Хоть чем-то помочь

Рубрика в газете: Вера, № 2019 / 44, 28.11.2019, автор: Алина ЧАДАЕВА

Молодой принцессой Елизавета Гессен-Дармштадтская протестантского вероисповедания ступила на русскую землю и после венчания с Великим князем Сергеем Александровичем получила титул Великой княгини. С этим именем она вошла в мартиролог новомучеников Российских, с ним была прославлена в сонме русских святых. В 1891 году Елизавета Фёдоровна приняла православие.
Два года подряд, в 1891 и 92-м годах, в центральных губерниях России был неурожай. От голода страдали и погибали дети. «…Душераздирающие подробности об их многочисленных смертях невозможно слышать». Это строка из ноябрьского письма Елизаветы Фёдоровны к «сестре Минни» – Императрице Марии Фёдоровне.

Сострадание к страждущим Великая княгиня воплощала и действенно. Она возглавила Комитет для сбора пожертвований и распространения их между голодающими уездами. Комитет был создан по инициативе её мужа и единомышленника Великого князя Сергея Александровича, который в тот период был губернатором Москвы.

Рождественский благотворительный базар был открыт 14 декабря 1891 года в фойе Большого театра, и губернаторская чета принимала в нём самое деятельное участие. Чистая прибыль, которую принесла идея создать базар, – около 83-х тысяч рублей – самое значительное финансовое поступление в Комитет, переданное в поддержку голодающим.

17 июля 1903 года в Сарове состоялись торжества, посвящённые прославлению во святых преподобного Серафима Саровского. В хор возвышенных впечатлений вплетается и голос Елизаветы Фёдоровны. Сестре Виктории она писала: «Какие несчастья и болезни нам удалось увидеть и какую веру! Как если бы мы жили во время Христово…»
Может быть, впервые за свою жизнь в России Елизавета Фёдоровна восприняла безликое понятие «народ» как живые судьбы конкретных людей, единых с ней в своём устремлении к Богу.
27 января 1904 года Япония без объявления войны атаковала русский Тихоокеанский флот. Через 114 лет со дня окончания бесславной для России русско-японской войны, нельзя не вспомнить, какое деятельное, вдохновенное участие принимала Великая княгиня Елизавета Фёдоровна, организуя помощь фронту. Она развернула так называемую «склад-мастерскую» для сбора пожертвований и заготовки белья для солдат. Отправила на фронт отряд-госпиталь на 200 коек. Отряд этот к концу года развернулся на 700 кроватей.
«Хоть чем-то помочь» – вся жизнь Елизаветы Фёдоровны сосредоточилась на этой мысли. Она проводила на театр военных действий четыре «летучих отряда», которые должны были работать в самом пекле на полях сражений. Вникала во все детали лазаретного снаряжения, осматривала палатки.
В тот же военный 1904 год впервые скрестились пути Великой княгини и полкового священника Митрофана Сребрянского. Она была шефом 51-го Черниговского драгунского полка и вместе с мужем выезжала в Орёл, где тогда базировался полк. Сопровождал их офицер В.Ф. Джунковский. «Напутствуя полк в поход, – писал он позже в своих воспоминаниях, – Великая княгиня благословила Черниговцев образом Св. Покрова».
С ноября 1904 года Елизаветинская община стала принимать и размещать раненых и больных офицеров. Елизавета Фёдоровна всячески поощряла технические новшества, связанные с военно-медицинским бытом на фронте. В отчёте Комитета подробно описывается вагон, оборудованный для бактериологической лаборатории… «Тут же, в присутствии Их Высочеств производились весьма успешные опыты изготовления искусственного стерилизованного льда, …а также был проведён опыт дезинфекции вещей в стерилизаторах».

В этой истории знаменательна такая деталь. Елизавету Фёдоровну заранее уведомили, что среди врачей необычного поезда – двое иудейского вероисповедания. Ради них она взяла с собой и при встрече вручила им Пятикнижие Моисеево.
Уважение к вероисповеданию другого толка было одним из свойств многогранного благородства Романовых.

1 января 1905 года Николай II удовлетворил прошение Великого князя Сергея Александровича об отставке с поста генерал-губернатора Москвы и назначил его Главнокомандующим войсками Московского военного округа.
Сергей Александрович глубоко и тяжко переживал политический тупик России. Крах военной кампании на Дальнем Востоке поверг его в отчаяние. Чувствуя назревающую смуту в стране, он умолял Николая II не поддаваться «либеральным веяниям». Но – поздно. В стране разгорелась революция. Расстрел в Петербурге мирной демонстрации подлил масла в огонь.
Террористическая организация Бориса Савинкова давно приговорила Великого князя к смерти.
Трагедия произошла 4 февраля (по старому стилю) 1905 года. Экипаж, в котором ехал Сергей Александрович, был взорван бомбой террористом Каляевым.
В воспоминаниях Марии Павловны, тогда – девочки, воспитанницы великокняжеской четы, подробно передано состояние Елизаветы Фёдоровны в первые часы и дни роковой трагедии. Пересказывать это пунктиром – невозможно. Приведу строки из письма Елизаветы Фёдоровны, адресованные брату мужа Павлу Александровичу в 1896 году, о Сергее Александровиче, своём муже: «Это святой человек, который стоит выше всех нас». Всю многолетнюю жизнь с ним Великая княгиня видела в нём идеал верующего христианина, убеждённого монархиста, безупречно порядочного человека и, при всей его внешней строгости, любящего внимательного мужа и доброго отца приёмным детям.
В те страшные дни в душе Елизаветы Фёдоровны произошло воистину христианское преображение. Посещение ею в тюрьме Каляева, убийцы мужа, не было поступком, совершённым в экзальтации. Её вела к нему Божественная воля: пусть не понять преступника, но простить заблудшего.
Когда Елизавета Фёдоровна узнала о смерти от ран беззаветно преданного Сергею Александровичу кучера Андрея Алексеевича Рубинкина, она тут же собралась на похороны. «Пешком дошла до кладбища, – свидетельствовал П.Г. Курлов, – отстояла литургию и отпевание и последовала за гробом до могилы…»
Пройдёт какое-то время, и в селе Ивановское, Ступинского уезда, Московской губернии, по распоряжению Елизаветы Фёдоровны, будет воздвигнут памятник. Ныне – это поновлённый крест, стоящий на высокой плите. По сторонам плиты-надгробия выбита надпись: «Отъ Великой княгини Елизаветы Фёдоровны кучеру Великого князя Сергея Александровича Андрею Алексеевичу Рубинкину».

Светская жизнь со всеми атрибутами власти и роскоши окончилась естественно и бесповоротно. В завещании приказала «сжечь все фотографии – они только отягощают». Одежду раздала служанкам. Шлейфы из драгоценных тканей были «переделаны для 14-ти церквей, священнических облачений». Перечень – многострочен.
В Москве в 10-е годы Елизавета Фёдоровна создаёт Марфо-Мариинскую обитель. Несложно понять, почему два этих евангельских имени соединены в замысле Великой княгини. В одном селении, куда пришёл Иисус Христос, жили две сестры – Мария и Марфа. «Мария села у ног Иисуса и слушала слово Его. Марфа же заботилась о большом угощении». Учитель предупредил её, чтобы она не переусердствовала в мирских хлопотах, ибо духовная пища – превыше. Соединение имён в названии обители – соединение молитвы и доброделания.

В 1909 году Елизавета Фёдоровна предпослала открытию Обители «Пояснительное слово». Писала: «В настоящее время строй жизни ушёл далеко от заветов древнего христианства, и современное общество в большинстве лишь сохранило своё название «христианского». Упадок веры и забвение заветов Христа сделали жизнь невыносимо тяжёлою…»

При Обители была создана больница на 22 кровати и амбулатории. В шести кабинетах безвозмездно вели приём 34 врача. В аптеке бедным бесплатно отпускались лекарства. Медицинское послушание обязаны были пройти все сёстры, чтобы, в случае необходимости, оказать первую помощь. И все сёстры, после подготовительных бесед настоятельницы Елизаветы Фёдоровны и духовника отправлялись посещать больных.

В августе 1914-го немцы вероломно вторглись в пределы России. В 1915 – 17-м годах страну объял националистический угар. Вспомнили и о немецком происхождении Елизаветы Фёдоровны. Неоднократно совершались нападения маргинальной толпы: то забрасывали камнями автомобиль, когда она возвращалась из Петербурга с похорон Великого князя Константина Константиновича, то разъярённые люди, собравшие у ворот Обители, требовали «у немки» выдачи её брата Эрнеста, якобы там находящегося…
Господь не попустил ей тогда погибнуть. Быстро появившийся отряд конной полиции разогнал толпу.
В начале лета 1917 года у Елизаветы Фёдоровны был выбор. Шведский министр предложил ей эмигрировать из России к её родным. Однако она сказала, что не может оставить свою Обитель и вверенных ей Богом сестёр и больных. Великая княгиня знала, что отказом уехать она подписала себе смертный приговор.
Елизавету Фёдоровну, вместе с другими Романовыми, ожидала ссылка в Пермь – Екатеринбург – Алапаевск– шахта Нижне-Селимская.
Адское злодеяние, когда восьмерых узников живыми бросили в глубокую заброшенную шахту, совершилось 18 июля 1918 года. На другой день после расстрела Царской Семьи в Екатеринбурге.
Благодаря сестре Елизаветы – Виктории, – после долгих мытарств, останки Великой княгини и её келейницы Варвары в 1921 году были перевезены в Иерусалим. Ныне они покоятся там, в храме святой Марии Магдалины. Быть похороненной здесь Елизавета Фёдоровна мечтала, когда, полная жизненных сил, приезжала в Иерусалим вместе со своим любимым мужем Сергеем Александровичем в 1888 году.
Господь исполнил её желание.