РУССКИЙ ВЗГЛЯД НА ИНУЮ РЕАЛЬНОСТЬ

№ 2022 / 35, 16.09.2022, автор: Александр БАЛТИН

Ипохондрия, прослоенная меланхолией, свойственная Канту, заставит всюду видеть вещь в себе – да, Спиноза, отличавшийся страстью к уединению и спокойным взглядом на мир?..

Впрочем, Канта едва ли можно обозначить, как беспокойного: и размеренность его жизни, и категорический императив будут против.

Спиноза, оторвавшись от кропотливой шлифовки, глядит в будущее, провидя критический метод Канта: горообразные, с обилием аргументов тома, внутри себя часто путающиеся хвостами речений…

Он согласен со звёздным небом – Спиноза: что потрясает нас, как нравственный закон в нас, только едва ли взгляд Спинозы достигает современности, где уловление в сети суеты станет пострашнее, чем попасть в сети инквизиции, а технологическое безумие начнёт вытеснять из людей души.

Ведь потрясены нравственным законом мы можем быть только в глубине души, да, Иммануил?

Он заглядывает к Спинозе, входит в комнату, пристрастно глядит на отшлифованные, блещущие стёкла.

Через иное – лучше видна та, или другая мысль.

Догматический способ познания не подходит: ни в том, ни в другом случае: Спиноза не нашёл общего языка с иудейской ортодоксией, хотя штудировал многих философов, созидавших перлы мысли под иудейским углом.

Кант:

– Всё надо подвергнуть критике, правда Барух?

Спиноза, отрываясь от блещущих стёкол:

– Пожалуй, так…

Их Бог слишком своеобразен: он – Единство и воля, которой нет у людей по мысли Спинозы…

Этика исходит только из разума, перерастая в волю – по Канту, всё-таки считавшему, что воля нам доступна.

 

Витые улицы Кёнигсберга, высокие соборы, чьи шпили игольчато колют воздух, не причиняя ему вреда; мощённые брусчаткой улицы, и – словно пряничные дома, где быт подразумевается ладный, крепкий, вкусный.

Массивные кровати и добротные шкафы.

Питие кофе – всем семейством, с великолепным, сахарной пудрой обсыпанным, кексом.

 

Потрясает ли тут кого-то, Кант, звёздное небо?

А нравственный закон?

 

…целесообразность подчиняется эстетике, которая опережает этику, поскольку: некрасиво – значит не этично.

 «Этика» Спинозы по-детски чиста, хотя интеллектуально закручена лабиринтом; она чиста снегом неомрачённости; она не замутнена ничем житейским: она – будто сияние, существующее над нами.

В общем, та же чистота присуща была и Канту: во всех построениях, часто слишком растянутых и запутанных.

Виделось ли тому и другому идеальное государство?

…где каждая личность, восприняв просторы звёздного неба, по-другому оценит собственную душу; и каждая, пользуясь уважением других, будет – согласно сложным требованиям герметической алхимии – развивать высшие слои души: любовь и творчество, отсекая всё низовое, страстное, похотливое, пропитанное страхом – используя для этой работы тот самый меч, что принёс Иисус Христос.