Масонское солнце

№ 2012 / 21, 23.02.2015

Вос­пи­тан­ные шко­лой, мно­гое в ми­ре мы вос­при­ни­ма­ем че­рез приз­му об­ще­го об­ра­зо­ва­ния. Вы­рос­шие в ли­те­ра­ту­ро­цен­т­рич­ной стра­не, пи­са­те­лей мы счи­та­ем по­лу­бо­га­ми. Солн­це рус­ской по­эзии, Алек­сандр Сер­ге­е­вич Пуш­кин, в на­шем со­зна­нии

ГИПОТЕЗА


Солнце! Скажи, как ты можешь


светить так же жарко и глупо


после начала июля?


М. Лаптев



Воспитанные школой, многое в мире мы воспринимаем через призму общего образования. Выросшие в литературоцентричной стране, писателей мы считаем полубогами. Солнце русской поэзии, Александр Сергеевич Пушкин, в нашем сознании, как жена Цезаря, – вне конкуренции и вне подозрений. Его имя стало не только синонимом слова «поэт», но и чем-то большим. В расхожей фразе «А это кто за тебя делать будет, Пушкин?» подразумевается, что Пушкин – наш добрый гений, эдакий старик Хоттабыч, не только создавший русский язык, но и выручающий в сложных ситуациях, действующий там, где никто ничего поделать не может, эдакий первопредок, Пушкин-Пуруши.


Величие Пушкина, редко кем оспариваемое, каким-то невероятным образом соседствует с его явной биографической маргинальностью, которую обычно не замечают. Ведь, если вдуматься, Александр Сергеевич оказывается представителем сразу многих меньшинств.


Во-первых, потомок царского любимца арапа Ганнибала не мог не чувствовать себя Другим в крепостной России. Мать поэта, напомним, называли «прекрасной креолкой», Пушкин же сам себя считал африканцем: «Под небом Африки моей…». Инаковость Пушкина выражалась и в его принадлежности к узкой прослойке знатного дворянства. Так, поэт попал в число 30 первых воспитанников Царскосельского лицея, созданного специально под младших братьев Александра I. То есть Пушкин мог бы учиться с Николаем I в одном классе, и мы бы так же удивлялись этому, как тому, что Гитлер и Витгенштейн учились в одной гимназии.






Аллегорическое изображение  человека у франк-масонов
Аллегорическое изображение
человека у франк-масонов

Тот факт, что Пушкин был из золотой молодёжи, не так необычен для нас, привыкших к босяцким судьбам поэтов, как тот, что в его окружении было много масонов. Прежде всего – это главные мужчины в семье Пушкина – его отец и дядя, затем директор лицея В.Ф. Малиновский, министр иностранных дел (ведомства, где служил поэт) граф И.А. Каподистрия, генерал И.Н. Инзов, под началом которого Пушкин находился в Бессарабии, его друзья-декабристы и многие другие1. Или, по меткому выражению Фёдора Гиренка, «В окружении Пушкина, пожалуй, только Арина Родионовна не была членом тайного сообщества»2. Пушкин пользовался по крайне мере двумя масонскими библиотеками – своей семейной, а также собранием книг отца Прасковьи Осиповой, соседки по селу Михайловскому, в чьём селе Тригорском Пушкин дневал и ночевал. В своей очередной ссылке в Михайловском (первые две были на юг) Пушкин официально оказался из-за своей переписки, в которой цензура нашла атеистические призывы. Поэт, чьи антирелигиозные литературные эскапады всем известны, принадлежал к меньшинству атеистов в православной стране.


Возможно также, Пушкин был не слишком здоров психически. Кишинёвский слуга его утверждал, что по утрам он стрелял с постели вверх хлебным мякишем, стараясь выводить на потолке всевозможные узоры. Вельтман рассказывает нечто подобное, но в несколько более жёсткой версии: «Пробуждаясь от сна, он сидел голый в постели и стрелял из пистолета в стену». Иногда количество выстрелов доходило до ста за утро3. Во время кишинёвского землетрясения обрушилась только пристрелянная стена.


Вопрос безумия Пушкина сейчас исследует философ Вадим Руднев. Нам же из перечня отличий поэта от среднего обывателя его времени (темнокожесть, элитное дворянство, масонство, атеизм, сумасшествие; не доказанную принадлежность к сексуальным меньшинствам здесь даже не рассматриваем) наиболее интересной кажется связь Пушкина с тайным орденом вольных каменщиков.


Был ли Пушкин масоном? Известна запись в дневнике поэта: «4 мая был я принят в масоны»4. Если бы Пушкин был обычным человеком, мы бы сразу ему и поверили. Но у литератора, тем более молодого (22 года), эта запись может означать что угодно: пробу пера, реплику одного из персонажей, просто шутку, мистификацию… Фраза написана в Кишинёве, где он находился около двух лет, и в это время там действительно открылась ложа «Овидий». Но в её документах – вот незадача! – нет ни слова о приёме в неё Пушкина. Закрылась же она в декабре того же 1821 года.


Однако приятель Александра Сергеевича В.Ф. Раевский шутя называл поэта «Овидиев племянник». Не было ли в этом некоего намёка на ложу, в которую могли принять Пушкина? Хотя более вероятно, что это связано с историей Овидия Назона, также сосланного в эти места. Да и сам Пушкин сравнивал свою судьбу с судьбой опального римского поэта и своим лучшим стихотворением того времени считал оду «К Овидию» (в которой, к сожалению, не обнаруживается мистериальных символов или реминисценций.) Зато в стихотворении «К Чаадаеву», адресат которого был старшим современником Пушкина, есть любопытные строки: «Товарищ, верь: взойдёт она,/ Звезда пленительного счастья». Обычно мы не обращаем на них внимания, поскольку десятилетия коммунистического режима сделали слово «товарищ», как и слово «звезда», повседневным. Однако представим себе начало XIX века. Насколько обращение «товарищ» было характерным для среды молодых дворян? Скорее, это выглядело так же странно, как если бы современные российские студенты звали своих сокурсников «месье», «мадемуазель», «пан» или «фрау». Но поскольку эти строки привычны нам с детства, мы не придаём им значения, – точно так же, как и имя Татьяна считаем вполне поэтичным, хотя во времена Пушкина оно считалось простонародным. В наше время на вечере из цикла «Феноменология имени» Крымского клуба в Москве поэтесс с именем Татьяна оказалось около дюжины – больше, чем носителей других имён на вечерах этого цикла, т.е. благодаря Пушкину это имя стало особенно «поэтичным».


Так вот, товарищем Чаадаев был в масонском смысле этого слова. Вступив в ложу в 1814 году в Кракове, к 1818-му он уже мог достичь второй степени из трёх (ученик – товарищ – мастер). В том же смысле следует понимать и строфу из обращённого к декабристам стихотворения «Во глубине сибирских руд». Знакомое с детства, оно приобретает совсем иное звучание, если представить себе, что двое лицейских друзей Пушкина – Пущин и Кюхельбекер – были не только декабристами, но и масонами:






Оковы тяжкие падут,


Темницы рухнут – и свобода


Вас примет радостно у входа,


И братья меч вам отдадут.



«Братья» здесь означают масонов, оставшихся на воле, а несколько странный в этом контексте меч – символический предмет братства, меч или кинжал, используемый в масонском ритуале. Мечи у масонов существуют по меньшей мере двух типов. Символизируя рыцарство и охраняя путь в ложу, меч является атрибутом привратника, не допускающего внутрь помещения непосвящённых. С другой стороны, меч – атрибут высших ступеней масонства. Вероятно, Пушкин имел в виду то, что после тяжёлых испытаний декабристы поднимутся выше в иерархической системе масонской организации.


А что же сами декабристы? Каждый, наверное, помнит, как они печатали Пушкина в своём альманахе «Полярная звезда». Опять же, после советского массового увлечения космосом, исследованиями Арктики и Антарктики и жизни в окружении разнообразных звёзд (от октябрятской до звёзд кремлёвских башен) мы не видим в этой звезде ничего необычного. Однако Полярная звезда – это отнюдь не привычная нам всем пентаграмма. Символическое изображение этой звезды у масонов хорошо известно – это так называемый глаз в пирамиде с долларовой купюры, христианское Всевидящее Око Божие или треугольная звезда, Лучезарная Дельта масонов5. Характерно, что изображение этого символа есть и на колокольне церкви, в которой Александр Сергеевич венчался с Наталией Николаевной. Он присутствует там потому, что церковь Большого Вознесения на Никитской – одна из немногих московских масонских церквей6.






Лучезарная Дельта на колокольне церкви Большого Вознесения на Никитской
Лучезарная Дельта на колокольне церкви Большого Вознесения на Никитской

Декабристы-масоны совершенно откровенно и неприкрыто назвали свой журнал в честь Лучезарной Дельты, символа первой ступени масонства, дальше которой Пушкин, судя по всему, не продвинулся. Последнее, быть может, и к лучшему. Ведь по масонским порядкам все бумаги умершего брата сдаются в его ложу7. И что бы мы делали сейчас без пушкинского архива?


Пушкин ещё при жизни знал себе цену, недаром он был одним из тех, кто переложил на русский язык знаменитый «Exegi monumentum» Горация. А может быть, что-то другое? Традиционно считается, что строки древнеегипетского стихотворения «Похвала писцам» – Они не ставили себе памятников из меди и пирамид из камня – послужили отправной точкой для пушкинского «Памятника»8. Но откуда бы Пушкину знать это стихотворение, если не из масонской традиции? Именно вольные каменщики возводили историю своего ордена к древнеегипетским мистериям и духовным практикам. Однако есть ещё один очень любопытный текст.


Текст этот чудом сохранился до нашего времени благодаря тому, что памятник, на котором он был выбит, заложили каменной кладкой – чтобы скрыть чудесную поэтическую надпись, сделанную женщиной-фараоном Хатшепсут. В ней говорится о том, как царица и великая жрица воздвигла два обелиска из электрума, сплава золота и серебра, в честь своего любимого отца. То есть это стихи о реальном памятнике из камня и драгоценных металлов. Одновременно они рассказывают о проникновении в духовный мир той, что была посвящена в мистерии Амона-Ра, отождествляемого в этом тексте с отцом героини – Тутмосом I.







Скажу я людям времён грядущих,


Тем, кто памятник узрит


моему отцу посвящённый,


Тем, кто будет говорить и спорить,


Тем, кто обратится к потомкам своим, –


Вот, было это, когда во дворце восседала,


Размышляя о моём создателе,


Подсказало сердце моё сотворить для него


Два обелиска, что (покрыты) электрумом,


Высота которых достигает небес..? 9


Предмет беспокойства Хатшепсут, в общем-то, тот же, что и у Пушкина.


Это личное бессмертие: «нет, весь я не умру» – и «Как буду я вечна, подобно звезде нерушимой,/ Как пребуду я в жизни, подобно Атуму».


Это народное признание: «к нему не зарастёт народная тропа» – и «Вот, мечется сердце моё туда и обратно,/ Думая, что же скажут люди,/ Те, что увидят памятники, мной сотворённые, спустя годы».


Это, наконец, власть над разными племенами: «Слух обо мне пройдёт по всей Руси великой,/ И назовёт меня всяк сущий в ней язык,/ И гордый внук славян, и финн, и ныне дикой/ Тунгус, и друг степей калмык» – и «Вот, знает меня бог превосходно,/ Амон, Владыка престолов Обеих земель;/ Наградил он меня,/ Сделал правителем Чёрной земли и земли Красной;/ Никто не смеет восстать во всех странах против воли моей./ Подчинены мне все земли чужие…».


О чём говорит подобное сходство? Очевидно, о том, что Пушкин, следуя древнему неписаному кастовому тождеству царей и поэтов, ставил себя наравне с правителями прежних эпох.


Как можно заметить, Хатшепсут говорит о себе то в женском, то в мужском роде, уподобляет себя сыну Изиды. Маскулинизация образа, по мнению египтолога Виктора Солкина, – один из приёмов легитимации фараона-женщины. В каком-то смысле, сыном Изиды стремился стать и Александр Сергеевич Пушкин, ведь масоны называли себя «детьми вдовы», подразумевая под вдовой именно Изиду. Параллель между Хатшепсут и Пушкиным можно провести и через одно из имён женщины-фараона, а именно «сын Ра», т.е. ребёнок бога Солнца.


В масонском символизме солнце занимает очень важную роль. Один из главных праздников этого ордена связан с днём Ивана Купалы, или летним солнцестоянием. Аллегорическое изображение идеального человека в масонстве представляет из себя фигуру, у которой солнце вместо головы, два наугольника, с циркулем и отвесом, заменяют руки, а два столпа, Иахин и Воаз, – ноги. Эти колонны, возможно, и послужили отправной точкой для стихотворения «Я памятник себе воздвиг нерукотворный…». Об этом косвенным образом свидетельствует сравнение воображаемого памятника славе поэта с так называемым Александрийским столпом. Стоит добавить, что и в других своих произведениях поэт использовал однозначно трактуемую масонскую символику, например, строки «Куницыну дар сердца и вина:/ Он создал нас, он воспитал наш пламень,/ Поставлен им краеугольный камень,/ Им чистая лампада возжена!» отсылают к одной из строительных метафор братства, «краеугольному камню», соединяющему две стены под прямым углом, что означает истинного каменщика, заложившего внутри себя фундамент Вечной Жизни.


История создания Александровской колонны такова: Николай I решил воздвигнуть нечто грандиозное в память о «незабвенном брате», т.е. об Александре I, в молодости бывшем масоном, а потом разочаровавшемся в этом ордене из-за Великой французской революции и той роли, которую в ней сыграли масоны. Архитектор настаивал на обелиске, но Николай убедил его сделать колонну. На то время она была самой высокой колонной в мире, точно так же, как и стелы Хатшепсут были самыми высокими стелами в египетской ойкумене, достигая высоты в 30 метров. Интересно, что барельеф на пьедестале Александровской колонны украшен изображением той самой Лучезарной Дельты, или Полярной звезды, о которой мы говорили выше. Именно с этим произведением, памятником императору, на котором присутствует масонская символика, сравнивает Пушкин свой незримый монумент, по праву полагая себя великим князем духовного мира.


Недаром и выражение «солнце русской поэзии» возникло в день похорон Пушкина из трансформированной цитаты о смерти Александра Невского «Солнце отечества закатилось».


На похоронах поэта возник ещё один масонский символ – белая перчатка, которую положил в гроб друг Пушкина камергер П.А. Вяземский. «Не помню, что это за перчатки, и не знаю, как попали оне в мои старыя бумаги. – Уж не масонские ли?» – уклончиво отвечал Вяземский на расспросы об участии в масонском ордене. «Всего и был я в ложе один раз, в день моего принятия. В числе обрядов дали мне перчатки, которыми мог я подарить любимую женщину. А как у меня всегда бывало за один раз несколько любимых женщин и одной пары перчаток было мало для раздачи, то перчатки и остались у меня»10. Отвечать таким образом Вяземского вынуждали обстоятельства.


Дело в том, что в 1822 году Александром I была произведена своеобразная люстрация масонов, ложи были запрещены, а братья, состоявшие на государственной службе, были вынуждены давать подписку о непринадлежности к тайному ордену. То есть Пушкину, в этом плане, просто не повезло. Родись он на десять лет раньше, и мы бы имели совсем другое историческое лицо – солнце масонской поэзии.




1 Более подробно см. Сахаров В. Русское масонство в портретах. М., 2004.


2 Гиренок Ф. Масоны, монахи, цари и сумасшедшие. // Независимая газета. Ex Libris. 14.09. 2006. URL: http:/ / exlibris.ng.ru/kafedra/ 2006-09-14/ 4_masony.html


3 Ходасевич В. Дуэльная история Пушкина // Сегодня. 7 февраля 1937. URL: http://www.baltwillinfo.com/baltika/306/b15.htm


4 Запись от 4 мая 1821. Цит. по Тыркова-Вильямс А. Указ. соч. С. 291.


5 Свидзинская М. Звезда URL: http:/ / symbolsworld.narod.ru/Zvezda.html


6 Асадова Н., Мацих Л. Пушкин и масоны. // Эхо Москвы. 24.03. 2010. URL: http://www.echo.msk.ru/programs/brothers/665892-echo/


7 Сахаров В. Просвещённый мистицизм. / / Сахаров В. Указ. соч. С. 203.


8 Кружков Г. Ностальгия обелисков. URL: http:/ / www.vavilon.ru/ texts/ prim/ kruzhkov3-20.html


9 Полностью перевод этого текста см. в: Солкин В.В. Египет: вселенная фараонов. М., 2001.


10 Цит. по Сахаров В. Листки из масонской «архивы». / / Сахаров В. Указ. соч. С. 78.



Екатерина ДАЙС

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован.