Показное царство правды

№ 2012 / 22, 23.02.2015

По это­му по­во­ду рус­ский бо­го­слов, вид­ный цер­ков­ный де­я­тель рус­ской эми­г­ра­ции, про­фес­сор ка­фе­д­ры дог­ма­ти­че­с­ко­го бо­го­сло­вия Па­риж­ско­го Пра­во­слав­но­го Бо­го­слов­ско­го ин­сти­ту­та про­то­и­е­рей Сер­гий Бул­га­ков

О природе церковной власти



По этому поводу русский богослов, видный церковный деятель русской эмиграции, профессор кафедры догматического богословия Парижского Православного Богословского института протоиерей Сергий Булгаков писал следующее:


«Для того чтобы оценить по существу природу церковной, т.е. епископской, власти, всё время нужно иметь в виду её особенности, проистекающие из природы церковного общения. Хотя и часто говорится о «монархическом» епископстве, причём это государственное определение порою и находит оправдание в личном властолюбии отдельных епископов, однако надо помнить, что церковная власть имеет иную природу, чем государственная, как власть духовная: она и больше, и выше всякой светской власти как простирающаяся на душу человека, но в силу этого духовного своего характера она есть прежде всего служение, по слову Господа: «цари господствуют над народами, и владеющие ими благодетелями называются. А вы не так: но кто из вас больше, будь как меньший, и начальствующий – как служащий» (Лк. 22, 25).






ДОБРЫЙ ПАСТЫРЬ. Первая половина V в.  Мавзолей Галлы Плацидии, Равенна, Италия
ДОБРЫЙ ПАСТЫРЬ. Первая половина V в.
Мавзолей Галлы Плацидии, Равенна, Италия

Прежде, чем продолжать цитирование, остановимся на следующих словах: «Хотя и часто говорится о «монархическом епископстве, причём это государственное определение порою и находит оправдание в личном властолюбии отдельных епископов».


Обронённое как бы вскользь с намёком на некоторые якобы незначительные и несущественные издержки в деятельности епископата, на самом деле во все времена, а особенно в нынешнее время, стало просто «притчей во языцех». И речь вовсе не в умалении значения епископа, а в определении ему присущего статуса в Церкви. По поводу «суждения» о делах того или иного епископа прежде всего нужно опираться на авторитет самой Церкви, её канонического права.


Святитель Игнатий Брянчанинов как-то заметил по этому поводу:


«Никакие земные саны, никакие высшие призвания, начиная с апостольского, не остались неосквернёнными падением человечества, а потому Православная Церковь никогда не останавливалась заменять личность недостаточную или недостойную – другою личностью, более удовлетворительною. Этой участи подвергались и патриархи, и митрополиты, и епископы, словом сказать, все чины церковной иерархии, но самое чиноположение как установление Божие Церковью всегда свято сохранялось» (стр. 266 С.С. Т. VII . М. «Ковчег»).


Только к этому необходимо добавить: если и «подвергались» извержению из сана, то так давно, что подобное ныне, практически, вышло из обихода, если не считать не так давно изверженного из сана епископа Деомида.


Что же касается «епископского произвола», за всю историю Русской Православной Церкви он не только не был устранён, а в последнее время даже закреплён некоторыми положениями Устава РПЦ.


Так что же такое настоящая церковная власть? Какое место в ней испокон века отводилось епископу?


По этому поводу отец Сергий Булгаков пишет:


«Епископ в осуществлении своей власти действует с церковью, но не над церковью, которая есть духовный орган любви: согласие с Церковью и единение с нею составляет самое условие бытия епископа».


По учению Церкви, епископская власть как бы растворяется «в единении с народом».


Руководящей нормой в данном случае является «пример иерусалимской церкви в её отношении к апостолам как к первоепископам. Несмотря на всю полноту своей действительно сверхепископской власти, апостолы все существенные вопросы решали с народом».


И это есть непременное условие жизни Церкви, которое не просто утрачено, а даже административными методами нынешнего церковного аппарата подавляется в некоторых епархиях просто с какою-то нехристианской жестокостью. (Конкретные примеры были приведены нами в статье «Кризис доверия», «Литературная Россия» № 18–19)


Участие народа в церковной жизни подтверждается словами книги «Деяний святых апостолов»:


«Апостол Пётр обращается ко всему Иерусалимскому братству (Деян. 1, 15–16) для избрания 12-го апостола вместо Иуды. И тогда «поставили двоих и помолились, и сказали… и бросили о них жребий» (Деян. 1, 23, 24, 26). Как видим, во всех моментах этого избрания апостолы пребывают «в единении с народом».


«То же самое происходит и при избрании семи диаконов: для этого апостолы созывают «множество учеников». И обращаются к ним с предложением. «И угодно было это предложение всему собранию… и избрали… их и поставили…», а затем рукоположили в присутствии народа, «помолившись, возложили на них руки» (Деян. 6, 3–6).


Ещё одно свидетельство:


«Община («обрезанные») обратилась с упрёком к апостолу Петру о принятии необрезанных дома Корнилия, и он успокоил её своим рассказом об особом откровении, ему бывшем». То есть не сказал, как часто приходится слышать ныне, «не ваше дело, мы отделены от государства, правящему архиерею виднее», не отделался от народа отпиской, ссылаясь на некую призрачную «целесообразность», а доступно объяснил всем братьям вкупе.


А вот ещё одно свидетельство:


«Церковь Иерусалимская» посылает Варнаву в Антиохию (Деян. 11, 22).


И ещё:


Апостольский собор, на котором Павел и Варнава были приняты в Иерусалиме «церковию, апостолами и пресвитерами» и возвестили им о своей проповеди среди язычников, то «апостолы и пресвитеры» (здесь в общем смысле старейшин) собрались на соборе (15, 6). Тогда апостолы и пресвитеры вместе со всею Церковию рассудили, избрав из своей среды двух мужей, послать их в Антиохию вместе с Павлом и Варнавой, написав и вручив им следующее: «апостолы и пресвитеры и братия… мы услышали… собравшись, единодушно рассудили…», «угодно Духу Святому и нам не возлагать на вас бремени» (15, 25, 28).


Из этого мы ясно видим непосредственное участие в решении жизненно важных вопросов всей Церкви – апостолов, пресвитеров, прихожан.


Уже неоднократно указывалось СМИ на то, что нынешний Устав РПЦ «написан под епископа». Обсуждение его положений не проводилось не только среди мирян, но и среди священства. Поэтому он далёк не только от канонического устроения церковного, но и от практики церковной жизни. Не выражает соборного разума всей Церкви.


«Образ первого вселенского апостольского собора даёт норму епископской власти в церковном народе и с церковным народом, – продолжает отец Сергий Булгаков. – И если исторически нам известно, что вселенские и многие поместные соборы обычно состояли преимущественно из епископов, то в этом не следует видеть новую каноническую норму, отменяющую апостольский собор и дающую власть епископскому сословию как таковому над церковным народом и без народа (вы только вдумайтесь в эти слова!). Этот факт надо понимать не столько как проявление власти епископа над церковью, сколько как представительство чрез епископов возглавляемых ими церквей, с которыми они пребывают в единении. И при этом является скорее вопросом факта и, так сказать, технического удобства, нежели принципа, что на соборах фактически не присутствуют «пресвитеры и братия», бывшие на Иерусалимском соборе. Впрочем, они и фактически присутствовали, например, на Московском Всероссийском Соборе 1917 – 18 г., который состоял из епархиальных, т.е. имеющих единение с паствой, епископов, священников и мирян, и в этом своём составе точнее отображал каноническую норму Иерусалимскаго собора, нежели даже соборы вселенские. Трудность прибытия на последние – по тогдашним средствам сообщения – достаточно объясняет их односторонне иерархический состав, если, впрочем, не считать, что и народ церковный там был представлен царём или его чиновниками».


И не только по этим причинам. Во времена Вселенских соборов больше половины епископата было женатым, и все до одного избраны народом. Та же участь – избрание народное – постигала и дьяконов и пресвитеров (священников). Народ избирал, епископ во время Литургии, в присутствии и при свидетельстве народа, рукополагал.


Кто на кого больше повлиял – государство на церковь или наоборот, но теперь в избрании кандидатов в епископы, пресвитеры и дьяконы народ не участвует, хотя по этому поводу святитель Игнатий Брянчанинов замечает: «Коренной Церковный Закон повелевает избирать Епископа для города в самом городе собором Епископов и обществом христиан города и области». И далее сетует на то, что такая практика давно вышла из обихода. Но если хорошенько вдуматься, кому же, как не священству и пастве избирать из своей среды кандидатов в епископы?


«Разумеется, в римском католичестве присутствие одних епископов на соборе составляет уже норму, – продолжает отец Сергий Булгаков, – потому что там иерархия понимается в гораздо большей степени как власть над церковью, возглавляемая монархом-папой». Но (прошу обратить внимание!):


«Мы не знаем в истории апостольских времён ни одного факта, когда бы апостолы поступали как единоличная власть над церковью и без церкви».


Зато всем прекрасно известно, какую смуту в церковную жизнь внесла декларация митрополита Сергия (Страгородского). И по этому поводу тот же отец Сергий Булгаков как-то заметил с горечью: «Ничего их (епископат) не учит, они и при новой (большевистской) власти хотят устроиться по-прежнему».


«Напротив, – продолжает он, – если мы имеем проявление личной силы апостольской в чудотворении, то она не связана с их преимуществами как носителей церковной власти, но принадлежит им как дар апостольского служения».


«Поэтому и теперь церковному народу принадлежит своя доля участия в избрании епископов, в чём и выражается духовное единение клира и мирян: народ принимает участие даже в рукоположении, хотя и совершаемом епископом, ибо в соответственный момент провозглашает своё аксиос» (достоин).


Это же право принадлежит народу и при избрании пресвитеров и диаконов.


«Никто да не поставляется, – пишет папа Лев Великий, – против воли и желания народа, чтобы народ, пережив принуждение, не возненавидел и не стал презирать нежелаемого епископа».


Однако об этом теперь даже и говорить не приходится. Но какая глубокая и верная мысль! Пастырь должен быть «желаемый», а не «терпимый». И когда с телевизионного канала «Союз» один из уважаемых священнослужителей по этому поводу (нелюбимого священника) говорит: вырастите своего кандидата, – на это можно ответить, что это ещё не факт, что он будет служить в данном селе, и даже скорее всего – не будет, и тому можно привести массу примеров. Но когда тому же священнику в прямом эфире задают вопрос: почему у нас постоянно меняют священство на приходе и как нам быть, когда наших любимых пастырей переводят? – он отвечает: приезжайте к нам в Москву, у нас все сидят на своих местах. Ой ли, возразили бы мы. Но если и так, почему бы не ввести такую практику во всей России? Или у нас только в Москве – показное царство правды и справедливости? А вообще, чтобы ввести такую практику, надо для начала избавиться от соответствующих положений Устава РПЦ, которые дают право епископам перемещать пресвитеров (священников и дьяконов) с прихода на приход. Понятно, что почтенный протоиерей на телеканале «Союз» просто отмахнулся от одной из самых болезненных и насущных проблем современной церковной жизни, ибо не в его власти решать такие вопросы.

Владимир ЧУГУНОВ,
г. НИЖНИЙ НОВГОРОД

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован.