ТАЙНА БОЛЬШОГО ПОЭТА

№ 2006 / 28, 23.02.2015


Дагестан – страна больших поэтов. Махмуд, Батырай, Ирчи Казак, Етим Эмин, С.Стальский, Г.Цадаса – эти имена, словно звёздная россыпь, сияют немеркнущими огоньками на поэтическом небосклоне Кавказа. Расул Гамзатов, Аткай, Фазу Алиева, Юсуп Хаппалаев, Рашид Рашидов, Омар-Гаджи Шахтаманов, Нуратдин Юсупов, Ханбиче Хаметова, Абдулла Даганов, Магомед Атабаев – их не мало, если возьмёмся перечислять поименно, но одно бесспорно: они составляют золотой фонд литературы Дагестана. Каждый из них – личность, явление, характер. Их любят, их книги читают, их произведения изучают почти во всех школах и вузах горного края.
Среди названных авторов особое место, конечно же, занимает великий Расул Гамзатов. Мне посчастливилось знать его лично, общаться с ним, делиться с ним творческими мыслями и планами. Я многие годы поддерживал с ним тёплые дружеские отношения, хотя в возрасте между нами и была большая разница.
Первое моё знакомство с Расулом Гамзатовым состоялось в начале шестидесятых годов прошлого столетия. Я был студентом Литературного института; со мной учились ребята из Дагестана, и Расул Гамзатов, нельзя сказать часто, но изредка приходил в наш вуз, чтобы проведать своих земляков, поддержать их и морально, а порою и материально. Я по-хорошему завидовал своим дагестанским коллегам. Перед Расулом, что и говорить, я робел, но он был настолько прост и естествен, что я, общаясь с ним, совершенно забывал о своих волнениях.
Расул Гамзатов не болел звёздной болезнью. Несмотря на то что являлся крупнейшим, одним из ведущих поэтов Союза ССР, занимал большие государственные должности, он производил впечатление самого что ни на есть обыкновенного человека. Не было в нём ни на йоту заносчивости, высокомерия: он был мудр, весел, доброжелателен и доступен.
Как-то летом, спустя уже годы после окончания литинститута, я приехал в Махачкалу к своему другу, поэту и драматургу Таймазу Аслановну. «К Расулу зайдёшь?» – спросил он меня. «Обязательно, – ответил я, – если только он не в отъезде». Приехать в Дагестан и не повидаться с Расулом – этого я не мог допустить.
Сначала мы зашли к Камалу Абукову, заместителю Расула; он нам устроил шумную встречу. От него мы прошли к Расулу Гамзатову. «Заходи, заходи, дорогой Саид, – воскликнул он, как только я появился в дверях его просторного кабинета. – Мне сказали, что ты приехал. Как Ахматова? Как Яндиев? Что нового в Союзе писателей Чечено-Ингушетии?»
Расул был в хорошем настроении.
Я по-братски обнял его, расспросил о здоровье, ответил на все интересующие его вопросы. Он подарил мне с автографом «Моему дорогому Саиду – с любовью» свою знаменитую книгу «Мой Дагестан», красочно изданную в издательстве ЦК ВЛКСМ «Молодая гвардия». В беседе я затронул тему, которая давно волновала меня. Было бы неплохо, сказал я, создать литературную газету для писателей Северного Кавказа. Она могла бы стать очень интересной: самобытной, содержательной, многокрасочной; могла бы помочь теснее сплотить писателей Юга России. По ответу Расула Гамзатова я понял, что он уже давно вынашивает эту идею.
– Хватит разговаривать, пора обедать, – сказал Расул, и все мы, а нас было уже человек пять-шесть, отправились пешком в ресторан. По дороге Расул много шутил, сыпал остротами, и мы так громко смеялись, что прохожие оглядывались на нас. Вдруг Расул спросил меня: «Саид, ты знаешь, кого в Дагестане называют ведущим писателем?» «Конечно, – ответил я, – это Расул Гамзатов». «Нет, – сказал Расул, – ты ошибаешься. Ведущим писателем в Дагестане называют того, кто ведёт в ресторан». Хохот заглушил его голос.
Так мог шутить только Расул Гамзатов.
Прошли годы. Я не оставлял свою идею о создании литературной газеты для писателей Северного Кавказа.
И вот в девяностые годы, будучи министром культуры вновь возрождённой Республики Ингушетия, я составил обращение, адресованное всем главам субъектов Юга России, с просьбой посодействовать созданию подобного органа печати. Под этим обращением подписались почти все руководители Союзов писателей Северного Кавказа, в том числе Расул Гамзатов и автор этих строк. К сожалению, приходится констатировать: никакого решения не было принято для воплощения в жизнь нашего предложения.
Связь моя с Расулом Гамзатовым не прерывалась даже в тяжёлое смутное время, когда локальные войны, религиозный фанатизм и межнациональные конфликты ввергли народы Кавказа в пучину отчаяния и смятения.
Но жизнь есть жизнь. Войны кончаются. Конфликты затухают. Человек подобен природе: после ненастной ночи обычно наступает ясное утро; так проходит время: боль утихает, обиды стираются, и он светлеет сердцем, добреет душой. И вновь вокруг воцаряются мир и спокойствие.

Так было много раз.
Так будет и сейчас.
Так и должно быть.

Помню, я отмечал шестидесятилетие своего рождения. Расул Гамзатов сказал в мой адрес чрезвычайно добрые тёплые слова, которыми я очень дорожу. «Дорогой Саид, ты неоднократно бывал у меня в Махачкале. К тебе привыкли дагестанцы. В твоём лице мы нашли замечательного друга… Мы читаем твои романы. О тебе пишут наши писатели»… И далее Расул добавил: «…Мне, как поэту, очень близки твои стихи, твоя лирика. Ты воспеваешь в них дружбу, природу. Ты актуален и в то же время – вечен».
О Расуле Гамзатове можно говорить много. Для этого не хватит ни бумаги, ни чернил. Но сейчас я хотел бы перейти к имени другого поэта Дагестана, который в силу своего таланта выдвинулся в разряд ведущих поэтов современности, который на целый корпус опережает некоторых, казалось бы, маститых, состоявшихся и хорошо известных публике поэтов.
Это аварский поэт Магомед Ахмедов.
Его новая книга «Тайный час», изданная в 2005 году в Москве, – лучшее подтверждение этому.
Не случайно, думается, великий Расул именно ему завещал в наследство свою недопетую песню и неприступные скалы Дагестана.
Однажды, говорят, Виктор Гюго, человек очень осторожный в вопросах похвалы творчества того или иного автора, прочитав стихи семнадцатилетнего юноши Артура Рембо, воскликнул: «Это Шекспир-дитя!»
Может что-то нравиться, а что-то не нравиться, можно с чем-то соглашаться или не соглашаться, спорить, дискуссировать, проводить параллели и пр., и пр., но одно неизменно: все лежит в основе таланта. Он или есть, или его нет. Другого не дано.
Поэт Магомед Ахмедов, несомненно, как принято говорить, поэт от Бога. Его голос звучит открыто, просто и задушевно. Он говорит правду всем и каждому, хотя в наше время это далеко небезопасно.

И народом избранные вожди
Стали пышным надгробьем
на могиле страны.

Эти строки звучат как суровый приговор некоторым правителям республик и губерний, которые обрекли свои народы на жалкое существование. Душа поэта исходит криком:

Родина, любимая, скажи,
Почему тебе не надоело
Жить во лжи и здравствовать во лжи?

Родина – это он, поэт; это мы: я, ты, он, она. И вопрос свой он адресует прежде всего себе, а потом уж и нам. Он ждёт ответа. Но у нас нет ответа, и в этом вся трагедия нашего времени. Как жить, спрашивает автор, «когда судьба выламывает руки и тянет нас, как нитку, сквозь иглу»…

Как дальше жить?.. Рассудок меркнет
мой.
Стал отчий дом не домом –
а тюрьмой.
На брата брат в горах пошел войной.
Бредут старухи с нищенской сумой.
Пока к Всевышнему возносится мольба,
Плитой могильной стала им Судьба.
Пропала песня, стихли смех и спор.
Цветы позора встали выше гор.

Это страшно, когда мужчина, полный сил и здоровья, в глубоком смятении задаётся вопросом: «Как дальше жить?..» Щемящей болью, великой обидой и небывалым состраданием переполнено сердце поэта.
Мне, потерявшему в чеченскую войну племянника, – он был сожжён вместе со своим двоюродным братом ракетным ударом с воздуха (жена осталась без мужа и сын без отца в возрасте полутора лет), – мне, у которого разбомбили квартиру в центре Грозного, уничтожили архив, личную библиотеку, мне, которому вместе с семьёй, как и тысячам другим, пришлось несколько лет скитаться по чужим углам в статусе беженца, как никому другому близки и понятны слова Магомеда Ахмедова. Поэт с исключительной силой, мужественно, честно и принципиально выразил своё отношение к трагическим событиям, которые происходили и продолжают происходить сегодня не только в Дагестане, но и по всему Кавказу. Когда я читал стихи Магомеда Ахмедова, мне казалось, будто он стоит рядом и делится со мной своими самыми сокровенными мыслями и чувствами, будто он говорит не о себе, не о печальной участи своего народа, а обо мне, о муках и страданиях моих соотечественников, для многих из которых Судьба действительно стала «могильной плитой».
Удивляет и радует высокое чувство ответственности Магомеда Ахмедова перед своими читателями, перед собой и, конечно же, перед своей совестью.

Когда не слово Божье, а слова
Пленяют пустыри и города,
Тогда и крыса побеждает льва,
И чётки рассыпаются тогда.

Стихи, прости, не наважденье масс,
Не выдумка случившихся эпох.
Стихи, прости, это почти намаз,
Творимый, чтоб тебя увидел Бог.

В этих строках проявление воли, совести, характера поэта. М.Ахмедов безмерно любит свой родной Дагестан, её природу. Особенно привязан он к горам. В них он черпает силу. Они для него являются как бы символом духовного возрождения народа. И об этом он заявляет во всеуслышание. Вижу, говорит он, «горы, предков, в чьей власти верховной… спасти нас от смерти духовной».
Магомед Ахмедов – дагестанец во всём: мудрость, мужество, темперамент, дружелюбие, гостеприимство и щедрость – вот качества, которые стали для него кредо жизни. Он высоко чтит кодекс чести кавказского горца, что далеко не каждому дано. Об этом говорит просто и чётко:

Лучше жить за совесть, а не за страх,
Это, знаешь ли, каждому надо учесть:
Чтоб дышалось в долине легко и в горах,
Надо просто беречь и лелеять честь.

А вот другая строфа из другого стихотворения:

В какой бы ни пришлось тонуть реке, –
Душою никогда не занемею.
И сердце на аварском языке
Ещё не раз вам скажет: «Честь имею!»

Очень тесно переплетается творчество Ахмедова с русской литературой, с творчеством многих современных поэтов России. Он восторженно относится к поэзии А.С. Пушкина, М.Ю. Лермонтова, А.А. Блока, А.А. Ахматовой.
Он цитирует стихи Иннокентия Анненского, Николая Гумилёва, Юрия Кузнецова, посвящает проникновенные строки памяти Андрея Тарковского, с чувством глубокого уважения говорит о поэте Владимире Соколове.
Обращение Ахмедова к русской литературе и творчеству современных русских поэтов ни у кого не должно вызывать удивления. Наоборот, это вполне естественный и закономерный процесс. Не будет ошибкой, если я скажу, что все мы, писатели, представители младописьменных литератур, выросли и окрепли на основе неиссякаемой нивы богатой русской литературы. И не случайно русский язык почти для каждого из нас стал вторым родным языком. Поэтому и русскую литературу мы изучали и наши дети изучают в школах с такой же любовью, как и свою родную.
И, наконец, заканчивая свои суждения о поэтической книге «Тайный час», хочу заметить, что я далеко не всё сказал, что хотелось бы сказать о творчестве Ахмедова. Да это и невозможно в небольшой рецензии. Остались вне поля моего внимания поэмы «Древний дом», «Город», «Гадалка», «Поэт и женщина», «Али-Гаджи из Инхо». Они, уверен, заслуживают особого профессионального разговора.
Саид ЧАХКИЕВ,
народный писатель Чечено-Ингушетии

г. НАЗРАНЬ

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован.