Уроки БудЁнновской трагедии
№ 2008 / 25, 23.02.2015
Тринадцать лет назад, 14 июня 1995 года, банда террористов из Чечни под руководством Шамиля Басаева захватила родильный дом в городе Будённовске с 1600 заложниками. В результате шестидневных переговоров и штурмов больницы российскими войсками погибло 129 человек, 415 получили ранения. Террористы смогли сесть на автобусы и уехать обратно в Чечню.
Рейд в Будённовск был неожиданностью для российского общества. До него кровопролитная первая Чеченская война оставалась далёкой для восприятия нашими гражданами. Большие жертвы, которые несли российские части в мятежной республике, воспринимались во многом через призму патриархального сознания. Танки, подведённые под огонь на узких улицах Грозного, необученные восемнадцатилетние солдаты, выполнявшие функцию пушечного мяса, бравые шапкозакидательские выступления генералов… Всё это было так привычно для нашего народа. Враг хорошо обучен, обладает современной связью, вражьи командиры купаются в деньгах сильных держав, но наше славное воинство силой духа разгромит неприятеля. Пусть наши солдаты в рваной форме, пусть связь у нас – это вечное без ответа кричание «первый, первый, я второй, вас не слышу». Зато сражаемся за правое дело! Держись, сержант! Давай, батяня-комбат! А потом, после войны, поднимем молча третий тост. Дети офицеров меняют каждые полгода школу, жёны ездят по гарнизонам, жизнь в общежитиях – один туалет на этаже. Ядерные испытания с участием дивизий пехоты, Чернобыль… Что ж делать, профессия такая – Родину защищать. Родина в свою очередь обеспечивала престиж профессии и социальную защиту военнослужащих.
Наступили 90-е. Рынок, вывески реклам, сверкающие казино, проститутки в центре столицы, миллионеры, потомки великих князей, школы прислуги… В воинские части прекратила поступать новая техника, да и для работы старой не было ни топлива, ни запчастей. Да не то что технику с керосином, хлеб перестали завозить, зарплату офицерам задерживали. Военные как бы стали не нужны Новой России. В почёте стали «воры в законе», криминальные авторитеты. Цель жизни – заработать побольше денег. Любой ценой.
Это была новая реальность, в которой, однако, не растворилось советское самосознание. Служивые люди не утратили таких понятий, как честь и долг. Они продолжали служить своей Родине. Надеялись, что скоро возродится страна, и понимали, что если вслед за идеологическими постулатами рухнут и народные институты, то будет потеряна и надежда.
Затеяв первую чеченскую войну, руководство РФ в некотором смысле пошло навстречу военным. Вернее, воспользовалось нераздельностью в сознании военных понятий Родины и государства. Нераздельность эта присутствовала и в сознании большей части граждан. Старая закалка «окопной правды» сыграла роль и для части политического бомонда, нашедшего яркий повод кричать о «патриотизме».
Во многом при попустительстве российского руководства во главе с Б.Н. Ельциным у власти в Чечне оказался генерал Дудаев. На определённом этапе он был выгоден демократам первой волны, дабы уничтожить в северо-кавказской республике советские органы власти. Через несколько же лет у руководства РФ появились другие интересы. Примешалась, так сказать, борьба элит. Чекисты, армейцы, разведчики… У каждой группировки свои интересы, свои методы в закулисной борьбе. Вплоть до тесных контактов с чеченскими сепаратистами. За попытки вскрыть сатанинскую игру поплатился жизнью журналист Дмитрий Холодов.
Вскоре капельки пота на лбах высокопоставленных интриганов превратились в реки крови.
Солдат и офицеров погнали на войну. После того, как их ратное служение было признано ненужным, после того, как они не смогли видеть после войны для себя другого будущего, как царапать культями по асфальту. Но помимо социальной незащищённости, российские военнослужащие испытали на себе самое тяжёлое. Операция по восстановлению конституционной целостности Федерации оказалась войной на своей территории, войной не освободительной, но с единым, поднявшимся практически как один за свою свободу народом.
Общество же в целом продолжало жить своей жизнью. Люди бились за выживание на огородах и с клетчатыми сумками турецких шмоток. Инженеры в своих разорённых НИИ, рабочие на полувставших заводах, врачи в больницах без медикаментов, учёные, продолжающие свои опыты на самодельных установках, конечно спорили о чеченской войне. Ругали власть, болели за «своих». Воспринимали либеральную жалость к чеченцам. Но война была далеко. Ужасная телекартинка. Не своя боль от потери близкого, не свой разрушенный дом.
Рейд Басаева вроде бы всколыхнул общество. Оказывается, беда может прийти к каждому. Люди возмущались поведением президента, отправившегося в Канаду произносить перед мировыми лидерами общие слова о сотрудничестве и партнёрстве. Раздражал Черномырдин со своим «Шамиль Басаев, говори громче». Но никаких акций протеста практически не последовало. Все проявления гражданских чувств остались на кухне.
Продолжала работать пропаганда либералов. Если о необходимости самой войны дискуссия была даже необходима, то размышления о том, что есть акция Басаева, звучали просто издевательски по отношению к родственникам заложников. Одно дело боевые действия, совсем другое – захват детей и женщин в больнице. Однако оказывалось, что Басаев и его бандиты – это борцы за свободу, которые нашли адекватный способ противостояния и провели удачную войсковую операцию. И сам Басаев, дескать, несчастный человек и его можно по-человечески понять: во время войны погибли его жена и дети. Позиция же сострадания к людям практически не звучала. Нельзя же таковой считать стандартные клише коммунистов об антинародном режиме и, тем более, самолюбование Жириновского, сказавшего, что надо было штурмовать больницу, в окнах которой стояли женщины с белыми простынями. «Надо было стрелять по тем окнам, где женщины не стояли», – сказал тогда лидер либерал-демократов, плеснув в Немцова апельсиновым соком.
Ещё не похоронили жертв теракта, как вся страна обсуждала, прав или не прав был Жириновский, повернув ход телепередачи Александра Любимова в такое русло…
Басаев уехал со своими террористами в Чечню. Потом был Первомайск, где Радуев повторил опыт Басаева, президентские выборы в Чечне, на которых победил Аслан Масхадов, а Шамиль Басаев стал его премьером. Трагедия чеченской войны в целом продолжала восприниматься в обществе как отдалённая. По стране вовсю громыхали фанфары акции «Голосуй или проиграешь»…Андрей ГВОЗДИН
Добавить комментарий