ОБИТАТЕЛИ БОЖЕЛЕСЬЯ

№ 2007 / 26, 23.02.2015


В развитии природоохранных территорий Югорского края выделяется три периода. Первый относится к 1926 году, когда был создан Кондо-Сосьвинский бобровый заповедник, просуществовавший до 1951 года. Восстановили его, хотя и в меньших размерах, через пятнадцать лет. Второй период начинался в 1982 году, когда сразу было создано шесть заказников и заповедник «Юганский». 1997 год считается началом третьего этапа. Но я более подробно остановлюсь на достижениях и проблемах заповедника «Юганский».В развитии природоохранных территорий Югорского края выделяется три периода. Первый относится к 1926 году, когда был создан Кондо-Сосьвинский бобровый заповедник, просуществовавший до 1951 года. Восстановили его, хотя и в меньших размерах, через пятнадцать лет. Второй период начинался в 1982 году, когда сразу было создано шесть заказников и заповедник «Юганский». 1997 год считается началом третьего этапа. Но я более подробно остановлюсь на достижениях и проблемах заповедника «Юганский».

В окружении месторождений

Философы уверяют, что в мире не бывает случайностей, всё закономерно. Я пытаюсь приложить эту формулировку к заповеднику. Интересная картина получается. Во время разработки его проекта нефтяная карта Среднего Приобья уже была разыграна. Одни нефтяные площади выдавали на-гора «чёрное золото», другие пока находились в разведке или были законсервированы на определённый срок. «Если бы заповедник создали чуть позже, геологи значительно опередили бы экологов», – говорит директор Павел Овчинников. Он показывает разноцветную карту с обозначениями речек, болот, лесов – хвойных и лиственных, пожароопасных и влажных мест, а по периметру, как сторожевые посты-кордоны, – избы; внутри заповедника – два научных стационара. Настоящее Божелесье, куда пока не ступала нога разведчика недр, хотя они питают немалый интерес к этим местам. «Дважды мы отказывали им, выполняя задачу по сохранению территории в первозданном виде», – добавляет Павел Вадимович. Совсем как в священном писании «Помни праотцев – заповедного не тронь!» Здесь в лесу жизнь течёт без вмешательства человека, как сто, а может, и тысячу лет.
Заповедник «Юганский» заслуженно считается эталоном Западно-Сибирской тайги с её водно-болотным разнообразием. Исполнилась мечта географа Семёнова-Тяньшанского, ещё до революции предусматривавшего создание крупного заповедника на Западно-Сибирской низменности. А если бы он знал, какую научную работу здесь развернули, порадовался бы вдвойне.
Коллектив заповедника составляет около сорока человек: кандидаты наук и сотрудники, не имеющие учёных степеней, егеря… Некоторые работают по двадцать и более лет. Много учёных приложило руку к созданию заповедника, но самым-самым был конечно же кандидат биологических наук Феликс Робертович Штильмарк. Он и стал первым заместителем директора по науке. С тех пор опубликовано более тридцати научных трудов на русском и английском языках, четыре книги. Я сознательно не упоминаю рассказы о жизни заповедника, научно-популярные публикации в газетах и журналах, так их много. Чтобы удивить читателя, назову названия некоторых исследовательских работ «Ксилотрофные макромицеты Юганского заповедника», «Надбородник безлистный и лобария лёгочная в Юганском заповеднике», «Распространение гаршнепа на Урале и в Западной Сибири»… Для рядового читателя это что «земля незнаемая», а для науки – большие достижения в области флоры и фауны.

Миколог, териолог, энтомолог…
Как радушный хозяин Овчинников проводит меня по кабинетам, знакомит с сотрудниками. Прежде всего удивляет научная библиотека. Двухсторонние стеллажи в три ряда заполнены специальной литературой различных направлений. Здесь можно найти нужную книгу студенту-практиканту и исследователю, завтрашнему кандидату наук. В кабинетах тишина: идёт подготовка к летним полевым работам, публичным выступлениям… Кандидат биологических наук Елена Звягина собирается ехать на международный симпозиум микологов. На её рабочем столе образцы различных грибов. Только красноголовиков на Юганах обнаружено одиннадцать видов! Так что учёному из Угута будет о чём рассказать коллегам. Жаль, что мне не удалось с ней встретиться. Зато в следующем кабинете я застряла надолго. Ольга Стрельникова заворожила меня рассказами о бабочках. Она вообще-то орнитолог, как и муж Евгений Григорьевич, но сама не заметила, как увлеклась бабочками и стала лепидоптинологом – то есть специалистом по этим насекомым.
Ольга Геннадьевна позволила почитать её полевой дневник, который она вела на кордоне. В нём – ежедневные записи о погодных признаках, о том, сколько сетей поставлено для ловли и кольцевания птиц (досконально описывается их оперение, цвет, процесс кольцевания)… «Созревает черника. Прилетела стая клестов».
Она показывает засушенных бабочек, не потерявших своей естественной окраски – чёрные с красным, синие. «Они похожи на яркие цветы, а в живой природе – вообще неотразимы. Муж – первоклассный специалист по птицам, но он ещё и фотограф, рисовальщик, знает английский язык. В Австралии на конференции орнитологов он делал доклад на английском языке».
Я обратила внимание на рисунок, висящий на стене: нежно-розовая и белая птички урагусы выглядят живыми. Это тоже работа Стрельникова, причём не только произведение искусства, но и научное доказательство, потому что их вид, размер соответствуют натуре.
На счету супругов десять документальных фильмов о природе, книги, буклеты, множество публикаций.
Невозможно найти человека, который бы не любил природу – не восхищался пением птиц, не любовался лесным разноцветьем, да и просто наслаждался прогулкой по лесу. Но, честное слово, не могу представить никого из своего окружения, кто бы мог часами выслеживать какого-нибудь углозуба или летучую мышь, чтобы определить, где и как проживают эти редкие животные, сколько их может находиться на территории заповедника. Такое свойственно только фанатам, энтузиастам, рыцарям природы.
Татьяна Переясловец долго искала краснокнижную зимолюбку, уверенная, что она растёт на Юганах. Когда нашла (аж в двух местах!), встала на колени, рассматривая, потом её сфотографировала, сверяя с гербариями. Это было её счастье исследователя. А разве не подвиг окольцевание Стрельниковыми почти 24 тысяч птиц за двадцать с лишним лет?! На таких самоотверженных экологах и держится заповедник различных экологических систем – национального богатства страны. Не удивительно, что «Юганский» был удостоен международной премии «Профессия – жизнь». Павел Вадимович решил, что такое сообщение – чей-то розыгрыш, но всё же позвонил по указанному в Москве телефону. Всё оказалось правдой: это – признание общественностью природоохранных заслуг коллектива.

У костра

В этот день Евгений Стрельников сообщил в заповедник по мобильнику, что до стационара их «Буран» не дошёл: кончился бензин. Я пришла в ужас. Мороз хоть и не сорок градусов, но остаться в лесу без крыши над головой?! Но Ольга Геннадьевна была абсолютно спокойна: ничего страшного – переночевали два дня у костра с сыном Фёдором, пока бензин не подвезли.
На другом стационаре работают териолог (специалист по млекопитающим) Владимир Переясловец и два инспектора лесной охраны братья Кривоноговы. Переясловцу нынче предстоит защита кандидатской степени.
Удивительный народ эти экологи. Жить месяцами в тайге, почти в одиночестве, а дома, в Угуте, топить печи, носить воду вёдрами из водовозки? Ради чего – славы, денег? Трудно ответить. Не смог ответить директор, задумались его сотрудники. Патетические слова не годятся. Это уже в крови – защищать лес и его обитателей, изучать природу и оставить свои труды потомкам. Иначе они не могут, это их образ жизни.
Несведущий человек может подумать, что жизнь на кордоне – сродни курортной. Конечно, здесь большой дом, баня, гараж для «Бурана», то есть создан максимум лесных удобств. Запас продуктов обязателен везде – консервы, крупы, макароны. Случается, груз экологам сбросят с вертолёта, а медведь подберёт их раньше людей и уж тогда тешится вовсю: когтями протыкает банки, бочки с горючим катает как игрушки. А так сосуществование животных и людей вполне мирное. Запросто можно увидеть перед окном токующего глухаря, бурундука, спокойно наблюдающего за людьми. Это мир непуганых зверей. И экологов, изучающих их. Страшно подумать, что пройдёт время подвижников природы, придут ли на смену им такие же? Нынешнее поколение состоит из людей практичных, для них зарплата сотрудника с высшим образованием в десять тысяч рублей – ничто, а лесная работа в одиночестве, а бытовые неудобства? Представьте, коренная москвичка Анна Байкалова, учёная, владеющая английским языком, меняет столичную жизнь на сельскую, держит кур, корову, снабжая молоком сослуживцев. Это настоящие могикане в лесной науке.
Текучесть экологических кадров огромная. Пять специалистов с высшим образованием, подающих надежды в науке, не выдержали, уволились, растворились в обыденной жизни. Остальные пишут летопись природы, отображая в ней погоду, состояние почв, флоры, фауны, их видовой состав.

Рассматривая альбомы, стенгазеты, книги, я наткнулась на такие строки безвестного автора: «С топором, котелком и берданкою, перевязанной в разных местах, далеко ухожу спозаранку я, забывая о днях и часах». Берданка – это из далёкого прошлого, а смысл стиха – как раз и есть суть работы таёжных экологов заповедника.

Альбина ГЛУХИХ
г. ХАНТЫ-МАНСИЙСК

В эти дни Альбина Сергеевна Глухих отметила свой юбилей. Наша редакция знает эту отважную журналистку уже много-много лет. Она внесла огромный вклад в развитие культуры народов Югорского края. Здоровья вам, Альбина Сергеевна, и новых очерков.

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован.