интересующиеся английским средневековьем, вряд ли оторвутся от романа Марины Линник. И – шире – читатели, знакомые с историей Европы периода раскола христианства на католицизм и протестантизм, почувствуют, как до нашего православного берега этот раскол уже полтысячелетия долетает вопросом: почему это там произошло?

Почему еретики и сатанисты одолели ортодоксов? Как протестанты сумели доказать народу своё право на новую организацию духовной жизни? И где народ?

Как «где»? Пока умники дискутируют и доносят друг на друга, – торговый люд осваивает рынки сбыта: народное недовольство готово выплеснуться на улицы городов. Кажется, эти штрихи добавлены в общую картину марксистской рукой, но таких штрихов мало: не по классовым лекалам выписана общая картина, а по старинным светским хроникам.

Замки и дворцы прекрасны и не похожи один на другой. Стены помнят радости владык; резиденции без остановок принимают именитых гостей; какой-нибудь «ребристый свод» звучит вестником «готического стиля».

Не менее красноречива одежда. Платья из золотой парчи отделаны жемчугом; колье украшены бриллиантами и рубинами; наряды кричат о знатности и богатстве.

Детали дышат хорошо изученной стариной. Вирджинел звучит иначе, чем клавесин. Гейбл не похож на койф. Павану танцуют не так, как рондо. Сноски в тексте щегольские: поразительно, как вникла в английский средневековый обиход наша Марина Линник, уроженка подмосковных Люберец…

 

 

Но экзотическая фактура текста не мешает нам ощутить универсально-трагический, смертоносно опасный общий окрас этого безудержного празднования: слуги королевского дома и вообще соузники высшей знати все поголовно ждут гибели. Их остроты пахнут кровью. «К несчастью, на моих плечах не две, а только одна голова, которой я очень дорожу» – это герцогиня, которую прочат в королевы, озирается на своих предшественниц, успевших примерить королевский венец: одна умерла в нищете, другой отрубили голову, третья хоть и родила наследника, но тот оказался болезненным, и его мать бросили на произвол судьбы.

Судьбы – все – нанизаны на ожидание тюрьмы или плахи. А олицетворяет эту жуть – Его Величество король.

Король Англии… «И Ирландии!» – ревниво поправляет он. Разумеется, в его планах и деяниях – противостояние опаснейшему для Англии союзу европейских держав, поддерживаемых папой.
И появлением наследников король озабочен всерьёз. Но сильнее всего владеет им неудержимый экстаз похоти, не ослабевающий с годами… Так что красавицы-претендентки должны быть готовы к пробной сексуальной связи, а эта связь, как и любая связь в высшем обществе, чревата доносом, судом и плахой…

«Не к добру это, ох, не к добру», – тут и припев, и лейтмотив, и предчувствие.

Есть выход?

Нету. Разве что душа, измучившаяся в проклятой реальности, чудесным образом переселится в какое-то новое тело. Пусть в другую эпоху. И произойдёт её, души, вселение в новую плоть. Внедрение, как говорили древние греки. Инкарнация. Или, как наращивает слово Марина Линник, реинкарнация. Она даже живописует это новое воплощение исстрадавшейся когда-то души в новейшей лондонской реальности.

Тут сноска: «Дефибриллятор – прибор, использующийся в медицине для «запуска» остановившегося сердца с помощью электрическо­го разряда».

В эпоху Генриха VIII такое и не снилось… У меня в сознании застревает вопрос: а эта наследница души, отстрадав и в свою очередь отойдя к праотцам, может ли в свою очередь… реинкарнироваться?
И искупление страданий проляжет цепочкой к её наследникам… Не проляжет никакое искупление. И страдание никуда не денется ни из истории, ни из повседневности.

Никто не верит в чистоту души. «Духовность и добропорядочность умерли давно, их нет. Может быть, интриги, сплетни,
порочные добрачные связи…»

По части добрачных связей проверяются очередные претендентки (и на корону, и на смертный приговор, маячащий за этой короной).

Две последние королевы-избранницы оказываются в поле внимания.

Одна – некрасивая умница. Другая – легкомысленная красавица. С умницей король попробовал переспать и поперхнулся от отвращения. Переналадился на красавицу. Но, приглядевшись к умнице, вдруг понял, что с нею ему интереснее, чем с красавицей.

Тут и красавица по необходимости умнеет… И отношения двух королевских избранниц непредсказуемо колеблются между ожиданием гадостей и робким взаимным сочувствием… попытками договориться перед тем, как души канут в эту… как её… реинкарнацию.

«Да хранит тебя Господь!» – утешающая нота в финале. А как до финала как добраться, когда «невозможно угадать, кто тебе друг, а кто враг»?

Как спасти душу, если «неоткуда ждать спасения»?

Если судьба даёт шанс и она же его забирает?

 

Лев АННИНСКИЙ