Лишние вещи

№ 2022 / 46, 01.12.2022, автор: Олег САВИЦКИЙ

«Одной фразой Хемингуэй взрывает мозг, как динамитом», – говорит Чарльз Буковски в своём автобиографическом романе «Хлеб с ветчиной». А по мнению Кена Кизи, идола американских битников (хиппи), пришедших на смену «потерянному поколению», Фолкнер способен поджаривать мозг, словно у него в руках – раскалённый докрасна паяльник. Причём добивались они этого пиротехнического эффекта, не прибегая ни к каким особенным средствам, в отличие от Кизи и Буковски.

Во время учёбы в Стэнфордском университете орегонский самородок Кен Кизи согласился добровольно испытать на себе действие синтетического наркотика ЛСД, который применялся для лечения ветеранов корейской войны. В результате в 1962 году появился роман «Над гнездом кукушки» – о нелёгких буднях психиатрической клиники. Вначале по нему ставились пьесы в студенческих театрах, а в 1975 году Милош Форман снял фильм. Автору фильм понравился, но, по его словам, в нём больше Макмёрфи, а в книге главный – колумбийский индеец по прозвищу Вождь. В целом же это прозрачная аллюзия на американское общество, порождающее двуликих «воров в законе», вносящих сумятицу и неразбериху в устоявшиеся порядки и подтачивающие это общество изнутри изобретательным авантюризмом. Идея сумасшедшего дома как модели общества сама по себе не оригинальна и взята Кеном Кизи, видимо, у А.П. Чехова. Да и по форме роман Кизи напоминает не очень удачную, так и не дописанную Чеховым раннюю пьесу «Платонов» (она легла в основу сценария фильма Никиты Михалкова «Неоконченная пьеса для механического пианино»). А в имени Макмёрфи угадывается М.А. Булгаков с рассказом «Морфий». Как видим, все эти эксперименты не так уж и новы.

Отличительная особенность литературы поколения битников – размывание границ между реальностью и вымыслом. Одно становится так же трудно отличить от другого, как трудно заметить краплёную карту в колоде шулера. Читатель всё время сбит с толку. Чему здесь можно верить, а чему – нет? Но так ли уж это и важно? Главное – впечатление, а тут, по Макиавелли, – любые средства хороши. Но парадокс в том, что всякое новаторство в какой-то момент становится догмой. Автор беллетризованной биографии Кена Кизи «Электропрохладительный кислотный тест» журналист Том Вулф смело назвал произвольную смесь реальных событий с вымыслом «новой журналистикой». Впоследствии из-под его плодовитого пера вышла документально-фантастическая эпопея «Битва за космос», затем – сатирический роман «Костёр тщеславий». Но как-то трудно поверить, чтобы в высшем обществе, пороки которого со свойственным ему остроумием вскрывает Том Вулф, говорили на таком упрощённом площадном языке первых колонистов. Тем не менее самого высокооплачиваемого американского журналиста наградили почётным титулом современного Марка Твена.

Справедливости ради стоит сказать, что одну из тропинок для триумфального шествия «новой журналистики» в джунглях капиталистических масс-медиа протоптал колумбийский фолк-музыкант и хороший знакомый декана факультета журналистики МГУ Ясена Засурского Габриэль Гарсиа Маркес, получивший в 1982 году премию за применённый им в романе «Сто лет одиночества» метод «магического реализма». А почему бы такую же премию не дать, например, и Фазилю Искандеру?

И затем уже напрямую перекликается с прогремевшей повестью Маркеса «Полковнику никто не пишет», сюжет которой разворачивается вокруг бойцового петуха, комикс Чака Паланика «Бойцовский клуб».

Но разве не сказал когда-то, прогуливаясь по афинскому рынку, Сократ: «Я вижу здесь множество вещей, без которых прекрасно могу обойтись»?