ОЛИМПИАДА В АФИНАХ

№ 2006 / 31, 23.02.2015

С трудом, едва дотянув до стипендии, однокурсники Павел, Андрей и Володя сдали последний экзамен. Вот и пролетел второй курс студенческой жизни. Уставшие, но довольные, друзья тут же собрались домой. До Волжска им было по пути, поехали вместе, в одной «Газели». В дороге стали строить планы на предстоящие каникулы, обсуждали их друг с другом. Парни сошлись в одном: на этот раз в шабашку не подаваться, как это было в прошлом году, а постараться отдохнуть, в полном смысле этого слова, хотя понятно, что летом в деревне на мягкой перине не поваляешься. У родителей по хозяйству дел невпроворот, так что и на сенокос придётся вставать с петухами, да ещё заготовка дров… Уж который год газ обещают провести, всё никак. Но это для них, с детства привычных к труду, не работа.
В Волжске друзьям пришлось расстаться с Володей. С лёгкой грустью в глазах он попрощался, дальше добираться одному. Павлу с Андреем веселей, они из одной деревни. Расставаясь, договорились по возможности навещать друг друга.
Поначалу парни действительно отдыхали. Сенокос ещё не начался, свободного времени было достаточно. Чуть больше недели Андрей и Павел и вправду коротали на рыбалке, а вечерами тусовались среди молодёжи. Андрей всё собирался починить старый отцовский мотоцикл и как-нибудь махнуть к Володе…
И вот в один из таких прекрасных дней, как гром среди ясного неба, их поразило тяжёлое известие: трагически погиб их друг Володя. Ураганом, прошедшим у них в начале лета, сильно повалило лес, в одночасье превратив красивый зелёный массив в кладбище деревьев. Стихия не пощадила и берёзовую рощу неподалёку от деревни, где живут Андрей и Павел, они не понаслышке знали масштабы бедствия. Деревья лежали как скошенные. А те, которые всё же выстояли, стали опорой для других, словно подставили плечи раненым товарищам на поле боя, не давая упасть. Но именно они и стали опасными для тех, кому предстояло их распилить. Власти дали сельчанам добро на санитарную вырубку. Ведь дрова и пиломатериал в деревне на вес золота, а тут – почти даром… С мужиками из своего села пошёл и Володя. Их было человек десять. Володя не успел увернуться от падающего дерева…
На похоронах и после Павел с Андреем всё не могли оправиться от шока. И на сенокосе, и в свободное время больше молчали, будто лишились дара речи. Редко появлялись на улице. Так прошло недели две-три.
Как-то вечером к ним подъехал на мотоцикле их одноклассник Миша.
– В Татарстане работа подвернулась, как раз двоих не хватает, – сразу по существу начал он и, будто акцентируя сказанное, поднял большой палец. – Зарплата будет – во!
– «Во» – это сколько? – с ухмылкой осведомился Павел.
– За месяц… годовая стипендия. Не хило?
– Ну-ну, ты и в прошлом году заливал так же. За полных два месяца столь не вышло, – усмехнулся Андрей. – Я – пас. Лучше олимпиаду из Афин буду смотреть.
– Девушка есть у тебя?
– А при чём тут девушка?
– Они по кафе-барам любят ходить. А в кармане у тебя? И на кого ж ты надеешься? Родителям в колхозе не платят. А ещё тебя нужно одеть, накормить. Хочешь, чтобы они ради тебя корову продали? – Миша перешёл в наступление, пристыдив бедных студентов. – Олимпиадой сыт будешь? Да и кто тебе мешает, хоть весь вечер и всю ночь гляди, только утром на работу не опаздывай. Ну, как?
Ударившиеся в чёрную тоску после смерти Володи ребята почесали затылки и согласились в последний месяц каникул подзаработать денег.
Работа – стройка. Вроде как инвестор из Голландии строит объект для завода по добыче сапропеля со дна Волги. Там, где зарплата выше, конечно, работают приезжие специалисты и строители из Казани, а на подсобной работе – чуваши, марийцы, татары – словом, мужики из окрестных деревень. Те, кто работал раньше, говорят, получали по семь-восемь тысяч. Объект расположен на высоком берегу у устья двух великих рек – Камы и Волги. Здесь образовалось настоящее море. С одного берега до другого насчитывается километров десять-двенадцать. Рабочие живут в общежитии на другой стороне, на работу их доставляют на катере. Подсобники обитают здесь же, в вагончиках. В здании получше находится столовая. Рядом, в маленькой сторожке, есть старый, когда-то цветной, большой телевизор, выполняющий свои обязанности лишь после удара кулаком сверху или по бокам. Изображение его обычно даже не чёрно-белое, а серое в полоску. Но, слава богу, хоть такой!
Если по приезде на стройку этот советский антиквариат Андрея в какой-то степени успокоил, то на третий день после открытия олимпиады в Афинах он его просто убил: у телевизора разом померк серый взор и пропал хрипящий голос. Среди строителей, живущих в вагончиках, любителей мирового спорта оказалось довольно-таки много. И что тогда началось?! Если б можно было спасти ситуацию, то все, пожалуй, вышли бы на пикет или митинг. Андрей в этот день собирался посмотреть выступление своего кумира Алексея Немова. Не равнодушен к спорту был и Павел.
Сторожка вмиг превратилась в осиное гнездо, но хозяин не дал разгореться страстям. Позвонил по телефону, кратко объяснил, что да как, затем, положив трубку на место, окинул взглядом любителей спорта.
– Тихо! – громко произнёс. – Есть телевизор.
– Где? – Все стали оглядывать комнату, будто он был спрятан в каком-то углу сторожки.
– На том берегу.
– Слетай, принеси, – кто-то не сдержал злобы.
– Слетать не знаю, а вот вплавь…
– Вплавь?
– Если желающих нет, то завтра на катере доставят, – добавил сторож.
– Так сегодня ж самые интересные соревнования, – не стерпел Андрей. – На кой чёрт это старьё здесь поставил? Не мог до сих пор хороший выпросить?!
– Ты смотри, какой герой выискался! Если такой шустрый, здесь на берегу лодочка качается, садись и дуй.
– А что, почему бы и нет? Пашка, ты со мной?
– Погоди, я за эту лодку в ответе, – выступил вперед пожилой мужчина, – я с вами.
Андрей его знал: из Звениговского района, работает мастером. Всё старается угодить начальству. А к рабочим относится так, словно они другого сорта – того гляди, пинка под зад получишь!
– Тогда давай, Сергей Иваныч, запрягай своего водяного жеребца! Дорога каждая минута! – торопит Павел, будто готов пуститься в плавание аж до Афин.
– Скажите спасибо – обожаю румынских спортсменок, – пробурчал мастер, игнорируя обращение на ты.
Павел и Андрей выросли в деревне на берегу Волги, поэтому лодкой умеют править лучше, чем ездить на велосипеде. И плавать, наверное, научились раньше, чем ходить. С раннего детства вдыхали прохладу утренних волжских туманов сначала с отцами и братьями, а потом с друзьями. Если пацанами на моторных лодках катались как пассажиры, то в старших классах уже помогали родителям перевозить сено на спаренных лодках с дальних островков и с другого берега Волги. По душе им бесстрашные полёты по волжским волнам. Но там у них ширина реки достигала лишь километра, а здесь – бескрайнее море, у которого только один берег – на котором стоишь, противоположного не видать. Такие просторы ребятам бороздить не доводилось. Аж дух захватывает!
Но разве может в данной ситуации сейчас что-то остановить парней, в чьих сердцах кипит олимпийский азарт! Да к тому же романтика! Уже и каникулы проходят, а насладиться родными волжскими просторами не пришлось: у Андрея дома нет лодки, а «Казанка» Пашкиного отца стояла на приколе с разобранным мотором. С друзьями на рыбалке покатались – и всё.
Отношения Сергея Ивановича с временщиками не ладились, рабочие его недолюбливали. Мужик немногословный, грубоватый и, казалось, требовал сверх меры. Но человек, который стоял перед ними сейчас, был словно подменён. Ни разу не матюкнулся, а, наоборот, даже как будто приветлив, доброжелателен. И что интересно, забыл на берегу своё гордое «я». Мальчишкам это понравилось. К счастью «спортсменов», подул попутный ветер. Правда, на обратном пути он будет мешать, замедлять скорость лодки, но это будет потом, а сейчас самое главное – скорей бы добраться до противоположного берега, до заветного телевизора.
Устье Камы и Волги в этом месте действительно очень широко; в одно мгновение лодка оказалась один на один со стихией. Кругом одна вода. Берег, с которого только что отчалили, скрылся из виду, а другой ещё не виден.
Винт моторки оставляет за собой красивый пенный след. На часах восемь вечера. Если б надвигавшиеся тучи, то солнце ещё не скрылось бы за горизонт. Над рекой сумрачно. Волга живёт своей жизнью, не такой бурной, как днём, но изредка баржи, катера или буксиры разрезают вдоль гладь реки, ревя как мифические быки.
Сергей Иванович управлял лодкой спокойно и уверенно, но когда вплотную подплывали к теплоходу или катеру, в нём, похоже, пробуждался юношеский азарт. Какое-то время плыли рядом, затем пошли наперегонки. Хоть у страха глаза и велики, Павел с Андреем стараются не выказывать своего волнения, улыбаются, одобрительно покрикивают. Рулевой разворачивает свою «казанку», повторяет круг, стараясь увернуться от большой волны. А волны поменьше «Казанка», как ретивый конь, срезает, иногда кажется, что даже перепрыгивает через них. Тем, кто вырос на Волге, подобные прыжки на «качелях» – обыденное дело.
Вот на горизонте показались вершины деревьев, чуть погодя – крутой берег. Лодка стремительно приближалась к намеченной точке.
На противоположном берегу мешкать не стали. Хорошо, что с ними был Сергей Иванович, который знал что к чему, и хоть маленький, но начальник. Пашка остался ждать у лодки на причале-дебаркадере, а мастер с Андреем пошли за телевизором. Поблизости стоял двухэтажный дом, куда они и направились. Пашка не успел заскучать, как те вернулись с «олимпиадой в Афинах», завёрнутой в байковое одеяло. Телевизор аккуратно поместили в полиэтиленовый мешок и поставили в нишу, что находилась в носовой части лодки.
Где-то с полкилометра плыли спокойно, но ветер, что так хорошо прислуживал раньше, теперь дул навстречу. Хоть солнце давно уже нырнуло в воду, ветер вовсе не утихал, а, наоборот, усиливался, вздымая всё выше волны. Сила природы будто состязалась с силой мотора. Нос лодки беспощадно лупцевали волна за волной.
– Чёрт! – сплюнул Сергей Иванович от злости. – Мы как будто на месте стоим.
Андрей и Пашка переглянулись. Какое там «стоим» – волны их вообще назад относят!
– Ба-а! Мотор-то на один поршень глух, – хмуря брови, пробормотал Сергей Иванович. – Нужно возвращаться. – Он успел повернуть лодку до того, как очередная большая волна разбилась о нос лодки.
– Как возвращаться? – разом вскричали ребята, хоть и понимали, что возвращаться всё же придётся.
– Если мотор менять, уйму времени потеряем, лучше лодку другую попросить.
Парни успокоились. Сергей Иванович им показался надёжным и сильным человеком.
Вернувшись на причаФФл, он пошёл в контору. Через некоторое время вернулся с незнакомым мужиком.
– Доставайте ваши «Афины»! – Пробурчав, незнакомец зашагал вдоль берега.
Сергей Иванович пошёл за ним. Дойдя до стоянки, мужчина показал на одну из лодок. Ребята не мешкая погрузили «олимпийский сундук» в эту лодку. Мастер поблагодарил своего приятеля, затем взял у него какой-то пакет и, пошарив в кармане, что-то отдал. Похоже, расплатился. Пожали друг другу руки и расстались.
Мотор с рёвом завёлся сразу. Павел и Андрей вздохнули с облегчением. Новая «казанка» устремилась вперёд, заметно отрываясь от берега.
– Лодкой управляли? – Сергей Иванович испытующе посмотрел на ребят.
– Обижа-аешь! – раздалось в ответ.
При других обстоятельствах парней, выросших на Волге, оскорбил бы подобный вопрос, но сейчас не та ситуация…
К рулю ринулись оба, но счастье улыбнулось Андрею.
Мастер достал сигареты, зажигалку, тщательно вытер мокрые руки о рубашку, прикурил.
– Вы, ребятки, на меня не обижайтесь, – громко, стараясь перекричать мотор, но как-то по-доброму, по-отечески, начал Сергей Иванович. – Я на работе по-другому не могу. Знаю, большинство меня не любит, за то что я начальству стараюсь угодить… Не… Когда-нибудь поймёте, не сейчас… Тьфу! Терпеть я их не могу. Инве-есторы! Грабители они – вот кто. Здесь целая мафия. Заказчик как будто казанский, инвестор – голландский, проектор – московский, а деньги чёрт его знает через какие руки проходят. Мы – просто дешёвая рабсила. Пообещают нам тысяч семь-восемь, мы и пашем как ишаки, а может, как слоны.
– А если условие поставить? – вступает в разговор Андрей.
– Попробуй – завтра же вылетишь, а на твоё место – только свистни… Начальство знает: в деревнях, в заброшенных хозяйствах люди живых денег почти не видят. Вот и вам, студентам, восемь тысяч – это много или мало?!
– Мы даже после того, как выучимся, работая по своей специальности, не будем получать и половины, – ответил Андрей.
– Вот! – Сергей Иванович взял пакет и достал бутылку водки. – Вы думаете, я из-за этого ящика на турне по морю согласился? Да на кой чёрт он мне сдался!.. Просто вам повезло с олимпиадой. Да-да! Сейчас объясню. Вы, я вижу, парни неплохие. Вы и без этой олимпиады свой заработок в целости-сохранности домой принесёте. А обычно как бывает? Каждый вечер – сплошное пьянство! Если бы не олимпиада, я уверен, многие сейчас не спортсменами, а – «спиртсменами» стали бы. А у мужика с похмелья, сами понимаете, дело из рук валится… А начальству пофиг! Им даже выгодно. Ага, тут недоработка, там невыполнение. Скажут: КТУ низкий, и раз – двадцати процентов зарплаты нет! А как началась олимпиада, вы скольких пьяными видели? Телевизор подвёл – это мой недогляд. Да. – Сергей Иванович распечатал бутылку, отхлебнул. – Не обижайтесь, что не предлагаю.
– Не-ет, – разом ответили студенты.
Вдруг мотор, до сих пор равномерно издающий звук, будто стал задыхаться. Винт, оставляющий за собой бурлящую пену, заработал вполсилы. Все вздрогнули, переглянулись друг с другом. К счастью, мотор будто откашлялся и, собравшись с силами, снова затарахтел. У Сергея Ивановича и парней отлегло от сердца. Едва успокоились, как обороты винта снова замедлились, словно лёгкие водяного жеребца захлебнулись водой. На этот раз мотор заглох окончательно. Ещё немного лодка прошла по инерции, затем, потеряв остатки сил, остановилась. Но разбушевавшаяся стихия не желала оставлять лодку в покое. Яростная волна, ударившись о носовую часть и срезаясь пополам, превратилась в огромный фонтан и стала заливать дно лодки, где воды уже и так было достаточно. Лодка стала совершенно неуправляемой.
Андрей оторопел, будто он был виноват в том, что водяной конь вдруг заартачился. Чувствуя неладное, он, боясь встретиться взглядом с мастером, пытался что-нибудь сделать, хотя понимал, что всё это бесполезно. Руль его совсем не слушался.
Лодка накренилась, подставив правый борт очередной волне, стала совершенно беспомощной. Волны одна за другой атаковали лодку, её бросало как щепку. Сергей Иванович мгновенно оценил ситуацию. Сплюнув за борт сигарету, взял весло и приспособил к борту. Взглядом и жестом подозвал Андрея к себе. Они поменялись местами. Второе весло без подсказки схватил Павел.
Ребята, работая вёслами, начали удерживать лодку. Их старший товарищ сразу понял – парни толковые. Им всё-таки удалось выправить лодку.
Сергей Иванович взялся за шнур пускача. Раз дёрнул, другой… где-то после десятой попытки мотор всё же завёлся. Вместе с ним, кажется, ожили и их сердца. Рулевой взял курс, но, не успев набрать скорость, мотор снова заглох.
– Держитесь?
– Не привыкать, – ответил Пашка.
Сергей Иванович опять удивил парней. Если раньше он был грозным начальником, мог накричать и матом покрыть, то сейчас перед ними сидел совершенно другой человек.
Пашка и Андрей пытались удержать лодку поперёк волнам, старались не показывать тревоги, но по глазам было видно: их сердца потихоньку сползают в пятки. Ведь легко сказать: в дождь и ветер оказаться совершенно беспомощным посреди бескрайней реки. Хоть и выросли они на Волге, у их деревни река не была такой широкой, поэтому ветра не поднимали таких высоких волн. А здесь не только берега, а из-за вечерних сумерек и дождя даже верхушек деревьев не видать. Кругом вода, вода, вода… Если эту ситуацию сравнить с тем, как люди теряются в лесу, то здесь утешает одно: они пока знают, куда плыть. Ветер дует с противоположного берега. Если он не поменяется, то люди не заблудятся. Только бы Сергей Иванович завёл лодку. Но мотор не слушался даже опытного человека.
Дождь только усиливается. Воды в лодке всё прибывает, да ещё волной окатило с ног до головы так, что промокли насквозь. Несмотря на прохладный пронизывающий ветер, ребята продолжают работать вёслами. Увидев, что Сергей Иванович совсем выбился из сил, Андрей предложил поменяться. Мастер согласился.
Мотор не могли запустить ни Андрей, ни Пашка, сменивший его. Волна стала относить назад. Вдалеке показался лес, затем высокий берег, чуть погодя и огни электричества.
Если машина не заведётся, то через какое-то время их унесёт обратно. Вообще-то это самое разумное решение, казалось бы. Но человек так уж устроен: несмотря ни на что, пытается достичь поставленной цели.
– Танкер! – крикнул Пашка.
Сергей Иванович и Андрей оглянулись, куда указал им Пашка. На них из полумрака надвигалась чёрная громада.
– Это же… – пробормотал Сергей Иванович, видимо, хотел сказать что-то страшное, но сдержался и только добавил, старательно маскируя собственную тревогу: – Главное, не впадать в панику.
– Они должны увидеть нас, – промолвил Павел, вглядываясь в сторону танкера.
– Хочется верить, но… Увернуться не успеем, если накроет волной, можем перевернуться, – размышляет Андрей.
– М-да! – Сергей Иванович пытается сдержать лодку вёслами. – Вот что, ребятки, будем надеяться, что они нас увидят, но это – пятьдесят на пятьдесят! Только без паники! Пашка, руки у тебя сильные, возьмись за пускач, а ты, Андрей, подними весло и маши. Кричать бесполезно – не услышат.
Павел схватился за пускач. Андрей, поднявшись, стал размахивать веслом и кричать: «Э-эй! Э-ге-гей». Все понимают: вот-вот может случиться страшное. На душе делалось всё неспокойнее. Если даже танкер пройдёт чуть поодаль, волна, поднявшаяся следом, перевернёт лодку, как щепку.
Павел, не отрывая взгляда от мотора, до боли в руке сжав жгут, дёргает его раз за разом. Бесполезно. Казалось бы, в голове нет никаких мыслей, но тут перед глазами невольно возник образ Володи, погибшего три недели назад. И тут ему показалось, что он вовсе не умер, а стоит рядом с ними. Его тут же прошибло холодным потом. Закрыл глаза, снова открыл – страх обуял его ещё сильнее. На этот раз он увидел чайку над волнами, которая, почти касаясь крыльями воды, жалобно плакала. Она так близко подлетела к лодке, что взгляд Павла на миг встретился с глазами птицы. А там, как в зеркале, увидел отражение Володи. Что это? Уж не пришёл ли Володя за ними?.. Сердце снова замерло в страхе, но Павлу не хотелось в это верить. Не может Володя так поступить. Его душа была светлой, он был добрым… Не паниковать! За шнур, за шнур надо хвататься!.. Сейчас он и для Андрея, и для Сергея Ивановича – Бог.
Андрей, размахивающий веслом и кричащий невесть что, понял бессмысленность своего старания, резко наклонился, положил весло, затем снял рубашку, привязал его к концу весла и снова замахал. Теперь уже молча. Сергей Иванович одним веслом пытается удержать лодку против волны. А танкер, разрезая водную гладь, всё более и более увеличиваясь, плывёт прямо на них.
Вдруг послышалось «др-др-др». В это, похоже, никто не поверил, так как и Андрей, и Сергей Иванович продолжали своё дело. Только Пашка, осознав случившееся, понял, что больше не надо тянуть шнур пускача, тут же ринулся к рулю, к регулятору газа. Лодка тут же, бешено взревев, разрывает волну, и будто рассердившись на саму себя, бросилась наперекор танкеру. Резкое движение лодки сбросило за борт весло с рубашкой и чуть не скинуло Андрея в воду. Сергей Иванович успел схватить и крепко обнял за плечи опустившегося на колени обессилевшего Андрея.
– Давай, Пашка! Ты можешь! – глядя, как катер летит прямо под танкер, не громко, но твёрдо сказал Сергей Иванович.
Пашка его не расслышал, но эти же слова он твердил сейчас про себя: «Сможешь, Пашка, успеешь. Должен смочь! Должен успеть!»
На танкере, похоже, наконец-то их разглядели: раздался громкий и длинный гудок. Несмотря на это, и здесь, и там понимали: если даже танкер сейчас остановится, он по инерции всё равно пойдёт вперёд. И лишь один шанс на спасение – лодка должна проскользнуть прямо из-под носа огромного танкера. А для этого сердце маленького судна не должно замереть ни на секунду…
А если замрёт…
Все напряжены, взгляды устремлены вперёд. О чём каждый из них думает в этот момент – сказать никто не может, но одно знают наверняка: замолкнет «Ветерок» – конец всему. Они даже представить себе не могут, как дома стали бы оплакивать их родные: «И зачем мы только их отпустили, почему не остановили, мы бы не только корову, всё продали бы…» Кто-то стал бы проклинать это время и жизнь за то, что молодые вынуждены зарабатывать, чтобы получить образование, другие говорили бы, что все мы «под богом ходим», и с горя напились бы, третьи… А кто-нибудь сказал бы: «Володя друзей забрал»?..
Пашка снова почувствовал, как всё тело пронзило холодом. Он и сам того не сознавал. В какой-то момент или мотор забарахлил, или это ему показалось, но перед ним снова предстала чайка, отражающая в глазах облик Володи. У него опять помутнело в глазах, но тело почувствовало прилив сил. Пашка невзначай произнёс про себя: «Не сердись, Володя, ты ведь не забрать нас, а помочь пришёл, оказывается. Спасибо, Володя, помоги уж до конца. Если поможешь, я буду знать, что делать!»
Трудно, невозможно в это поверить, но Пашка, помолившись Володе как богу, поблагодарив его, набравшись сил, сумел спасти и себя и товарищей. Когда до носа танкера оставалось шесть-семь метров, моторная лодка стрелой промчалась мимо него.
Хоть от танкера с надписью «Ростатнефть» они уже заметно отдалились, но никто не мог вздохнуть с облегчением. Они не могли поверить, что всё позади. Случилось это? Неужели прошли? Может, это только приснилось?
До залива не проронили ни слова. Пашка, видно, мёртвой хваткой вцепился в штурвал: запоздал сбавить газ – лодка ударилась о берег. Рулевого чуть не перекинуло через штурвал. Андрей и Сергей Иванович сидели, не шелохнувшись, держась за борта лодки.
Первым в себя пришёл Сергей Иванович.
– Ребятки! – еле произнёс он.
– А? – Андрей приподнял голову.
– Нам нельзя заболеть, понимаете?
– Да, – ответили оба.
– Пошли в вагон.
– А… телевизор?
Сергей Иванович, глянув в лодку, махнул рукой.
Все трое, словно пьяные, поднялись со своих мест. Сергей Иванович, выбираясь из лодки, прихватил цепь, накинул на крюк.
– Сволочи! – оглядевшись, выругался мастер, внутри у него всё кипело.
Парни, опустив головы, стояли молча.
– Сволочи! Олимпиаду им подавай, х… моржовые. Афины им понадобились, б…! Хоть бы один чёрт вышел встретить!.. – многоэтажный мат в этот миг для ребят звучал милее самых ласковых слов, прошибал слёзы.
Вымокшие до нитки, обессилевшие, они стояли молча, обнявшись, поддерживая друг друга. Так, наверное, во время войны стояли оставшиеся в живых после тяжёлого боя солдаты…
– Спасибо, сынки!.. Спасибо, ребятки!.. Спасибо! – по мокрым щекам Сергея Ивановича поползли крупные капли слёз. Он крепко прижал мальчишек к груди. Чувство облегчения, заполнившее его душу минуту назад, быстро сменилось возмущением и гневом. – А эти г…ки… Афины они не только сегодня, но и завтра будут видеть только во сне! – процедил сквозь зубы.
Он быстро зашагал к сторожке. Ребята – за ним. Распахнули дверь – в комнатушке, где от дыма можно было повесить топор, заочные спортсмены пялились в очень даже ясные глаза «Рубина», смотрели олимпийские игры из Афин.
Шли соревнования по плаванию.

Перевод с марийского автора г. ЙОШКАР-ОЛА

Вячеслав Александрович Абукаев-Эмгак родился в 1959 году в марийской деревне Токтарово в Башкирии. Окончил в 1980 году Марийский университет. Пишет стихи, пьесы и прозу.

Вячеслав
АБУКАЕВ-ЭМГАК