Возьмёмся за руки, друзья

Рубрика в газете: Перекличка веков, № 2021 / 47, 15.12.2021, автор: Владислав КРАСНОВ

«Здравствуйте, Владислав Георгиевич! Мне очень понравилось Ваше интервью на сайте properm.ru., – сказал мне стройный молодой человек лет 30-ти, вынырнувший из-под листвы в разгаре необычно жаркого лета 1 августа 2021 года рано утром в парке имени Горького. Такое явление поразило меня: это было рано утром, и в парке никого не было.
«А как Вы узнали меня?» – удивился я.
«Дак там же были Ваши фотографии, снятые в Пермском краевом центре для незрячих».
«Я очень польщен, но с кем я имею удовольствие разговаривать?»
«Меня зовут Сергей» – просто ответил незнакомец.
«Может быть, Вы читали мою книгу «Когда я родился» о моей юности в Перми?»
«Нет, но обязательно прочитаю её».
«А можно узнать, где Вы работаете?»
«Госслужба» – кратко ответил собеседник.
«Ну, тогда это тем более важно для Вас».
«Да, я с Вами согласен».
На этом наш разговор закончился и «Сергей» растворился в дымке утреннего тумана.
Такое внимание к моей личности подвигает меня поделиться с пермяками моим видением образа Перми. Не было ли это парадоксальным явлением образа Сергия Радонежского?
Зная, что Пермь готовится к празднованию своего 300-летнего юбилея, хотел бы поделиться своими впечатлениями, как образ Перми воспринимается иностранцами в настоящее время. Как-никак я более 60 лет прожил за границей, в том числе, – Швеции, США, Японии и посетил много других стран и неизбежно сталкивался с вопросом «откуда Вы?» Ответив: «Из Перми», неизбежно сталкивался с недоуменным взором. В годы холодной войны можно было еще пояснить, что это бывший город Молотов, данное название Пермь носила с 1940—1957 годы. Как-никак, имя бывшего министра иностранных дел СССР было известно на Западе, почти как второе имя после Сталина. При этом некоторые «ерничали», – не у вас ли там делают «молотов-коктейль»?
С опубликованием романа Бориса Пастернака «Доктор Живаго» и выходом одноименного фильма, где роль главного героя исполнил выдающийся актер Омар Шариф, мне было лестно сказать собеседнику, что Пермский край ассоциируется не только с «коктейлем Молотова».
Во-первых, Пермь дала название Пермскому периоду Палеозойской эры, истории Земли, и этим можно и нужно гордиться. К примеру, в США есть даже Университет, названный в честь Пермского периода – The University of Texas of the Permian Basin (UTPB). Когда-то я преподавал в Университете Техаса, в городе Остин, и мне было приятно сознавать, что под боком находится Техасский Университет Пермского бассейна. До сих пор жалею, что не посетил его.
На самом деле, за Пермский период истории Земли любой пермяк должен держаться как за талисман. И это не бахвальство, ибо название Пермский период было дано не русским зазнайкой, а с лёгкой руки английского геолога-энтузиаста, сэра Родерика Импи Мэрчисона. Помню с детства, когда ходил в музей при Пермской картинной галерее, там прочитал, что был такой Пермский период, сразу же подумал, что стою на его фундаменте. К моей радости, узнаваемость Пермского периода значительно повысилась после развала СССР, когда и в Пермь зачастили иностранные гости и делегации, когда, наконец «закрытый» город «открыли». К тому же, через несколько лет средняя школа №9 имени Пушкина, с подачи её директора Натальи Курдиной, установила на своей территории мраморный монумент английскому благодетелю российской истории. Вот уж, в самом деле, долгожданное признание вклада английского ученого в репутацию Перми.
Другое упоминание Перми в истории тоже достойно памяти пермяков. Напоминание этого названия осталось на старой карте Перми, где до революции была улица Беармия (читайте книгу Карла Тиандера «Страна Беармия»). Дело в том, что ещё в 11 веке страна Беармия вошла в историю, поскольку она упоминалась в исландских сагах. Беармия – это попытка скандинавских народов воспроизвести труднопроизносимое финско-язычное слово «пермь». «Беармией» они называли территорию северо-западной части России до Уральских гор, ныне занимаемые Республикой Коми, Карелией и Пермским краем, где проживают финно-угорские народы, родственные народам Коми и коми-пермякам. Почти одновременно слово Пермь попало в летопись «Повесть временных лет», где так называются финно-угорские племена, вошедшие в состав первого русского государства.
Второе моё сильное детское впечатление было, когда я увидел посох Стефана Великопермского в том же краеведческом музее. Посох был хорош сам собой, но имя его владельца вызывало у школьника-атеиста недоумение, нарядный посох как-бы указывал на его благородное княжеское происхождение, или великий чин; подтекст же обращал внимание на его религиозный подвиг. Это был великий подвиг, потому что святой Стефан повторил подвиг святых Кирилла и Мефодия при крещении финно-угорских народов, широко разбросанных по Северо-Западу европейской части Киевской Руси, создав для них азбуку. Импонировало также и то, что он, как и Сергий Радонежский, был почти ровесником князя Дмитрия Донского.
Пусть Екатеринбург гордится тем, что он столица Урала, а мы, пермяки, должны гордиться тем, что наши предки пробили окно через Урал из Европы в Азию вплоть до Америки. Речь идёт о походе казака Ермака Тимофеевича по реке Чусовой и через Уральский хребет на территорию царства татарского хана Кучума (1581—1585гг.). Правда, в то время еще не было топонима «Пермь», закреплённого за этой территорией, да и самого города Перми не было. Но никто не будет спорить, что один из первых торговых путей из Европы в Азию были проложены по пермской земле – Бабиновская дорога, маршрут через Урал из Европейской России в Сибирь от Соли Камской до Верхотурья. Открыта в 1597 году посадским человеком Артемием Бабиновым, в течение двух столетий Бабиновская дорога была единственным путем, соединявшим Европейскую часть России с Азией. Cпасибо и Алексею Викторовичу Иванову, который привлёк внимание к Пермскому краю в своём романе « Сердце Пармы».
Неслучайно Ломоносов говорил: «Могущество России прирастать будет Сибирью!» Следующий взлет Перми в карьере столичного города политического истеблишмента случился при Екатерине (1781 г.), и это был довольно крутой взлёт, когда Императрица провозгласила Пермь генерал-губернаторством ни много ни мало, а Урала и Западной Сибири. Однако, это, очевидно, оказалось не по зубам такому городу, как Пермь, но видимый след этого взлета остался, – бывший кафедральный собор (Спасо-Преображенский собор, картинная галерея), построенный на основе кирпичного фонда, оставшегося от церкви в имении Строгановых.
Между прочим, я только что вернулся из города Ветлуги Нижегородской области, в котором я часто провожу лето, и этот город тоже отличается прямоугольными улицами. «Почему бы это?» – подумал я. Оказалось, что в том же 1781 году Ветлуга стала уездным центром, и Екатерина опять, как и в случае с Пермью, наказала градостроителям последовать образцам европейской планировки. Есть разные сведения насчет спорного восхождения Екатерины II на Русский престол, но, несомненно, то, что она была талантливой, образованной и обаятельной женщиной и особо преуспела во внешней политике.
Для Америки памятно то, что Русская императрица несколько раз отказывала английскому королю послать наёмные войска из казачества, чтобы подавить американскую революцию, то есть восстание Джорджа Вашингтона. В последней попытке заполучить поддержку императрицы король Георг обещал передать испанский остров Минорка в сюзеренитет Екатерине. Но «наша Катя» устояла; она понимала, что гораздо полезнее для России освоить Крым, да и тень восстания Пугачёва еще напоминала о себе.
Сто с небольшим лет спустя американский путешественник и географ Джош Кеннон посетил Пермь с инспекцией соблюдения прав человека в царских тюрьмах. Не знаю, насколько он был удовлетворен всем увиденным, но он восхищался тем, что прямоугольные улицы Перми очень напоминают ему американские города. Кстати, потомок этого путешественника Джордж Ф. Кеннан стал выдающимся дипломатом и автором стратегии сдерживания СССР в «холодной войне». Мне довелось присутствовать на его выступлении в Гуверовском институте в начале 2000-ых, в котором он решительно осудил политику США по дальнейшему расширению НАТО. Не надо думать, что все антикоммунисты были заклятыми врагами исторической России.
Другим крупным событием в общественной жизни Перми было посещение города императором Александром I в сентябре 1824 года. К его приезду были построены обелиски застав Казанской и Сибирской, по архитектурному проекту Свиязева в городском саду построили павильон, который мы теперь можем наблюдать в парке имени Горького и называем Ротондой.

С распространением марксизма, а впоследствии и ленинизма в царской России, и развитием капиталистической экономики на заводах военно-промышленного комплекса в Перми развилось рабочее движение с протестами, демонстрациями и забастовками. Уже в начале 20 века петербургский священник Иоанн Кронштадтский, в будущем святой, предрекал Перми суровую судьбу под сенью чёрного креста. Это пророчество начало исполняться во время революции 1905 года и с лихвой воплотилось после Октябрьской революции.
Тем не менее, Пермь продолжала развиваться, в 1916 году город стал университетским, Пермский государственный университет был основан на модели Санкт-Петербургского университета. Также город стал торговым центром Западного Урала, в котором шла бурная культурная жизнь, включая театральные постановки и роскошные путешествия зажиточной публики вниз по Каме до Царицына. В городе был один из старейших музыкальных театров в России – Театр оперы и балета, а также симфонический оркестр филармонии. Многие деятели культуры, в том числе, – Чехов и Горький, стремились посетить Пермь. Лучшим пермским поэтом считался Михаил Андреевич Осоргин, который восхищался магической силой древней реки Камы.
Возрождение Перми как исторического города после эпохи абстрактного интернационализма в советское время началось сразу же после окончания первого конгресса соотечественников в августе 1991 года. Мне посчастливилось быть участником этого конгресса в Москве и по Пермской программе. В начале сентября 1991 года я организовал возложение венка на гостиницу «Королевские номера», пермская общественность широко откликнулась на эту инициативу восстановления исторической памяти Перми. Я также присутствовал на банкете в школе №11, когда директор школы Раиса Зобачева объявила о переименовании школы в гимназию имени Дягилева, который уже был известен на Западе как выдающийся русский импрессарио. Помню и других активистов Перми по восстановлению исторического лица города: Лев Валентинович Перескоков, председатель пермского краевого общества ВООПИК; профессор Виктор Шмыров, он озаботился превращением бывшего концлагеря в музей ГУЛАГ Пермь-36; Владимир Гладышев, – пермский краевед, осуществил проект «Некрополь» по восстановлению дореволюционных могил на кладбище при храме «Всех святых»; Варвара Кальпиди – восстановила историю купеческого дома Грибушиных, торговавших чаем в России; Вячеслав Димов – сбор архивных данных по дому Романовых и великому князю Михаилу; Анатолий Владимирович Жохов – ведущий пермского дискуссионного клуба «Диалог», – обсуждение, популяризация и распространение информации о доме Романовых; Валерий Бузанов, – один из самых рачительных ревнителей памяти Михаила Александровича, считающий себя его потомком.
Кстати, Солженицын вспоминает в «Архипелаге ГУЛАГе» встречу с одним из ранних «претендентов на престол».
Важным мероприятием считаю восстановить могилы выдающихся отцов города, уничтоженных при закладке зоопарка на месте некрополя при Спасо-Преображенском соборе, который в настоящее время передан пермской епархии.
Возвращаясь к теме узурпации власти большевиками, следует отметить, что даже пролетарский писатель Максим Горький резко осудил расстрел демонстрации, прошедшей в Петербурге в защиту Учредительного собрания. Этот расстрел и послужил началом Гражданской войны.
Примечательно, что движение за признание Михаила Романова русским святым началось в Перми под руководством игумена Варфоломея монастыря святого Стефана Великопермского с 2007 года, там ежегодно проходит крестный ход. Кстати, образ Перми в начале нашего тысячелетия украсился осознанием того, что это был не только центр оборонной промышленности, но и центр поиска мирного ограничения гонки вооружения, так, в 2005 году Пермь посетила американская делегация, с одним из лидеров сената Лугаром и молодым сенатором, будущим президентом США Барак Обамой. Позднее участники встречи с Обамой в Перми рассказали мне об этом событии, и один из участников просил меня переслать ему приветственное письмо. Об этом я не забыл и сделал, ведь почти в тот же день увидел напоминание о данном обещании в виде плаката через Комсомольский проспект с рекламой ресторана, украшенного именем Обамы.
Мне думается, что празднование 300-летия Перми следует украсить приглашением в Пермь международной конференции по разоружению. Как-никак, Пермский период Палеозойской эры оказался самым разрушительным в истории планеты.
Думаю, что конференция должна проходить под знаком обоюдного уважения, отказа от насилия и признанием того, что пермский период достаточно известен.
И было бы замечательно заложить аллею вечной любви, гармонии и дружбы со всеми народами, состоящую из древовидных папоротников. В некоторых странах, в частности – в России и Японии, цветок папоротника считается символом взаимного приятия, любви и миролюбия.
Наблюдая запутанность, напряженность и опасность нынешних международных отношений в эпоху ковида, невольно приходит на память образ «заблудившегося трамвая», этот образ создал наш соотечественник и поэт Николай Гумилёв в одноименной поэме «Заблудившийся трамвай». Наряду с поэмой Александра Блока «Двенадцать», поэма Гумилёва даёт наиболее чёткую духовную оценку процессам, которые привели Россию к Октябрьской революции. В отличие от символиста Блока, Гумилёв создал свою собственную литературную школу акмеизма. В отличие от туманного и мечтательного символизма, акмеисты настаивали на более мужественном и жизнеутверждающем подходе к реальности. Среди многих последователей акмеизма оказались и такие выдающиеся поэты, как Осип Мандельштам и бывшая жена Гумилёва Анна Ахматова. Среди последователей Гумилева оказалось и несколько поэтов в белой эмиграции. Мне самому довелось познакомиться с одной из последовательниц Гумилёва, Ириной Одоевцовой, которая пригласила меня в гости в парижскую квартиру.
С началом мировой войны Гумилёв был чуть ли не единственным поэтом, который пошёл добровольцем на войну и был дважды награждён Георгиевским крестом. Революция застала его во Франции, где он был представителем Временного правительства. Однако Гумилёв не остался на Западе, сказав, что он охотился в Африке на львов, он добавил, что большевики не могут быть страшнее их, и вернулся в Петербург, где вскоре создал цех поэтов, своеобразную школу поэтического мастерства для молодого поколения советских людей. Увы, вскоре он был арестован за подозрение в участии в контрреволюционном заговоре и был приговорён к расстрелу. В своей пророческой поэме он предсказал и собственную смерть.

«В красной рубахе, с лицом как вымя,
Голову срезал палач и мне,
Вот она, вместе с другими,
В ящике сером на слизком дне».

Увы, «Заблудившийся трамвай» с бешенством промчался и по советской эпохе, в 1938 году чекист, приговоривший Гумилёва к расстрелу, был арестован и расстрелян как троцкист.
Кстати надо отметить и выдающийся вклад в развитие русской культуры Льва Николаевича Гумилёва, сына Ахматовой и Гумилева. Он создал оригинальную теорию о пассионарности как факторе исторического развития и сделал огромный вклад в движение евразийцев в России.
Под занавес они могли бы пропеть песню нашего современника Булата Окуджавы:

«Возьмёмся за руки, друзья,
возьмёмся за руки, друзья,
чтоб не пропасть поодиночке».