Возвращение

№ 2010 / 52, 23.02.2015

Школа – большая часть детства. Остаются с тобой навсегда воспоминания, весёлые и прекрасные, сопровождающиеся яркими образами учителей, которые не просто вложили знания в твою горячую голову, но отдали частичку себя.






Виктор ВЛАСОВ
Виктор ВЛАСОВ

Школа – большая часть детства. Остаются с тобой навсегда воспоминания, весёлые и прекрасные, сопровождающиеся яркими образами учителей, которые не просто вложили знания в твою горячую голову, но отдали частичку себя. Своей души, доброй и мудрой.


К нелёгкому учительскому труду я прихожу не сразу, а лишь подумав. Ведь знания, полученные в институте – не всё, ещё должно быть и терпение, помноженное на особые моральные качества. Когда волею судьбы меня забросило в школу, то мама сказала, что я – генетически предрасположен к учительскому труду, поскольку бабушка и она – много лет работали в школе.


Моя бабушка, Нина Дмитриевна Мурашко, отдала школе всю свою жизнь и не жалеет. Восемнадцать лет посвятила вечерней школе, где поначалу некоторые ученики были в два раза старше педагога. Учились в основном рабочие заводов и железнодорожники, которые в своё время не смогли получить среднее образование. Кому-то помешала война, кому-то тяжёлое послевоенное детство, а кто-то просто не смог получить среднее образование до начала трудовой деятельности. Затем бабушка свыше тридцати лет отдала школе при колонии для несовершеннолетних правонарушителей. И вновь ей пришлось столкнуться с трудными судьбами детей, совершивших преступление.


Моя мама, Лариса Александровна Власова, начала работать в школе старшей пионервожатой. Одновременно училась в Омском государственном университете, стала учителем истории. И теперь верна педагогической деятельности – работает заместителем директора по воспитательной работе.


Если такие замечательные корни, то учительскую династию необходимо продолжать?


Проработав больше года в средней общеобразовательной школе № 77, я возвращаюсь в родную восемьдесят третью. Кажется, чего тут удивительного? Школа – пройтись пешком две остановки. Однако стоило мне открыть металлическую дверь и переступить порог родного учебного заведения, сердце забилось часто и тревожно. Здесь я учился много лет и тут безобразничал. Краснела со слезами на глазах моя мама. Помню, притащила меня в кабинет мамы одноклассница, любовь, которой я добивался всякими изощрёнными способами. Стою, слушаю голос негодующей одноклассницы, которая живописно повествует о моих безобразиях, замечаю, что её голос дрожит и мама не находит слов, а я – счастливый, не зная почему, улыбаюсь широкой беспечной улыбкой.


Шагаю я по шумным коридорам, с интересом гляжу на шаловливых, резвящихся детей. Каких-то семь лет назад я тоже меньше чем за минуту с первого этажа добегал на четвёртый, причём успевал и славно пошуметь. Приятное щемящее чувство ностальгии владеет мной. Я встречаю любимых учителей: Наталью Геннадьевну Пономарёву, мою классную руководительницу, и Наталью Павловну Лисину, учителя русского языка и литературы.


– Познал нелёгкий учительский труд? – спрашивает Наталья Геннадьевна, глядя на меня серьёзно. – Увидел себя за партой? Ох, и зловредный был мальчишка!


Несмотря на тяготы и лишения, она никогда не жаловалась моей маме. Терпение её было безгранично. Бывало, подходила, клала руку на плечо и тихо спрашивала:


– Что вертишься, как обезьянка?


Я возмущался, мол, обезьянка – нечто маленькое и слабое, а я обезьяна большая уже. А потом задумаюсь: обезьяна ведь, хоть и большая – тоже плохо. Никогда Наталья Геннадьевна не повышала голос. Ругая меня, она улыбалась вымученно и грустно.


Теперь я присаживаюсь напротив неё не как безобразник, довольный в своём страшном тщеславии, а как человек достойный и серьёзный. Вспоминает Наталья Геннадьевна минувшее время, взгляд её тёмно-карих глаз делается отрешённым; она говорит, что изменилось с тех пор многое. Стали другими дети, повысились требования к образованию, на плечах учителей по-прежнему лежит огромная ответственность. Она любит свой предмет, французский язык. И нигде, кроме как в школе с детьми, не может им заниматься и тем самым повторять и повторять. Раньше я не задумывался об этом. Но больше двадцати лет в школе… это что-то значило для человека? Школа для Натальи Геннадьевны – святое место, где она чувствует себя значимым человеком. Этаким живым кладезем знаний, питающим источником, способным наполнить души школьников.


– Порой приходишь уставшая и словно выпитая наполовину, – признаётся она, улыбаясь своей загадочной улыбкой. – Но ощущаешь, что выполнила долг, и на душе становится легче.


Не сидит на месте Наталья Геннадьевна, постоянно что-то делает, то перебирает раздаточные пособия, то корректирует планы. Работы в школе хватает. Если не учебной, то внеклассной, воспитательной. Лучше неё мало кто мог сочинить сценарий, поставить сценку, подготовить вечер.


Раньше мне казалось, что учительский труд – так, ничего сложного. Только оказавшись в «шкуре» молодого педагога, я понял – не всё так просто. Почему дети меня не слушают? Я ведь такой умный (по сравнению с ними), могу дать много знаний по английскому языку! Оказывается, помимо знаний я должен владеть методикой того, как заинтересовать ученика, заставить слушать и слышать меня. Да, зря я бездельничал на парах по методике преподавания английского языка. Тогда радовало, что старенькая преподавательница не слишком требовательно подошла к приёму зачёта. Наверное, она была слишком мудрой. Понимая, что тот, кому методика нужна, её выучит, а тому, кто её предмет не воспринимает серьёзно, придётся в жизни самому постигать азы сложной науки через собственные ошибки. По-видимому, я и есть жертва собственной несерьёзности. Учите теперь меня, дети! Кто кого! Конечно, хотелось бы мне выйти победителем в этой педагогической дуэли.


Работая в школе, понимаешь, что учитель – это не просто транслятор знаний, это в первую очередь – Личность. Именно с большой буквы, увлечённая своим предметом, интересная детям и на уроке, и вне его. Занимайся с детьми тем, что интересно самому! По такому принципу живёт другой педагог нашей школы – Наталья Павловна Лисина. Много лет работая в школе, Наталья Павловна пишет стихи и малую прозу. Много лет состоит в литературном объединении имени известного омского литератора Якова Журавлёва. Журавлёвцы в лице их бессменного председателя, одного из старейших омских поэтов Николая Михайловича Трегубова, уважают Наталью Павловну за трудолюбие, оптимизм и дар писать для детей. Сочинять стихи и прозу для маленьких – высший пилотаж в литературе. После того, как родился внук, она только и знает: работа, дом, дела, заботы и хлопоты. У неё совсем мало времени на любимое занятие. Но, несмотря на трудности быта, Наталья Павловна регулярно публикуется в различных омских литературно-художественных журналах, при этом остаётся верной своему предназначению – пишет для детей. Радостно, что в этом году она стала призёром школьного этапа конкурса педагогических работников «Призвание». Браво, Наталья Павловна, у вас впереди новые вершины, которые Вы обязательно покорите!


Вот уж на уроках Натальи Павловны школьники не балуются. На голове у неё волосы ярко-рыжие, похожие на огненный сполох. Щёки румяные, даже если она не с мороза. Одевается учитель русского и литературы ярко. Живописная картина представляется мне – стоит Наталья Павловна под лампами белого света у доски, переливаются кармином пуговицы на её одежде. Убедительным голосом, не позволяющим ученику усомниться в правоте учителя, вещает по теме урока. Сидишь, как заворожённый, и слушаешь её рассказ, смирно выполняешь задания по теме, почему-то не хочется шалить и отвлекаться. На сказанную глупость она отреагирует не окриком, а посмотрит особенно пристально, критически. Глаза её расширяются так, будто совершил нечто ужасное. Становится стыдно, замолкаешь и понимаешь, что не стоит позорить самого себя.


За спиной Натальи Павловны больше двадцати пяти лет педагогического стажа. Учительский труд для неё – средство самовыражения.


– Начинается урок, – говорит Наталья Павловна. – Втайне я переживаю за то, насколько его суть отложится в головах у детей. Учителя – народ совестливый. Разве не ощутил на себе?!


Ощутил, конечно. Когда урок не ладится, твои старания оборачиваются ничем, и чувствуешь себя разбито. Опыт приходит от урока к уроку, накапливается медленно и тяжело. Дети, как говорит Наталья Павловна, материал хрупкий, работать с ним нужно осторожно и правильно. Твою слабину дети видят отчётливо. На каком-то недоступном для взрослых уровне они чувствуют, на чьём уроке можно позволить себе шалости.


Непростая работа учителя, очень ответственная. Зная то, насколько трудно она даётся молодым педагогам, мои прежние учителя и сейчас помогают мне. Главное, что рядом мама. Максим Горький писал:


– Как хорошо, когда мать и сын рядом…


Вот бы часть её мудрого опыта мне… Да, ещё бы преодолеть моё самомнение о том, что я сам всё знаю и не нуждаюсь в совете самых близких родных – педагогов со стажем – бабушки и мамы.


Понятно одно, что если я смогу преодолеть сложности первых лет работы, значит, состоюсь как педагог, а если нет, значит, не место мне в школе. Трудности педагогического процесса и невзгоды не могут сломить настоящего учителя, терпеливого и крепкого, несущего то прекрасное и вечное, что облагораживало разумы не одному поколению людей.


Глядя на состоявшихся уважаемых учителей, мне остаётся одно – крепнуть и крепнуть с каждым днём, дабы стать достойным, дабы стать учителем. Наставником.

Виктор ВЛАСОВ,
г. ОМСК

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован.