Изумляемся вместе с Александром Трапезниковым

№ 2012 / 11, 23.02.2015

В двух кни­гах Ев­ге­ния Гаг­ло­е­ва «Ко­ша­чий глаз – 01» и «Ко­ша­чий глаз – 02» (из­да­тель­ст­во «Ки­то­ни») мно­го вся­ко­го про­ис­хо­дит, че­го да­же во­об­ра­зить про­сто­му сред­не­му обы­ва­те­лю, как я, труд­но.

Эти глаза напротив…



В двух книгах Евгения Гаглоева «Кошачий глаз – 01» и «Кошачий глаз – 02» (издательство «Китони») много всякого происходит, чего даже вообразить простому среднему обывателю, как я, трудно. И небезопасно, потому что начнёшь ходить и оглядываться, да вздрагивать от любого постороннего шороха. А потом и вовсе крыша уедет, если на Донцову не переключишься. Это как песенки Стаса Михайлова, только те мозги размягчают, а «Кошачьи глаза» сжижают.





В первой вот что творится. Есть такой город – Санкт-Эринбург, то ли в России, то ли ещё где. По фамилиям персонажей не определишь. Вроде и русские, но каких-то и англосаксонских пропасть. Так сейчас у «писателей» принято, для толерантности. Думают, раз напустил в текст немецких имён да иностранных словечек, так тебя и на Западе читать станут. Дудки! Там своих дураков хватает, девать некуда.


Есть там ещё бесследно исчезнувший профессор Шедиарский, химик-генетик, есть глава загадочной корпорации Эммануил Герцог, некий барон Фредерик Ашер тоже есть и прочие тёмные личности имеются в избытке. И такие вот образцы готического стиля: «Чёрный, как сама ночь, стремительный, словно порыв ветра, зверь нёсся по крышам домов, периодически оглашая окрестности диким восторженным рёвом». «Глубокой ночью, когда стрелки гигантского циферблата на башне городской мэрии показали два часа, тёмные грозовые тучи, затянувшие всё небо над мегаполисом, ненадолго раздвинулись, явив миру огромный, идеально круглый лик луны».


Отличный, кстати, старый добрый стиль, романтический даже, мне нравится. Дураку ясно, что сейчас пойдут вампиры и оборотни. В погонах и без лампас со штанами. Так оно и происходит. А на что тут химик-генетик, этакий доктор Франкенштейн завалялся? Из аннотации: «…в трущобах и тёмных переулках начинают появляться те, чьё существование до сих пор считалось легендой. Последствия ужасного инцидента, случившегося шестнадцать лет назад, вызывают к жизни невероятные события… В недрах гигантской могущественной корпорации «Экстрополис» зреют зловещие планы. Гениальные и безумные учёные соединяют научные разработки и древнюю магию для создания расы сверхлюдей… В обычном пятнадцатилетнем пареньке вдруг просыпаются удивительные и опасные способности существа, жившего сотни лет назад…». Аннотацию, наверное, сам автор писал, судя по слогу.


Сразу уж и о второй книге: «Из института психиатрии «Геликон», где наряду с обычными пациентами содержатся люди со сверхспособностями, сбегает Ядвига Савицкая, способная управлять огнём. Когда-то она была ассистенткой известного в мире генетика профессора Шедиарского… Неуловимая банда «Чёрная четвёрка» совершает ряд дерзких ограблений в Санкт-Эринбурге… Максим Полянский, не так давно обнаруживший в себе гены оборотня, отправляется в деревню к своей бабушке, где узнаёт двухсотлетнюю легенду о сёстрах-ведьмах Ягужинских и о нападении на деревню стаи оборотней-пантер…».


Ну, вы уже поняли. Пристальный читатель, воспитанный с детства на книгах Эдгара По или этого, как его? – Стивена Кинга хотя бы, с первой страницы поймёт, что будет дальше и в последнем абзаце. А вот для читателей из клиники «Геликон» в самый раз. Впрочем, фантазия у автора довольно бледновата. Я тут своим «кошачьим глазом» пробежался по страницам, и ничего новенького из известных общемировых страшилок не обнаружил. Ну, гигантские мутагенные пауки, подземелья с нечистью, клоны людей и приматов, те же волколаки да чупакабры, от которых уже скулы сводит. Похоже, голливудских фильмов насмотрелся и чешет всё подряд из разных картин.


А впереди, как зазывают-завывают издатели, нас ждут «Кошачий глаз – 03» и «Кошачий глаз – 04», с подзаголовками «Принцесса льда, королева кошмаров» и «Колебатель Земли». Словом, заколебают читателя окончательно. Золотую жилу нашли. Да только пустая порода-то.


Постскриптум. А по правде, будь у меня побольше свободного времени, да хотел бы дать мозгам отдых, то и листал бы эти «… глаза» под пинту пива и песнюльки Стаса Михайлова (а лучше уж Ободзинского). Пока бы собственные глаза не сомкнулись в здоровом и безмятежном сне, устав от гаглоевых.




Кавказ предо мною…


Книга Алексея Чепелова «Перед Европой» (издательство «Алетейя») гораздо интереснее и познавательнее предыдущей. Хотя бы потому уже, что зиждется на реальных бесах, а не на вымышленных. Автор всерьёз и основательно рассматривает природу антихриста с точки зрения трёх главных мировых монотеистических религий: христианства, иудаизма и ислама. И при этом ненавязчиво облекает свои рассуждения в художественную романную форму.


Правда, называет данное прозаическое произведение почему-то «поэмой». Однако по всем канонам и классификациям литературоведения – это именно роман-трагедия. Но тут не столь и важно, хоть «горшком» назови, только в беллетристику не ставь. Автор и «не ставит», поскольку в произведении больше разговоров и размышлений, чем действия; острого приключенческого сюжета здесь нет, секс отсутствует, крови мало, хотя события происходят на «горящем» Кавказе приблизительно в наши дни.





Я набрёл только на одну выразительную сцену, когда пленного, привязанного за руки и за ноги к четырём машинам, моджахеды (у автора – «муджахиды», ему виднее) разрывают на части. Да и она описана с каким-то нарочитым безразличием. Задача Чепелова была в другом. Показать наше эсхатологическое время, времена прошлые и грядущие, и дать им всем толкование устами своих персонажей – Ивана Еленского, Ольги Межиной, их приятелей Кавенина и Урбенина, некоего страшно умного дьякона Папилия, высокообразованного шейха Ширвани, иностранцев, русских, арабов, евреев и прочих, не устающих доказывать друг другу свои истины.


При этом они опираются на Священное Писание, Коран, Тору, святоотеческие предания, философские учения (в частности, Льва Тихомирова). На деяния исторических личностей, от Александра Македонского до Ленина и Гитлера, на Достоевского и Толстого. Разъясняют, по-своему, «Откровение» Иоанна Богослова и джихад. Целый курс лекций о мироздании, человеческой и божественной истории, и её близком конце.


Почему «перед Европой»? Это тоже в традициях русской литературы, как и привязка слова «поэма» к роману. (Или наоборот, название большого стихотворного произведения «романом».) Просто литератор Еленский на несколько дней приезжает по приглашению приятеля на Кавказ, перед отлётом в Европу. А с Кавказом у нас в отечественной классике связано очень многое, вспомните Льва Толстого или Лермонтова. Тема эта, кажется, неисчерпаемая, она составляет особенный выразительный отдел русской литературы.


Там, в горах, и проистекает действие новой «кавказской поэмы», на фоне очередных выборов. Но это не политологический роман. Политические события двигают сюжет, как минимум, лишь наполовину, это, повторю, не главное. Собственно «политического» тут раз в десять меньше, чем, скажем, в «Бесах» Достоевского. Бесы у Гаглоева, здесь реальные люди. Но тоже бесы. От них никуда не деться, поскольку они всегда среди нас и с нами. Да порою и вместо нас. Вот такая получается квинтэссенция из этой «загогулины».


Я бы ещё много мог говорить об этом произведении, поскольку оно представляет значительный интерес, но не позволяют пространство и время. Поэтому перехожу к следующим книгам.


Постскриптум. Следует отметить, что роман «Перед Европой» не только продолжает «кавказскую традицию» русской литературы, но впервые, пожалуй, в постсоветском периоде абсолютно беспристрастен. В своих оценках и выводах автор не стоит ни на чьей стороне, как большинство современных литераторов. Вот они-то уж как раз насквозь и «политизированы», взять хотя бы того же Маканина. А в содержательном, потаённом смысле этот «роман-поэма» вообще гораздо шире и глубже отдельно взятого Кавказа.




Что уже не случится никогда…



В январе, накануне Крещения, мне довелось побывать в подмосковном Пущино и прожить там более двух недель. Этот Наукоград славится своими давними традициями, а расположенный рядом Серпухов вообще по возрасту старше Москвы и в своё время вполне мог претендовать на роль связующего центра Руси. А неподалёку ещё один Наукоград – Протвино, ядерный мозг России.


Кстати сказать, Пущино, с населением всего в две тысячи человек, имеет свой Университет, куда стремятся поступать абитуриенты со всей России. А уж о научно-исследовательских институтах, лабораториях и исследовательских базах и говорить нечего. Здесь же, через реку, и знаменитый на весь мир, уникальный Приокский заповедник с редкими зубрами и бизонами. Тут им хорошо и вольготно. Как и жителям Пущино.


Удивительные в нём живут люди, я таких нигде не встречал, тем более в столице. Пущинцы всегда вежливы, обходительны, на любой вопрос неизменно отвечают с улыбкой, машины на улице притормаживают, чтобы пропустить пешехода, курящий человек окурка на землю не бросит, а встретить где-либо пьяного, да или просто подвыпившего гражданина – мне так и не удалось, хотя нарочно присматривался. Так же не услышал я и ни одного скверного слова из их уст. Чудеса прямо, словно это не город в России, а где-то на Луне.





Прекрасен там и храм Архангела Михаила, великолепна природа и сама Ока, прелестно перед Богоявлением пели дети в местном краеведческом музее, изображая сцены библейского «Вертепа», а все три школы имеют такие значительные учебные комплексы и современное техническое оснащение, что в пресловутом Сколково позавидуют.


Центральная библиотека города три года подряд занимает первые места на всероссийском конкурсе среди подобных учреждений. Это тоже о чём-то говорит. Там я и познакомился с пущинскими литераторами. Руководит литобъединением член Союза российских писателей Аида Фёдорова.


Занятия больше напоминают весёлый междусобойчик, все друг друга давно и хорошо знают, читают свои стихи, обмениваются впечатлениями, обсуждают новости. Прямо на ходу сочиняют эпиграммы и шарады, играют в буриме, а то и философские трактаты вдруг начинают зачитывать (не все, конечно, но есть там и подобные мыслители). А как же, слава научного центра обязывает.


Вот, например, Вадим Иванович Брусков, доктор наук, профессор, работу в Институте теоретической и экспериментальной биофизики совмещает с преподаванием в Пущинском госуниверситете, а заодно пишет стихи, выпустил уже несколько книг. Поэзия идёт у него от сердца, это никакое не хобби учёного, а состояние души.


«Судьба не рок – реки теченье./ В чём мудрость срока твоего?/ Понять своё предназначенье/ И свято исполнять его».


А вот Павел Митин, по виду – эпикуреец, острослов, ёрник, но внутри своего природного естества, там, где он одинок и лишь наедине со своим творчеством и думами, – это настоящий трагик, умело скрывающий свои горькие чувства и мысли под карнавальной маской. Пишет для детей и взрослых, иногда меняя их местами.


Карина Петровская, автор нескольких сборников стихов и прозы, последняя её книга – «Встреча в белых облаках». В её произведениях присутствует сплав мира житейского и лирического, романтического и обыденного, сиюминутного и вечного. Проза поэта и поэзия прозаика, но в ней неизменно присутствуют тонкий психологический рисунок и живописные детали, а в конце обязательно брезжит луч света.


«Гроза бушевала всю ночь, то немного затихая, то начиная грохотать с новой силой. Дождь резко бил в окна, словно бы злясь из-за того, что его не хотят пустить в дом». «В открытую форточку вкрадчиво просачивался влажный душистый воздух, пропитанный дурманящим ароматом липы и жасмина, он создавал ленивое настроение, хотелось поваляться, подумать о чём-нибудь приятном, помечтать о том, что могло бы случиться, но пока не случилось и, наверное, уже не случится никогда».


В этих двух строчках гораздо больше одушевления природы, ожидания несбывшегося, предощущения чуда и тайны, чем во всех искусственных «Кошачьих глазках» Гаглоева. А есть в этом славном литобъединении и другие самобытные поэты и прозаики, к примеру, юная Ирина Алисова, о них также хотелось бы сказать многое, но, увы! – время моё ограничено.





Постскриптум. Здесь я нарушу свою многолетнюю традицию и подытожу не сказанное выше, а обращусь к книге старейшей нашей поэтессы Нины Валериановны Королёвой «Сто стихотворений» (издательство «Прогресс-Плеяда»). А всё потому, что основная тема её творчества – любовь и потери, чувство Родины и судьба России – созвучны стихам и Брускова, и Петровской, и Фёдоровой, и Алисовой, и даже грустной иронии Митина. И закончу её пронзительными строчками:







– Ты откуда? – вы спросили.


– Я из северной России,


Где ольха листву низала,


Где озёрные вокзалы


На волнах недвижно плыли


И сейчас ещё плывут…


– Вы там были?


– Мы там были.


Той волной сердца омыли…


– Вас зовут туда?


– Зовут…



А вы говорите – Гаглоев… Да такое ему и не снилось. Его и не «позовут туда». Останется в Санкт-Эринбурге или «Геликоне» со своими оборотнями.

Александр ТРАПЕЗНИКОВ

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован.