Вещие сны художницы Ольги Булгаковой

№ 2022 / 35, 16.09.2022, автор: Вера ЧАЙКОВСКАЯ

В 2020-м году Ольга Булгакова написала поразительную картину, касающуюся всех нас. Что такого особенного случилось в этом году? Ах да, бушевал ковид, который многих из нас серьёзно затронул (в частности, художницу и её мужа) и всех без исключения напугал. Вот жили мы, жили и вдруг… На ровном, как говорится, месте. Современное рациональное сознание понять этого не может и относит всё на счёт случайности. Однако Ольга Булгакова, судя по её работам, человек не «современного» сознания. Она прислушивается к внутреннему голосу, к тем снам, которые ей снятся, к своим глубинным интуициям.

Перед нами картина-моление. Моление о милости. К кому оно обращено? К Богу? К Природе? К неизвестному существу? К ушедшим родителям и любящим тебя людям? К прохожему, почему-то улыбнувшемуся на остановке? К лизнувшей тебя в руку соседской собаке? В трудные минуты все они вспоминаются и словно помогают тебе справиться с напастью силой своей любви.

Картина названа «Сон Иосифа» (2020, х.м.). Но в Ветхом Завете Иосифу Прекрасному, попавшему в тюрьму, ничего такого не снится. И вообще причудливая и драматичная история библейского персонажа, которого родные братья бросили в ров, потом проходящие мимо купцы подобрали и продали в рабство в Египет, потом жена хозяина неудачно пыталась его соблазнить и он, как часто бывает, по её навету попал в тюрьму, – все эти «приключения» – художницу не занимают. Ей важно показать человека в предельной ситуации. Причём человека с тонкой, вибрирующей, «художнической» психикой. А ситуация и впрямь предельная. В Библии Иосиф делит камеру ещё с двумя сокамерниками – виночерпием и хлебодаром, фараоновыми слугами, сны которых он верно истолковывает. Тут он – в одиночке, в каменном мешке, где нет даже маленького окошка. Мрачные, багрового оттенка своды давят на психику, дышать нечем. Камера так мала, что в ней нельзя вытянуться и он спит, пригнувшись к коленям и положив голову на какой-то жесткий деревянный круг. Он прижался к нему обритой головой, а точнее – своим прекрасным лицом, которое в Библии особо отмечено. Он ведь – Прекрасный. Но на картине у него не видно лица, словно его и нет, ведь он теперь «лагерная пыль», никто. И спасения ему ждать не от кого. Но рядом с ним в багряно-красном мареве сна возникает фигура таинственного крылатого Вестника, лицо которого тоже скрыто божественным сиянием, но поза и наклон головы выражают сочувствие. Признаться, мне немножко жаль, что нам не приоткрыли его лица. Хотелось бы в него вглядеться, как в лицо рублёвского Спаса, поразительное по лучезарной доброте. Но Булгакова предельно строга и аскетична. Она о чуде спасения. Тут не столь важно, кто принёс о нём весть. О внезапном вещем предчувствии, выручающем в трудную минуту. И тут есть такая напряжённая глубина и достоверность, что это, конечно же, работа ещё и о каком-то уникальном личном опыте. Замкнутое пространство словно расступается, впуская узника в багряную, таинственно поблескивающую глубину. «Всё музыка и свет», как сказано у поэта…

А у библейского Иосифа впереди головокружительная карьера при египетском фараоне, когда он простил братьев и переселил их, вместе со старым отцом, в более благополучный Египет.