«Жизнь, как Нева, стремительно бурлила», или Кому нужна литература?
Беседу о творчестве вела Светлана ГОЛУБЕВА
№ 2024 / 12, 29.03.2024, автор: Татьяна ЛЕСТЕВА (г. Санкт-Петербург)
Очарование поиска состоит в том, что, как только начинаешь двигаться заданным себе курсом, попутные ветры приводят к самым разным открытиям. Кажется, в литературном творческом море мнения о нём не бывают слишком уж разными, и судьбы тоже, потому что литературой не могут заниматься люди, равнодушные к художественному слову, для кого оно – не первостепенная ценность. Всё правильно, но это лишь первый взгляд, с берега, пока ещё не начато путешествие в чью-то творческую судьбу. Этот путь всегда нов и полон открытий, и каждый раз убеждаешься в том, что море неисчерпаемо…
В размышлениях о литературном творчестве я вновь отправилась в Петербург. Хотелось поговорить о литературе с членом Союза писателей России, Союза журналистов, главным редактором журнала «На русских просторах» Татьяной Михайловной Лестевой. Планировала провести беседу с ней, а встретилась ещё и с известным публицистом, членом Союза писателей России Геннадием Геннадьевичем Муриковым. Это оказалось кстати, потому что он многое добавил к тому, о чём хотелось поговорить.
– Татьяна Михайловна, в одном из номеров журнала «На русских просторах» опубликован ваш очерк «Они защищали Сталинград и освобождали Украину», из которого я узнала, что у вас воронежские корни. Какую роль в вашей литературной судьбе сыграла малая родина? С чего для вас началась литература?
– Да, я родилась в Рамони Воронежской области. Некогда этот районный центр было имением принца Ольденбургского. Мы вскоре переехали, но я и брат все каникулы проводили у дедушки с бабушкой в Рамони. Другом нашего детства там был Сергей Кучин. Он увлекался творчеством Л.Н. Толстого, выискивал у букинистов книги авторов Серебряного века. Первые произведения Серебряного века я прочла в их доме.
Литературу я любила с детских лет. Во втором классе выпускала газету, в седьмом хотела стать только журналисткой. Отец отговорил, сказав, что вторым Борисом Полевым мне не быть, а писать в газете о том, что этот совхоз выполнил план, а тот не выполнил, – это не для его дочери. Позже я поняла, от чего он меня предостерегал. Времена были таковы, что с журналистикой можно было закончить очень быстро, навсегда и с нешуточными последствиями.
– По образованию вы – химик, кандидат наук, но при этом член Союза журналистов, член Союза писателей России. В какой момент вы изменили судьбу? Что явилось толчком для такого решения, кто или что этому способствовало?
– Докторская диссертация у меня была уже написана, когда в приснопамятные девяностые никому ничего не стало нужно. Девяностые для меня стали роковыми – годами «смены вех» с одной лишь задачей – выжить. Больная старенькая мама, брат профессор с женой и маленьким сыном – работники оборонки. Зарплату не платят. Всё рухнуло в одночасье: ни договоров с заводами, ни госзаказа из министерства. Я пошла на то, чтобы открыть фирму и тринадцать лет три месяца и три дня несла этот крест. Для меня оказалось невероятно тяжёлым решением из научного мира погрузиться в сферу бизнеса, «купи–продай», но другого выхода не было, надо выжить и сохранить лабораторию.
Это дало мне очень многое в плане познания людей «дикого рынка», мелкого предпринимательства. Моя фирма очищала ацетон и продавала, представьте, даже в «Союзреактив». У нас его покупали крупные заводы, предприятия, в том числе и типографии. Я к тому времени уже написала книгу о моей семье: «Путешествие по семейному архиву». Сестра передала мне архив деда, хранившего всю переписку со своими семерыми детьми. Одной из заказчиц моей фирмы была типография Полиграфического техникума. Там я и издала своё «Путешествие», познакомившись с верстальщицей Верой Тойвовной Молотковой, ранее работавшей в редакции журнала «Звезда». Тогда же началось наше многолетнее сотрудничество по выпуску журнала «На русских просторах».
– Вы являетесь членом редколлегии литературно-художественного, общественно-политического журнала «Аврора». Когда и почему он появился в вашей судьбе?
– В нулевых годах я прекратила заниматься бизнесом, работала в институте на полставки и выпускала журнал «На русских просторах». Тогда же издала поэтический сборник «Аутодафе», ходила в литературное объединение, на все заседания литературных секций (прозы, поэзии, публицистики) при Союзе писателей России, благо время позволяло.
К своему творчеству я всегда относилась критически. Вообще, писательские сообщества представлялись чем-то особенным, казалось, что там каждый, если не Лев Николаевич Толстой, то по меньшей мере Алексей Николаевич Толстой… Но однажды решила, что пора выходить на какие-то редакции. Было страшновато.
К этому времени я издала ещё и воспоминания лауреата Ленинской премии Марка Семёновича Немцова, у которого начала работать в институте. Он не смог издать их при жизни, а мне подарил один из печатных экземпляров рукописи. Так вот, я взяла свои книги и пришла в Союз писателей России. Там познакомилась с Владимиром Степановичем Скворцовым, главным редактором «Невского альманаха», и мы стали сотрудничать.
Однажды я пришла к Скворцову, тот собирался на презентацию книги Николая Коняева в Манеж и предложил мне составить ему компанию. На встрече присутствовало человек пятнадцать. Николай Михайлович Коняев рассказал о книге. В обсуждении выступили двое молодых авторов: Валерий Айрапетян и Герман Садулаев, как я выяснила позже, только что опубликовавшиеся в журнале «Аврора». Айрапетян призывал дать дорогу молодым. Садулаев выступил более критично: надоели нам русские берёзки, пора покончить с этим символом, продвигать новое и т.п. А я только что начала выпускать альманах «На русских просторах», на обложке которого красовались эти самые берёзки. Естественно, я возмутилась и выступила с гневной филиппикой. Краткая суть того выступления: «Руки прочь от русской берёзки». Вот там-то Скворцов и познакомил меня с Валерием Васильевичем Новичковым, правой рукой Николая Коняева.
В это время я, думаю, одной из первых в стране написала о сути так называемого «малого бизнеса» в публицистическом очерке «Роковые девяностые». Он о том, что представляла собой сфера, куда хлынуло всё жульё. Палёные спирт и водка, поддельные растворители и стеклоомыватели с метанолом – ядом, применение которого в СССР было запрещено в товарах бытовой химии, заполонили рынки. А мы делали анализы, в том числе для милиции и ОБЭПа. Оглядываясь назад, не перестаю удивляться, как мне удалось выжить. За мной буквально по пятам одно время ездила машина с криминальными личностями. Статью я отправила в «Аврору», честно говоря, на всякий случай. И была потрясена, когда мне позвонил Новичков и сообщил, что опубликует её. Правда, отредактировали название, преобразив мои «Роковые девяностые» в «Лихие девяностые».
Эту статью несколько позже в редакции журнала «Авроры» прочитала Лидия Андреевна Сычёва, – главный редактор журнала «МОЛодое ОКО». В то время она работала в журнале Госдумы «Российская Федерация сегодня». Лидия Андреевна предложила там опубликовать частями этот материал, что и было сделано. В этом журнале – исключительная редкость – авторам даже гонорар платили. Но вскоре к руководству журнала пришли единоросы, критические публикации стали нежелательными. А потом этот журнал закрыли вообще.
– Расскажите об основанном вами в 2008 году историко-литературном журнале «На русских просторах». Почему именно эта направленность? Хотя кажется, что он более широкого охвата, историко-культурный.
– С 2008 года он выпускался как альманах, а в 2011-м мы его перерегистрировали в журнал. Это историко-литературный журнал документалистики, в котором не публикуются ни стихи, ни художественная (или антихудожественная) проза современных авторов. Только документальные материалы. Вы, пожалуй, правы: в настоящее время «историко-культурный» лучше соответствует профилю журнала, так как рубрики о проблемах культуры появились несколько позже. Журнал исключительно публицистический.
– В одном из номеров журнала «На русских просторах» я насчитала восемь рубрик. Они постоянные или появляются в зависимости от запланированного в каждый номер материала?
– Рубрики разные, изначально были не те, что сейчас. Первые номера выходили вообще без рубрик. Они появлялись по мере взросления журнала. Поскольку журнал документалистики, то в свете новых веяний и событий в стране появляются и новые рубрики.
– Авторы журнала – ваши единомышленники, или, как сейчас пишут: редакция может не разделять взглядов и мнений авторов?
– Не всегда единомышленники. Когда порой встречаются одиозные мнения авторов, приходится давать примечание «От редакции». Но вообще полемику приветствуем. Так, на одну из статей Геннадия Мурикова о Достоевском пришёл отклик с противоположным мнением В. Шишкиной, мы опубликовали дискуссию полностью. Читатели высоко оценили этот наш опыт.
– Кто читатель журнала: притязательный литератор, пытливый обыватель, интеллектуал?
– Подчеркну: концепция журнала – просветительство. Он интересен широкому читательскому кругу, исключая, пожалуй, только обывателей. В нём есть, что открыть для себя и подготовленному читателю. У нас публикуются в том числе и сугубо научные статьи, требующие профессиональных знаний. А. Морачевского, Е. Вертлиба, того же Мурикова не каждый сможет прочесть запросто.
– В 2014 году родился Международный конкурс «Серебряный голубь России». Расскажите историю его зарождения. Как возникла идея его проведения?
– Геннадий Муриков давно занимается творчеством Мережковского, а 2014-й был годом двойного юбилея памяти Дмитрия Сергеевича и его жены, Зинаиды Гипиус. Муриков предложил организовать конкурс памяти Мережковского и Гиппиус. Конкурс так и назывался: «Двое». Впрочем, Геннадий Геннадьевич расскажет об этом сам.
Ответ продолжил Г.Г. Муриков:
– Успех уже первого конкурса превзошёл наши ожидания. Его приветствовал Ренэ Герра, французский профессор – славист и хранитель уникального наследия, деятель культуры Серебряного века. Уже на будущий год мы попытались охватить весь Серебряный век и отмечать каждого писателя этого периода, памятная дата которого придётся на текущий год. Конкурс существует десять лет, мы уже отметили юбилеи и памятные даты многих писателей Серебряного века. Конкурс сразу обрёл международный масштаб. Нам присылают работы не только из России, но и стран Европы, Китая. Там остались потомки эмигрантов из России и вообще есть интерес к этому удивительному пласту русской культуры. Одна из участниц, китаянка – аспирантка университета, прицельно занималась именно литературой Серебряного века.
В современной культурной ситуации эта тема была забыта долгие годы, сегодняшнее общество о многих представителях Серебряного века просто не знает. Положение улучшается (видно, в том числе и по участникам конкурса), и наша работа – солидный вклад в наметившуюся тенденцию. Каждый год к нам поступает под сотню заявок, и каждый год мы печатаем сборник конкурсных работ объёмом по 400-600 страниц.
Кроме общеизвестных имён этого периода времени, есть ещё десятки малоизвестных поэтов, прозаиков, мыслителей. Мы подчёркиваем, что цель нашего конкурса, прежде всего, просветительская. Не Ахматова и Цветаева наши главные героини, а деятели второго, третьего ряда, поскольку они создают общий фон русской литературы, атмосферу времени, которое можно считать своего рода русским возрождением.
Далее инициатива разговора вновь перешла к Т. М. Лестевой:
– Незадолго до этого я познакомилась с известным французским филологом-славистом Рене Герра. И его в свою очередь познакомила со Скворцовым и Муриковым. Рене заинтересовался нашей работой, и с тех пор каждый год он присылал приветствие нашему конкурсу, мы публиковали в журнале и материалах конкурса его статьи. Даже сейчас, когда отношения между странами достигли критического минимума, Рене Герра присылает свои работы, мы охотно публикуем их в журнале и сборнике конкурсных работ, так же, как материалы членов жюри. Жюри у нас работает бесплатно. Конкурс ни разу пока не получил бюджетной поддержки, хотя его значение в плане единения русского мира трудно переоценить. Издаём за счёт средств жюри и небольших пожертвований от спонсоров. Сейчас я оформляю грант на проведение конкурса, хотя бы на издание сборника. При тираже 100 экземпляров стоимость печати – 50 тысяч рублей, а при тираже 500 экземпляров – 150 тысяч, т.е. цена одного сборника снизится почти в два раза, что сделает его более доступным для многих читателей.
– Есть ли в русской литературе писатель, публицист, мыслитель, которого вы могли бы назвать своим учителем, и (или) его творчество для вас – мерилом мастерства? Почему?
– Своим учителем я никого бы не назвала, тут каждый учится сам. Любимый писатель – Иван Бунин. А вот любимыми поэтами в течение жизни становились разные авторы. В юности я увлекалась Есениным, но не любила Маяковского. Вера Фёдоровна Бородавкина, учитель литературы, мне тогда сказала, что это вопросы роста, и по мере взросления я его оценю, что и случилось. А теперь и уже давно моим любимым поэтом является Георгий Иванов.
– Что вам ближе – поэзия, проза или публицистика? Или здесь нет предпочтений?
– Всё зависит от каждого нового дня. Что меня сегодня взволновало, о том и пишу стихи, прозу, публицистику. В советское время на первом месте была поэзия. В перестроечное и постперестроечное время – публицистика. У меня получаются достаточно острые, жёсткие вещи. Дипломатия мне не свойственна. Был случай, после публикации одной из моих работ закрыли журнал «Хронос». Я написала об ухудшающемся материальном положении ветеранов и обратилась с неудобными вопросами к тогдашнему нашему губернатору.
– Что, по-вашему, должно наполнять настоящую публицистику, поэзию, прозу? Что вас, редактора, заинтересовало бы?
– Просветительская составляющая. Беспокоит серость, невежество общества, с которой мы считаем своим долгом бороться. Если речь идёт о публицистике, статья или очерк должны быть о насущной проблеме сегодняшнего дня, быть интересной, острой, доступной для понимания. Для ряда тем важен достойный научный уровень. Поэзия и проза должны вызывать сопереживание. Художественный язык, безусловно, тоже важен, но первое – это сопереживание. Произведение должно проникнуть в самую глубину души и остаться там навсегда.
– Чем дольше я знакомилась с публикациями о вас, тем больше вопросов возникало. Но когда я начала читать вашу прозу, стали появляться и ответы. Мне показалось, что основным творческим посылом для вас является человек – в государстве, в обществе, в предлагаемых обстоятельствах. А лучше сказать, человек на острых пиках истории 20-21 века. Это так? Какова главная идея, которую вы транслируете через творчество, вообще через литературную деятельность?
– Да, в большинстве своём и проза, и стихи у меня социальны. Проблема отцов и детей, мимикрировавшая в проблему матерей и детей в современной России, отражена мной в романе «Круговерть», драматические судьбы людей из разных социальных слоёв, преимущественно из жизни научной и творческой интеллигенции – в повестях и рассказах.
– Я прочла ваши рассказы. Мне показалось, ваше творчество в значительной степени документально. Откуда сюжеты?
– Документально? Я бы сказала, скорее, реалистично. Сюжеты? Сюжеты жизненные. Но образы персонажей, как правило, носят собирательный, типический характер. Иногда меня спрашивают, а такой-то – это не Имярек. Отвечаю: «Нет, это не он (она)», хотя какие-то черты характера или внешности, но не судьбы, были и у названного Имярека. Никак не закончу детективно-документальную повесть «Кобра». Она о том, как я попала в аварию, как пришлось столкнуться с подлогами документов в ГИБДД и позже в суде, в общем, через что я прошла за два с половиной года. До этого случая как-то хотелось верить в справедливость.
– Чем вы вдохновляетесь, подпитываете творческие силы?
– Театром. Очень люблю театр. По материалам журнала «На русских просторах» я в Год театра собрала и выпустила сборник «Театральный Петербург 2019». И чтением, конечно. Только что закончила читать Антологию В. Крейда о русской поэзии в Китае – Харбин, Шанхай. Знаете, что поражает в этой книге? Русские люди, не принявшие советскую власть, вынужденные эмигранты, особенно вывезенные детьми, посвящали родине такие пронзительные стихи… Всё пропитано ностальгией. Ностальгией и любовью к родине, хотя… многие поэты всё-таки уехали жить в Америку, а не вернулись на родину… Я поклонница Виктора Пелевина. Покупаю его книги в день выхода, сначала отдаю Геннадию Геннадьевичу, чтобы он написал для журнала рецензию о творчестве этого великого писателя- сатирика. Обожаю отношение Пелевина к своим героиням: женские образы он возносит на недосягаемую высоту, делает их царицами, великими, даже если это мышь, то – Великая мышь. У него яркий юмор, чёткие определения на уровне афоризмов. Стараюсь не пропускать романы Александра Проханова. Настоящий писатель. Незабываемы его романы «ЦДЛ» и «День».
– Каковы ваши планы касаемо журнала, собственного творчества?
– Планы на собственное творчество: дописать повесть «Кобра». Есть также идея написать роман «Коллекция». У меня был цикл стихов, посвящённый драгоценным камням – «Цветы земли». А «Коллекция» будет романом в рассказах. Для него, правда, у меня написан пока только один фрагмент. Что касается журнала, буду его выпускать, несмотря ни на какие препоны. Для того, чтобы выпускать журнал в наших условиях, надо или иметь спонсора, или печатать авторов за деньги. Первого у нас нет, последнее для меня неприемлемо. Чтобы в наших условиях выпускать журнал, он должен стать основным делом жизни. Но таких людей вокруг меня нет, и рано или поздно он закончит своё существование… с запретом использовать название для другого, нового издания. Третий год нам Минцифры на журнал не выделяет ни копейки. Я сделала в 2022 году небольшой анализ. Из примерно 2000 заявок на социально-значимые проекты, поступивших в Минцифры, 20% процентов было выделено Татарстану с населением чуть больше 4 миллионов. Для сравнения Петербургу и Ленинградской области с населением около 8 миллионов – всего 0,04%. Очевиден вопрос: ПОЧЕМУ? Я написала об этом в статье «Пять возмущений», опубликованной в «Литературной России». Мне также не понятно, почему Роспечать, субсидировавшая издания книг и журналов, передана в Министерство цифрового развития? И первая ласточка – «Учительская газета» стала только интернет-изданием. Может быть, и библиотечные фонды нужно уничтожить по Фамусову – «собрать бы книги все и сжечь»?
– Сегодняшнее время категорически против профессионального писателя. Человек, решивший связать жизнь с творчеством сегодня, не сможет отдавать себя этому делу целиком. И всё же, чего бы вы пожелали молодым людям, избравшим писательское поприще?
– Что можно посоветовать? Если есть потребность творить, то нужно творить и не сдаваться, учиться писать и идти вперёд. К сожалению, сейчас очень много литературных конкурсов, посвящённых фэнтези, триллерам. Издатели берут такие произведения, так как они «продаются», а серьёзная литература – нет. Но это сомнительный однодневный «успех». И это не литература.
– Татьяна Михайловна, Геннадий Геннадьевич, спасибо вам за беседу. Не знаю, откуда брать силы надеяться, и всё же хочется пожелать вам и нам всем, чтобы литература всё-таки стала государственно важным делом.
Думаю, годы перестройки и лихих девяностых для нас не закончились. Мы до сих пор пытаемся осмыслить те события и время. Сегодня, спустя более трёх десятков лет, последствия как раз и определяют степень той катастрофы. Ковид – ничто по сравнению с вирусом самодовольного, порой воинствующего невежества, тотально поразившего общество. Нынешнее время против писательского профессионализма, против издателей – не тех, для кого выпуск журналов и книг является только способом получения прибыли, а тех, кто стремится к большему и берётся за дело с более глобальной миссией – просветительской, образовательной, патриотической. Бесконечно жаль, что они-то и оказываются обделёнными вниманием государства, провозгласившего курс на активное, образованное, патриотически настроенное общество.
Беседу вела Светлана ГОЛУБЕВА
Цитата: “Для того, чтобы выпускать журнал в наших условиях, надо или иметь спонсора, или печатать авторов за деньги. Первого у нас нет, последнее для меня неприемлемо… Третий год нам Минцифры на журнал не выделяет ни копейки. ”
Вопрос: На какие же средства выпускается журнал? Неужель на личные?
Цитата: “…И рано или поздно он (журнал) закончит своё существование… с запретом использовать название для другого, нового издания.”
Вопрос: “На русских просторах” – это словосочетание закреплено за Лестевой Т.М. пожизненно? А ежели “На просторах русских” чего-то назвать – не прокатит?
И еще одна цитата: “Конкурс ни разу пока не получил бюджетной поддержки, хотя его значение в плане единения русского мира трудно переоценить. Издаём за счёт средств жюри и небольших пожертвований от спонсоров. ”
“Издаём” в контексте данного интервью – это публикации “в журнале и в сборнике конкурсных работ”.
Вопрос: Так все-таки спонсорские средства в издании присутствуют?
Да, сумбурненько как-то наговорила с три короба))
Я являюсь автором журнала на “Русских просторах” с 2016 года, и с того же года участвую в конкурсе “Серебряный голубь России”. За это время узнала очень много о персонажах Серебряного века, которые не так широко известны, познакомилась со многими интересными авторами. С удовольствием продолжаю сотрудничество. Желаю журналу и конкурсу процветания!
МИМОХОДУ: Объясняю. Да, первые годы я издавала журнал за свой счёт, будучи единственным его учредителем. В 2011 году В.В. Новичков – главный редактор СПб общественной организации культуры “Аврора” (и одновременно глав. ред. журнала “Аврора”) предложил мне ввести это ЮРИДИЧЕСКОЕ лицо в число учредителей. В 2014 году и “Аврора”, и “НРП” впервые получили грант Комитета по печати правительства Петербурга. Позже грянул скандал. Экс-каперанг Борис Орлов – председатель Петербургского отделения СПР написал кляузу в КОМИТЕТ ПО БОРЬБЕ С ЭКСТРЕМИЗМОМ(!!!) о том, что Г. Муриков -кстати, член его отделения СПР- проповедует творчество “фашиста” Мережковского (мы провели первый конкурс “Двое”), оскорбляет память наших воинов и оскорбляет религиозное чувство его и его покойной бабушки – монашенки. К чести Комитета по печати они не отозвали субсидию, за что я им благодарна. Но служащим Комитета по экстремизму религиозные искания Мережковского, ПРОЦИТИРОВАННЫЕ Муриковым из опубликованных в России книг, были недоступны, как и наши объяснения. Кляуза Орлова была перенаправлена в СЛЕДСТВЕННЫЙ КОМИТЕТ!!! Мурикову в соответствии с УК РФ грозило заключение до 2-х лет или многотысячный штраф, а мне, кроме изъятия тиража… Полтора года нас Опрашивали или ДОпрашивали под протокол… ТРИ СЛЕДСТВЕННЫХ ЭКСПЕРТИЗЫ в некой «шараге» при СПбГУ, специализирующейся по заключениям по наркоделам(!). Благодарю ВЯЧЕСЛАВА ВЯЧЕСЛАВОВИЧА ОГРЫЗКО, публиковавшим статьи Мурикова и мои по этому делу и ВЛАДИМИРА ГРИГОРЬЕВИЧА БОНДАРЕНКО, опубликовавшего мою статью с финальными итогами «ТОЧКА НАД i ? ИЛИ МНОГОТОЧИЕ?». В ней, в частности, изложено, как следователь ДОПРАШИВАЛ Орлова по статье о КЛЕВЕТЕ и вынес ему ПРЕДУПРЕЕЖДЕНИЕ. В год следствия мы оказались без бюджетной поддержки Комитета по печати и Роспечати. Мне пришлось через Аукцион продать две работы художников В.Рейхета и В. Скрябина из семейной коллекции и на полученные 200 тысяч издавать журнал и проводить конкурс. В последующие годы обе эти организации поддерживали наш журнал. А вот как только Роспечать попала под пяту Максута Игоревича Шадаева, три года подряд социально значимые проекты и «НРП», и «Авроры» отвергаются. Слава богу, что Комитет по печати СПб признавал наши проекты (то есть оплачиваются не все затраты на издание, а только часть).
А уникальный конкурс «Серебряный голубь России» и изданные ВОСЕМЬ Сборников его материалов – это всё за наш счёт, плюс небольшие пожертвования моих друзей и коллег – петербургской профессуры – Ю.И. Арчакова, А.М. Добротворского, А.М. Лестева, В.В. Бурлова, А.С. Дыкмана. Первых троих, к сожалению, уже нет с нами.
Благодарю за комментарий. Более-менее всё ясно с журналом. Почти подвижничество.
А много еще в Вашей семейной коллекции раритетов, Татьяна Лестева?
Хватит еще на 30 лет на издание журнала с русским названием?
Я стараюсь быть человеком деликатным ( заимствуя это качество характера у известных и замечательных людей), и поэтому, стараюсь никогда советов не давать.
Но, представьте себе ситуацию, когда на Московском вокзале к вам подходит чрезвычайно доброжелательная женщина, и блестя чёрносливовыми глазами, спрашивает, сколько у вас денег в кошельке? Я бы отвечать не стал! Доброжелательных людей много, а денег мало. Но, это так, к слову… Хочу поблагодарить пишущих комментарии, за то, что я хоть этими комментариями в деревне разнообразил свой досуг, а то ведь – весна, грязь, никуда не пойдёшь, одним словом, как сказал классик – сплин! И вот в процессе чтения возникло у меня одно соображение: помните небольшой рассказ мелкого газетного беллетриста о том, как подвыпивший извозчик беседует со своей лошадью, совсем короткий рассказ… а теперь ответьте мне, какое современное издание разместило бы такой рассказ на своих страницах? О чём этот рассказ? Какой заряд оптимизма он может дать современному читателю? Ну, можно, конечно, и такой рассказ сделать более общественно-полезным, вставив в текст рецепты профилактики от ковида, и разместив его в газете “Будьте здоровы!” Удивительно, что автор, будучи врачом по основной профессии, не догадался этого сделать. Какие материалы размещать в печатном издании – это дело редактора, он за это несёт ответственность. Тут вопрос в другом – получается, что у нас нет изданий, в которых можно было бы обсудить “цены на овёс”, и на другие темы, волнующие извозчиков. Однако ж, подтверждается правота выражения Царя Петра 1: Слово надо давать каждому…
Здравствуйте, Евгений!
Сдается, вы обладаете не слабой способностью литературной критичности – популяризации хороших произведений словесности.
Касательно поднятого вам вопроса – может, дело тут не в издателях, а в писателях – не получается у нынешних сочинять так, как сочинял упоминаемый вами врач.
Здравствуйте, Александр! Вопрос, конечно, интересный: а если бы, нашего лекаря, редактор, находящийся в меланхолическом состоянии после приступа гастрита, отверг с гневом праведным, про возглашая “чистоту литературных идеалов”, знали бы мы этот текст, да, и вообще – о существовании лекаря? Мне кажется, что многие тексты, которые остались для нас неизвестными, по причине их несоответствия “идеалам строителей коммунистического завтра”, могли бы сильно разнообразить нашу литературу. И, не ходя далеко, сошлюсь на свою практику: я бросил писать прозу в тот момент, когда осознал, что описывать ту действительность, которую я вижу, совершенно бессмысленно. Это было в начале 80-х. Лет пять назад я наткнулся на рассказ, вроде бы, в “Сибирских огнях”, где автор описывал обстановку в литобъединении “Земля над океаном” году в 1986, ничего там не изменилось. (не могу найти в архиве, простите). На мой взгляд, диалектическая связка между писателем и издателем неразрывна (аверс и реверс), но, есть ещё субъективные обстоятельства…
Отвергали, отвергали, Евгений, нашего “лекаря” – и не только с гневом, а и похуже, вы просто не в курсе… Да и не одного его, всех выдающихся отвергали!
Полагаю даже, что чем тернистей путь автора к массовому изданию, тем он великолепнее.
Доказательством тому, к примеру, литературная судьба В. Высоцкого. Это с одной стороны. А с другой – биография этой лауреатши всех национальных премий… ну как её? чёрт, вылетела фамилия из головы… ещё всероссийский диктант был по её опусу, перед В. Авченко, что ли… – Ну, которая попыталась создать истинный образ Зульфии, что ли… – Диалектика!
Евгению Клюзову. Женщина с чёрносливовыми глазами, как правило, хороший психолог, она найдёт клиента, которого уговорит “позолотить ручку”. А вот “извозчикам” (читай глав. редам и издателям журналов и газет) порой приходится посетовать на судьбу, но… “лошадка” молчит и только головой порой кивнёт. Для непосвящённых: Минцифры выдаёт счастливчику по социально значимому проекту субсидию, т.е . как только подписали договор, деньги поступили на счёт – и хотя это только часть
необходимого для издания журнала, но это “живые” деньги. А по гранту сначала нужно выпустить все журналы, заплатить все налоги, выплатить зарплату по трудовым договорам (верстальщику, редактору, корректору…), отчитаться перед грантодателем, заплатить штраф, если, не дай бог, вместо 150 полос по проекту он насчитает только 149,5. И только после этого ты в двадцатых числах декабря получаешь бюджетные деньги. и радостные предновогодние хлопоты – раздача долгов и подведение баланса.
Бывают и чудеса: “лошадка” обретает дар речи: “Да, да… все говорят об этом, но… чтобы перевести грант в субсидию, нужно решение ЗАКСА, решение о внесении изменений в бюджет ит.д и т.п. “Овёс-то нынче дорог”! А воз и ныне там.
Уважаемая г-жа Лестева! Я бы впал в глубокий стресс, если бы, кто-нибудь зачислил меня в когорту умников, которые “учат Левитана писать берёзки”. Одно дело, работать извозчиком на Садовом кольце, а другое – пахать на своей лошадке Целину. Можно только догадываться, сколько проблем возникает у независимого издания, занимающегося освещением историко- публицистических проблем. Мне почему-то кажется, что я осознаю эти проблемы глубже, чем Министерство нашей неизбывной культуры, уж, не говоря про Министерство оцифровывания действительности. Ясно одно – с этой (не пойми какой литературой), постоянно одни проблемы. Тут приведу пример из жизни: один человек попал на концерт в консерваторию, вышел и говорит: там сидела арфистка на сцене, чем она отличается от той девушки, что в баре вокруг столба крутится? Тоже полуголая… У нас, все знают, о чём и как должен писать писатель. А если не знаете, зайдите на сайт “Росписатель” – там вам объяснят. Хотя, я тоже захожу (и с удовольствием читаю там комментарии), и вдруг вспомнил поговорку “про часы, которые “два раза в сутки правильно показывают время”. А вспомнил я эту поговорку, прочитав статью Ю.Павлова “Книга Прилепина…” – очень вдумчивая статья! Действительно, чтобы написать такую статью, надо потратить такую кучу времени на чтение сочинения Прилепина (1087 стр – я таким запасом терпения не обладаю). Но, вывод я сделал такой: на обложке этого сочинения должен быть указан ещё один автор – ИИ, иначе ничего не объяснишь! Это “к дискуссии” о том, может ли ИИ писать книги заместо всяких нетрезвых поэтов. Так что, и от сочинений Прилепина тоже есть польза.
Так Прилепин оказывается ИИ пользует для своей книжной продукции!
Татьяна, а какая теперь тематика публикаций в Ваших сборниках?
Льву Полыковскому: сборники – Сборники материалов международного (кстати ежегодного) литературного конкурса “Серебряный голубь России”, посвященный творчеству вначале литераторов, а ныне деятелей культуры Серебряного века, юбилеи или памятные даты которых выпадают на текущий год. Концептуальные сборники – только о Серебряном веке.
“На русских просторах” – это не сборник, а выходящий c 2011 года 4 раза в году журнал с международной регистрацией (ISSN 2226 -6127) историко-литературной документалистики. Вот его основные рубрики: “Война. Подвиг. Героизм”, “История и современность”, “Люди ХХ века”,
“Юбилеи деятелей науки и культуры”, “Серебряный век русской культуры”, “Десятилетие детства в России” ( это есть такая президентская программа), “Критика и полемика”. Иногда добавляется “Хроника” и “Мemoria”. С 2014 года журнал в полном виде выставляется на сайте журнальный мир. Журнальный зал во главе с покойным
либералом Костырко, естественно, наш журнал не мого поставить рядом, например со “Знаменем” и др.
Татьяна Лестева. Вы приглашали мне присылать материал на конкурс “Серебряный голубь России”, но у меня другая тематика.
Не мого?
А почему не мого?
А других почему мого, редактор Татьяна Лестева?
Други мои! Не тратьтесь на комменты, а зайдите на Стихи.ру, где представляет своё рифмованное творчество говорливая Т. Лестева. Ужас! Заурядная графомания. И почему это она только в возрасте 18+ решила стать поэтессой! Вот Воронин из Калининграда пусть о таком феномене напишет.
Уважаемые участники дискуссии, персонально Крестьянин! Прежде чем спорить на указанные темы, Вы попробуйте не то, чтобы издавать журнал с такой тематикой в наше время, когда властьимущие ненавидят литературу, особенно русскую, а хотя бы опубликовать ваши творения в одном из толстых журналов. Знаменитый “Новый мир” превратился в рупор либерализма под руководством Василевского. “Знамя” – радикально сменило красный цвет на белый с голубым… Где “Учительская газета”?
Что дальше?
Генаша, нам бы вспахать да посеять. А ты про каки-то “журналы с тематикой”…
Каки-таки журналы?
Окстись, болезный!
Где деньги, Ген и Тань? То бишь, граждане, Муриков и Лестева, ответьте: есть ли стороннее финансирование, а точнее, бюджетное вашего издания? Только прямо ответьте, без выкрутасов -да или нет!