Почему московские учёные молчат о новгородской демократии?
Рубрика в газете: Слово и дело, № 2019 / 22, 14.06.2019, автор: Виктор СБИТНЕВ
Недавно во время очередного спора российских аналитиков о проблемах либерализма поймал себя на ощущении растущей досады. Нет, не на ставшую дурным тоном привычку валить все нынешние беды на либералов гайдаровского толка, которые так разорвали и спутали все наши государственные и национальные скрепы, что сторонники путинской вертикали сколь бы ни старались, по сию пору все эти отрезные концы не только сшить, но и распутать никак не могут. Это-то как раз вполне объяснимо конъюнктурой момента и непреодолимым желанием спорщиков и впредь быть приглашаемыми на вожделенный «голубой экран», что, безусловно, гарантирует им, как не уставал повторять персонаж нашумевшего советского фильма, «горячий обед, тепло и наше радушие». Удивляет, а после недолгого исторического экскурса и возмущает другое: почему эти господа из московских университетов и фондов оперируют исключительно примерами из античной истории, из голландской, английской и французской революций, из практик италийских республик, из истории развития нашего западничества, наконец, но никогда – из более чем пятисотлетнего опыта Господина Великого Новгорода, где этого самого либерализма было куда больше, чем в Древней Греции и Венецианской республике, вместе взятых? Причём, исконно русского, самородного, вечевого!
В самом деле, господа учёные, откуда пала на вас вдруг эта, так сказать, залповая амнезия, которая напрочь вышибла из московской памяти почти всю отечественную историографию, буквально напитанную новгородской тематикой? Читателю следует помнить, что имена Ключевского, Карамзина, Костомарова, Лихачёва, Скрынникова, Вернадского, Арциховского, Янссона, Гумилёва, Янина, Бегунова и их коллег – это лицо современной русской исторической науки, переписывать которую пытались в 18-м, 19-м, 20-м и продолжают пытаться в 21-м веке послушные последователи взглядов и деяний московских царей Иванов – Третьего и Четвёртого (Грозного), которые истребляли этнически родственных новгородцев, к тому же своих единоверцев, с не меньшей целеустремлённостью и жестокостью, нежели немецкие национал-социалисты уничтожали евреев и славян. И сравнение, как мы увидим ниже, не высосано из пальца, а легко вычитывается из новгородских документов 11–17 веков и свидетельств заезжих иностранных дипломатов и путешественников. Да и ненависть деспотичной царской Московии к республиканскому Новгороду, который значительно превосходил своего азийского соседа как по уровню жизни простых граждан, так и в духовном, культурном и религиозном отношении, красноречиво свидетельствует о том, что Москва вознамерилась уничтожить Новгород не столько потому, что зарилась на его обширные территории и колоссальные богатства, сколь из упрямой, по сути слепой одержимости – уничтожить ненавистную, невнятную ей демократическую форму существования русской нации.
Приведём здесь выдержку из промосковского, во всех отношениях имперского, вполне монархического сочинения Н.М. Карамзина «История государства Российского»: «…Иван Четвёртый отправил из Новгорода «несметную добычу святотатства и грабежа в столицу. Некому было жалеть о богатстве похищенном; кто остался жив, благодарил Бога или не помнил себя в исступлении! Уверяют, что граждан и сельских жителей погибло тогда не менее шестидесяти тысяч. Кровавый Волхов, запруженный телами и членами истерзанных людей, долго не мог пронести их в Ладожское озеро (за сотни километров от Новгорода! – В.С.). Голод и болезни довершили казнь Иоаннову, так что иереи в течение шести или семи месяцев не успевали погребать мёртвых: бросали их в ямы без всяких обрядов». Но вслед за массовыми убийствами последовало переселение зажиточных новгородцев, оставшихся в живых, в Москву. Так, только в 1572 году из Новгорода насильно выселили сто купеческих семей. К концу 70-х годов правящая и торговая элита Великого Новгорода была фактически полностью ликвидирована.
Сразу заметим, что эта победившая вечевую республику «московская, автократическая форма правления» останется в России на долгие века, благополучно перекочевав из царской империи в СССР, а затем и в пост-ельцинскую Россию с её всё теми же пресловутыми московскими «вертикалями».
Итак, почему московские политики и историки, непримиримо споря о современных формах правления, никогда не обращаются к более чем 500-летнему опыту Новгородской вечевой республики?
Дело в том, что на Новгородской земле наши предки построили государство, в основе которого лежали республиканский строй, здоровый национализм и Православие. Именно эти три столпа – истинное христианство, народовластие, патриотизм – были фундаментом уникальной истории Дома Святой Софии. И ни одна из этих новгородских дефиниций, публично декларируемых нынешней властью, увы, не находит сколько-нибудь последовательного претворения в современной российской жизни. Особо выделим из этой триады НАРОДОВЛАСТИЕ, ибо именно эту форму правления с времён Горбачёва безуспешно эксплуатируют российские лидеры, и именно она до сего дня является самым очевидным и беспощадным укором существующему ныне режиму. И, конечно, нынешнюю, набившую руку (язык) на приукрашивании существующей Системы, московскую профессуру охватывает недоумённый испуг от осознания того непреложного факта, что Великий Новгород велик, прежде всего, потому, что в приукрашивании он нисколько не нуждается. Ему, по мнению автора «Руси Новгородской» Вячеслава Тулупова, просто «необходимы историки-уборщики, ибо стоит им немного убрать мусор и грязь, которые навалили на новгородскую историю, как идеал Новгородской республики без всякого искусственного приукрашивания начнёт сиять для всей русской нации».
Почему, изучая Древнюю Русь, мы много времени уделяем Московскому княжеству, но мало обращаем внимания на историю русского народа в целом? Отчего в официальных учебниках зияют чёрные дыры? Это происходит от глубоко укоренившегося государственно-имперского стереотипа, согласно которому русский народ без Москвы как бы и не народ, а Москва без русского народа будто всё равно – Третий Рим. Академик Федотов, посвятив одну из своих статей истории Великого Новгорода, писал: «Я хотел бы предложить широкому кругу читателей не более как историческую справку, показывающую, во-первых, что Православная Церковь могла веками жить без царя (без главы государства! – В.С.), и, во-вторых, что она могла жить и в республике, и что именно в одной из республик она осуществила теократию, параллельную теократии монархической. Дело идёт о вещах нам близких, о нашей собственной родине. Беда лишь в том, что господствующее течение русской историографии, даже либеральной (Соловьёв, Ключевский), настолько было подавлено фактом «московского царства» как создателя Российской империи, что Москва заслонила собой все предшествующие пять веков древней истории, несравненно более богатых культурой и духовной жизнью».
Да, новгородцы не объединили Русь, не создали империю. Своё предназначение они видели совершенно в другом. Новгородцам удалось построить такое общество, за которое они без колебаний веками отдавали жизни на полях сражений. Собственные достижения в области общественного строя, экономики, культуры и духовности настолько впечатляли новгородцев, что почтение к своему государству у них иногда граничило с превозношением над прочими русскими землями. Граждане Новгородской республики не желали ни с кем объединяться, никого завоёвывать по одной причине: слияние с кем бы то ни было они воспринимали, как угрозу для своего благополучия и образа жизни. Сформировавшись как самобытный народ, новгородцы на протяжении нескольких столетий отличались высокой степенью моноэтничности. И к концу 15 века, когда уже шло образование великороссов, малороссов и белороссов, новгородцы оказались самой древней ветвью русского племени. Это ещё одна из причин устоявшегося интереса к изучению более молодой Московской государственности. Этот период истории существенно ближе к нам по времени. Но не надо забывать, что в Лету канул не только Господин Великий Новгород, но и Московское княжество, и Российская империя. Пройдёт ещё несколько веков, и Великий Новгород и Российская империя для большинства наших потомков станут малоразличимой древностью. «Что было, то и будет; и что делалось, то и будет делаться, и нет ничего нового под солнцем» (Еккл. 1, 9).
Итак, что, мягко говоря, смущает в новгородском опыте «косметологов» нынешнего политического строя? Как сказано выше, это, прежде всего, система народовластия, то есть Новгородское вече. Было ли оно оригинальным изобретением новгородского общества? Отнюдь нет. Вече, или народное собрание, являлось характерным элементом общественного устройства почти всего славянского мира. Да, и всех арийских народов средневековой Европы. Но в Новгороде, в отличие от его западных соседей, вече было всегда. И власть новгородского веча опиралась на всех граждан-воинов. Они сами являлись в Новгороде и полицией, и армией. Никакого аппарата насилия в Новгороде не было. Нынешние российские управленцы имеют для своей защиты национальную гвардию. То есть современная демократическая олигархия правит простым народом, имея в руках дубинку. Напротив, в Новгороде само вече было дубинкой для зарвавшихся политиканов. Вечевой суд не боролся против государственных устоев, наоборот, он защищал их методами, традиционными и законными для республиканского Новгорода. Имея многие черты античных республик и демократий, Великий Новгород, благодаря Православию и теократичности (слиянию светского и духовного) власти, создал форму народовластия, не имеющую аналогов в мировой истории. Академик Тихомиров подчёркивал, что «вечевые традиции Новгорода опирались на «чёрных людей». «Мужи новгородские», свободные люди, составляли основу новгородского ополчения. Это было «бюргерство» русского средневекового города, устойчивое, крепкое население (средний класс. – В.С.), имевшее значительные права, подтверждённые официально документами Великого Новгорода, дававшего грамоты и от имени «чёрных людей» – основной массы новгородского населения». Сейчас русский народ часто упрекают в отсутствии достаточной твёрдости. Если мы возьмёмся за поиск причин ослабления политической воли нации, то непременно придём к выводу, что одним из начальных факторов этого процесса явилось упразднение вечевого строя на Руси. Для политического и общественного здоровья нации этот строй необходимо было развивать и совершенствовать, а не выкорчёвывать.
Не понравится нынешним московским чиновникам и сопоставление правящих классов средневековых Москвы и Новгорода. Так, в Новгородской республике боярство являлось потомственным сословием, в Московском государстве – чиновничеством. В Москве чин боярина жаловал царь (глава государства), в Новгороде свой статус боярин должен был заслужить и поддерживать самостоятельно. По своему политическому менталитету значительная часть московской аристократии была уже готовым фундаментом для создания империи. Политическое сознание новгородского боярства являлось по своей сути национальным (православным) и чуждым амбициям имперского мышления.
Покоробит современную заточенную на рынок олигархию и то, что отнюдь не торговля, как до недавнего времени было принято считать, составляла основу новгородской экономики, и что главной фигурой в Новгороде был не купец. При раскопках в Новгороде найдено немало берестяных, в том числе и боярских грамот. В них говорится о многом. Нет упоминания только об одном. «Ни в одной из грамот этой серии, – констатирует А.В. Арциховский, – нет ни слова о торговле. Это тем выразительнее, что другие берестяные грамоты (не связанные с боярством) неоднократно касаются торговли. Новгородские бояре ни в какой степени не были торговцами». Основываясь на найденных документах, можно смело утверждать, что новгородские бояре были землевладельцами, богатевшими за счёт своих сельских хозяйств. И владельцами многочисленных мастерских, в которых трудились зависимые от них ремесленники. Говоря современным языком, новгородская аристократия жила за счёт развития сельского хозяйства и промышленности.
Но удивительное волнение охватывает, когда говоришь о книжности, образовании и грамотности! Оказывается, грамотных на территории Новгородской республики было как минимум не меньше, чем в просвещённой Европе! Князь Ярослав Мудрый открыл в Великом Новгороде первое на Руси училище. Триста юношей приобрели в нём знания, необходимые для деятельности на различных церковных и гражданских должностях. Так, Н.И. Костомаров писал, что жители Новгородской земли учили своих детей грамоте и письму в школах, которые существовали как в городах, так и в сёлах. Ещё задолго до Петра русские молодые люди приобретали образование в лучших европейских университетах. Так, в 15-ом веке новгородские юноши обычно учились в университете города Ростока, а университет в Болонье даже возглавлял ректор, русский по национальности. Но особо ценный материал для историков содержат берестяные грамоты, которые, начиная со второй половины 20-го века, археологи в изобилии находят при раскопках в Новгороде. До раскопок учёные считали, что в средневековой России грамотные люди принадлежали преимущественно к духовенству. На деле берестяные грамоты говорят о широчайшем распространении грамотности. Почти все их авторы и адресаты – люди светские, притом не только богатые, но и бедные, не только мужчины, но и женщины. И в ряде случаев можно доказать, что авторы писали свои грамоты собственноручно. Таким образом, утверждает А.В. Арциховский, новгородское общество было обществом всеобщей грамотности. Что до Московии, то в ней грамотными были лишь высшие слои общества. А в Российской империи даже к началу 20-го века, то есть через пять столетий, почти 70 процентов населения оставалось неграмотным. По данным же за 1863 год, как явствует из «Большой энциклопедии» 1896 года, в Псковской губернии, наиболее близкой к Новгороду, среди мужского крестьянского населения грамотных в это время было лишь 1,3 процента, а среди женского менее 0,2 процента. То есть 1 грамотный крестьянин приходился на 4 деревни, а одна грамотная женщина на 29 деревень. Характерен и тот факт, что все – абсолютно все древнейшие памятники русской письменности связаны с именем Великого Новгорода. «Древнейшая русская рукопись «Остромирово Евангелие» была написана в 1057 году по приказанию новгородского посадника Остромира. Древнейшая русская грамота, дошедшая до нашего времени в подлиннике, тоже новгородского происхождения. Это грамота князя Мстислава Владимирского, данная им Юрьеву монастырю около 1130 года. Новгородское происхождение имеет и древнейший частный акт – вкладная Варлаама Хутынского конца 12 века. Новгородского же происхождения и древнейшее завещание – духовная Климента 13 века. Два древнейших списка русской летописи тоже написаны в Новгороде» – констатирует М.Н. Тихомиров в монографии «Великий Новгород в истории мировой культуры». И там же учёный объясняет эту неоспоримую доминанту исконно православным духом Новгородской республики: «Собирание и хранение рукописей производилось при «Доме святой Софии», так назывался в Новгороде весь политический и хозяйственный комплекс, подчинённый новгородскому архиепископу. Переписка книг при дворе новгородского владыки была поставлена на широкую ногу, на это не жалели средств и труда. Собирали рукописи также монастыри и церкви, князь и бояре». Прискорбно заметить здесь, что нынешние наши московские властители практически никогда не говорят о литературе, а наша Костромская областная научная библиотека в последние годы вообще не получает ни новых книг, ни какой-либо периодики, пробавляясь исключительно на подарках благожелательных костромичей.
Окажутся в полном смятении и члены нынешнего Госсовета России, как, впрочем, и члены Совета Федерации, если в наших СМИ начнётся широкое обсуждение деятельности Совета господ Великого Новгорода, который собирался на свои совещания в Грановитой палате и включал в свой состав боярские объединения всех городских концов. При этом численный состав Совета господ постоянно изменялся. В 16 веке, согласно исследованиям В.Л. Янина, «в него входили 36 посадников, 8 тысяцких, 2 купеческих старосты, архиепископ, архимандрит, 5 кончанских (от городских концов) игуменов – всего 53 человека». Как видим, в этом правительственном органе были представлены все слои населения, приходское духовенство и монашество. В Совете господ решения принимались на коллегиальной основе и отражали интересы всего общества в целом. Об узурпации власти кучкой бояр, в чём настойчиво на протяжении веков пытаются убедить русское общество апологеты имперского мировоззрения, можно говорить только с явной натяжкой, и при этом обязательно забыв о существовании веча с его решающим голосом.
Среди населения Древней Руси граждане Новгородской республики по праву считались самыми богатыми. Почему новгородцы были столь зажиточны? Кто-то считает, что основа богатства Новгорода покоилась на оборотистости купцов, хозяйственности землевладельцев и умении ремесленников. Однако в других русских княжествах и землях талантливых людей было не меньше. Всё дело в общественном строе, который новгородцы утвердили в своём государстве. В Новгороде не было самодержавных правителей, которые тратили бы деньги на свои прихоти и бездумно финансировали сомнительные проекты. В Новгороде также отсутствовал чиновничий бюрократический аппарат, своей коррумпированностью разъедающий любой общественный строй. В Новгородской республике средства собирались и тратились на конкретные цели, которые определялись решениями веча. Новгородская казна хранилась в Софийском соборе, и расходование казённых средств контролировалось Церковью. Люди, отвечающие за государственные расходы, знали, что за финансовые злоупотребления их ждёт не ссылка на Канарские пляжи, а последнее купание в студёных водах Волхова. Это – в настоящей жизни, а после смерти – вечные мучения.
Новгородская республика во многом превосходила Московское княжество. Тогда почему же Москва покорила Великий Новгород? Думается, ровно по тому же, почему дикие германцы покорили просвещённый Рим, а кочевые, безбожные орды Батыя – оседлую православную Русь. В военно-политической борьбе побеждают государства не с высокой культурой и идеальным общественно-экономическим устройством, а жизнестойкие державы, умеющие отвечать на вызовы времени. Да, и часто ли в повседневной жизни добро побеждает зло, а благородство – низость? Не надо заблуждаться, давно сказано, что политика – дело грязное. Во все времена правители мира сего, как правило, побеждали своих противников с помощью силы и коварства. Не таков ли и Иван Грозный, широко использовавший в войне с Новгородом прикормленную татарскую конницу и где обманутые, а где прикупленные рати псковичей, рязанцев и нижегородцев. Рассуждая о противостоянии Москвы и Новгорода, некоторые говорят: в борьбе побеждает сильнейший. Одержав победу, Москва показала свою жизнестойкость. Побеждённый же Новгород потерял право на существование. Но хочется возразить словами всё того же Вячеслава Тулупова: «Но разве право на существование имеет только молот? А сокрушённая им хрустальная ваза нет? Без сомнения, молот крепче изящной вазы; борьба меж ними заведомо предрешена. Однако жизнь наша беднеет от наличия одних молотов и наковален. Для полноценного бытия народа необходим не только булат, но и хрусталь».
Признаться, мне, когда я размышляю о Великом Новгороде, всегда приходит на ум простодушное утверждение профессора Юрия Лотмана о том, что «пушкинское время – это наше время». Точно так же в полном соответствии с логикой национального развития России в 90-е годы прошлого века вечевое время Новгорода в значительной степени должно было бы стать отправным началом нашего нынешнего времени, но не стало им. Почему? Прежде всего, потому, что мощь Новгородской республики покоилась на высоком национальном чувстве новгородцев и их глубокой православной вере – всех новгородцев – от простолюдинов до бояр и митрополита. Увы, общество современной РФ реально таковым не является! Даже проповеди нашего патриарха больше походят на светские лекции, согласованные с пресс-секретарём президента. Формально провозглашаемый Кремлём патриотизм, прежде всего, не присущ современному российскому «боярству», сплошь повязанному где обильно валящимися на него за услужение материальными благами, а где и двойным или даже тройным гражданством. Характерен последний скандал в Екатеринбурге, в котором местный миллиардер, щедро раскошелившийся на выборах в адрес кандидатов от «Единой России», решил по сути снести излюбленный горожанами сквер с тем, чтобы на его месте построить храм, хотя в городе полным-полно наполовину пустующих старых православных храмов, как и пустынных мест для возведения новых. Но ему и его супруге, подданной не только РФ, но ещё и английской королевы, понадобился «свой храм в центре города». Жители города стали протестовать, а Национальная(!) гвардия в ответ стала их избивать дубинками и волочить в кутузку. И таких английских, израильских и даже американских граждан с роскошными усадьбами на территории стран НАТО у современных российских «бояр» и их проворной, беспринципной обслуги (типа Владимира Соловьёва, который назвал жителей Екатеринбурга «бесами») – полным-полно. Напомню, что московскому боярству боярское звание жаловал царь, что, по сути, превращало их в чиновников. В отличие от бояр новгородских, которые, унаследовав это звание от своих отцов, впоследствии должны были его подтверждать своими гражданскими и человеческими добродетелями. Характеру новгородцев, как подчёркивал Н.М. Карамзин в «Истории Государства Российского», были присущи многие благородные черты: «республика держится добродетелью и без неё падает». Закваска новгородского национального характера была столь крепкой, что после падения республики жители Новгорода своими нравами ещё долго выделялись среди других российских этнических групп. Вот что по этому поводу замечал другой великий русский историк Н.И. Костомаров в «Истории Руси Великой»: «Герберштейн в начале 16 века отличал новгородцев от московитян и, описывая последних в чёрном виде, заметил, что в Новгороде народ был честный и гуманный, но, по его замечанию, московская зараза внесла уже в край другие испорченные нравы, ибо Иоанн населил его другими людьми. Без сомнения, было что-то резко выдававшееся в нравах, если так поразило путешественника». На этом фоне совершенно логичным для начала 21 века представляется предложение автора «Руси Новгородской» священника Вячеслава Тулупова:
«Не стоит ли нам сейчас, после столетнего геноцида русской нации, когда приходится фактически заново формировать нашу национальную идею и национальный характер, взять за основу того и другого новгородский вариант?»
Увы, Кремль пошёл по проторённому московскому большаку, преднамеренно избегая даже намёков на вариативность избираемого направления. А потому советский учёный Лотман, исходивший из реалий 20-го века, оказался прав в главном на сегодня: пушкинское, внешне чрезвычайно выстроенное, сугубо авторитарное, а внутренне замечательное в силу своей «тайной» свободы время высвечивает во времени нынешнем, и прежде всего в облике существующего режима, отсутствие всякого интереса к демократии как в историко-национальном аспекте, так и в государствообразующем, сугубо прикладном порядке. В свою очередь, Новгородская вечевая республика, как она есть, светом своих достижений могла бы обозначить ключевые ориентиры нашего развития в 21-ом веке. Могла бы, но нашим «боярам» – и это уже стало общим местом современной публицистики – привычней руководствоваться светом «золотого тельца».
Да, Новгородской республики давно нет, но остался её исторический опыт, у которого всегда будет шанс оказаться полезным для бытия русской нации. Да и у самого Великого Новгорода остаётся возможность духовного возрождения, пока на земле существует русский народ. Возродиться в своих лучших проявлениях где-нибудь на огромных просторах русской ойкумены. Если русские в Великом Новгороде чувствовали себя так комфортно, то не стоит ли внимательнейшим образом изучать новгородский феномен? Тем более, что подобные периоды привольной жизни в истории русского народа встречаются крайне редко.
Правильно ставит вопросы о русской истории автор статьи. Фрагментарно, известно, что современный Финский залив назывался Котлинским озером, как и озеро Ильмень – Славянское море со времен Господина Государя (столицы по современному) Великого Новгорода и дорога – тракт шла от столицы до города-крепости Колывань (нынешний Таллин), мощенная булыжником, а на болотах стволами деревьев. Ну а штурм столицы шведами в 1617 году Якобом Делагарди привел к тотальной ликвидации всех берестяных грамот у всего населения республики и вывозу архивов в Стокгольм, в военно-исторический архив, которые там имеются, но под грифом совершенно секретно, однако. Эта оккупация шла до 1721 года, официально. То есть Русь Северную обобрали до нитки и переименовали все исторические наименования. Вот и образовалась тотальная неграмотность во всем!
Другая часть вопроса – экономическая, рабы-славяне миллионами поставляемые и в Европу и в Азию, как известно, отборные, то есть лучшие, особенно кастрированные мужчины. Термин “славянин” – синоним “раб”, как в Европе, так и на Западе, до сих пор. Академик Ломоносов М.В. попытался переосмыслить и раскрыть термин “Славянин” как “Славные”, ему не дали это сделать и его труды до сих пор по данному вопросу засекречены! А ересь жидовствующих в Новгороде? Это часть идеологическая, а практическая, за что жидов не любят до сих пор, они обладали секретной технологией кастрации мальчиков для продажи. Татары пытались это делать, но мальчики поголовно умирали.
Мамлюк-кастрат по цене в 10-20 раз больше, чем обычный раб. Навар хороший. Любой крестьянин знает практически, как улучшить отдачу от скота, его физическую силу, мышечную массу и управляемость самцов. Кастрация! Бык – вол, конь – мерин, кабан – хряк. Явление массовое, потому что экономически выгодное. Как и медведи на цепи вместо собак, кастрированные, жирные и съедобные, если надо. Повальное явление. Вес свыше 500 кг и подчиненность хозяину, при этом высокий интеллект. Как и вепри (кабаны, по немецки свиньи), кастрированные – вес до 1 тонны и подчиненность. Вот и, как говорится, еды пропасть. Так что гибридная война изобретение давнее!
Кажется надуманным и хитрым сам посыл статьи: почему, дескать, у нас в России, не знают Новгорода, не используют новгородский опыт? Да кто же им не козыряет, Новгородом-то? Все знают Новгород и гордятся им, чего же и огород городить? И ещё удивительно, что автор хитро сумел обойти вопрос торговли. Новгородцы, выходит так, вообще не торговали, а жили исключительно доходами со своей высокой республиканской духовности”, как-то так.
Виктору Сбитневу и др. “удельным князьям” с историческим уклоном. Если мы начнём мериться культурами. исторической славянской России , то…: пишу навскидку:
– Краснодарский край вам противопоставит Тьмутаракань, Алтай – первые срубы деревянные (лично видел в Эрмитаже в подвале сруб давности 2500 лет назад с метками-зарубками на каждом бревне для сборки-разборки), южная Сибирь (стих. от Рубцова – “Как мимо башен, идолов, гробниц Катунь неслась, широкою лавиной. И кто-то древней клинописью птиц записывал напев её былинный”), южная Русь – курганы, наследники полян – Киевский Софийский храм, белорусы – Софийский храм в Полоцке (с резами славянских букв), вятичи – строения Рязани, Владимира (1108 г.) и Переяславль Залесского и т.д. Никто не отрицает Новгородскую культуру, но она не одна была на славянских территориях.
2. Если бы Новгородская республика на Длительном историческом отрезке осталась бы одна, то в те ближайшие сто-двести-триста лет, она была бы поглощена Польско-литовским Католическим королевством, или Германо-Прусскими княжествами или Шведским королевством. Напомню участь православной в 13 веке славянской Литвы, окатоличенной в 14 веке.
3. Ваш пиар демократического управления (вече) в Новгороде может использоваться Только в региональном управлении областного города и окрестностей (сел, деревень) при наличии Всех честных граждан. Такого нет нигде. И должно быть обязательное Централизованное Управление Государством – Российской Федерацией (в условиях внешних угроз и при ядерном “зонтике”). Претензии к Центру лежат в области Социальной политики, Справедливости и Демографии.
4. Напомню, что памятник 1000-летия России установлен в 1862 году “москалями” (Царём) в Великом Новгороде, а не в Москве.
Сейчас поздно одно противопоставлять другому – республику и монархию. Время ушло. О вот о синтезе есть смысл говорить. Есть у Ивана Солоневича интересный труд “Народная монархия”. Об этом еще говорил покойный И.Шафаревич. Возможно там и есть ответы куда двигаться России.
На № 4. Геннадию Русских. Так вы бы и дали на основе этой информации свои тезисы!
Пожалуйста. “Народная монархия”, М.,1991 год, издательство “Феникс”, 511 страниц.
Интересная и содержательная статья. Действительно, политико-общественный и экономический опыт вечевых республик Великого Новогорода и Пскова (Плескова) полезен для формирования истинного народовласти в России. Вечевое правление, существовавшее у наших предков тысячелетиями, даст немало примеров продуманной организации жизнедеятельности российских регионов. Но современное руководство страны, среди которого немало выходцев с земель Новгородской Республики, усиленно следует далеко не лучшим западноевропейским примерам. Что сказать, ущербность и серость – удел современной так называемой элиты страны. И век этой “элиты” недолог…
Любое современное “вечевое” правление отрегулируют так, как надо. Другой вопрос, какой кадр встанет во Главе – “патриот” или “либерал”. И готов ли Он работать для “местного” народа.
В остальном сказано в комм. № 3 от 17.06. 2019. Читайте!
Для того, чтобы понять, какие темы остались “за рамками” этой хорошей статьи, надо прочитать статью “Ганзейский союз” на Википедии. Справка:”Сбыт продукции”(торговля) – заключительная часть производственного процесса, в результате которой даётся оценка качеству товара (технологии его производства) и выявляется рыночная стоимость продукции. (если это не ракета, для полёта на Луну….) Осуществляя функцию “окна в Европу”, В.Новгород и Псков были логистическими центрами, осуществлявшими операции “экспорта -импорта” товарной продукции. Вечевая демократия – это социальная производная, позволявшая обеспечить подобную деятельность (бытие определяет сознание).
Напрашиваются прямые аналогии с политической организацией социума в Исландии. Варяги оставили свой прогрессивный демократический след.
Думаю, что либрал никогда не допустят вечевыходные устройств правления.