От Гегеля к Гоголю

№ 2012 / 22, 23.02.2015

Ге­гель и Го­голь… Они жи­ли при­мер­но в од­но вре­мя, не­ко­то­рые граж­да­не до сих пор ду­ма­ют, что Ге­гель – это Го­голь.
Зна­ме­ни­тый по­эт был пре­дан идее со­ци­а­лиз­ма

или Вечно запаздывающий Ревизор

От Гоголя до Гегеля,

От Баха до Фейербаха…

народные рифмы 60-х

Мы философию учили не по Гегелю…

В.Маяковский

Гегель и Гоголь… Они жили примерно в одно время, некоторые граждане до сих пор думают, что Гегель – это Гоголь.

Знаменитый поэт был предан идее социализма, и с некоторым высокомерием смотрел на заграницу, тем не менее предпочитая ездить в Европу на лечение и останавливаться в дорогих отелях. И автомобиль для своей возлюбленной купил заграничный. Впрочем, и в тогдашней России были только иномарки.

Маяковский сделал ставку на скорое наступление коммунизма, то есть на марксизм-ленинизм, одним из «источников» которого был всё-таки Гегель, ради этого учения пролетарский поэт вынужден был наступить «на горло собственной песне».

«Мы говорим – Ленин, подразумеваем – Партия».

Мы говорим – Гегель, подразумеваем – Гоголь.

Великое воздействие на русскую литературу оказала гоголевская ирония, насмешливый взгляд на самих себя, Россия до сих пор вглядывается в тексты Гоголя, как в старое запылённое зеркало.

Николай Васильевич довольно мягко иронизировал над своими персонажами, словно бы щадя их вековечное самолюбие. Даже над ужасными типами, вроде Носа или Ивана Антоновича Кувшинное Рыло, он посмеивался как бы исподволь. Поэтому чиновники и помещики выглядят в его произведениях не такими уж явными монстрами. Это своеобразные люди, повязанные законами извечной российской коррупции, у которой есть более привычное народное название – кумовство. Все мы друзья или родственники и все, по мере возможности, помогаем друг другу.

Над гоголевскими персонажами можно смеяться, но ненавидеть их нельзя, потому это наши люди, берущие взятки не деньгами, а борзыми щенками.

Гегель, открыв Дух мироздания, тем не менее успешно направил «западный» мир по атеистическому руслу.

Гоголь же остался при своём православии, у которого он смог взять моральные заповеди, о которых он неустанно твердил в конце жизни.

Христианин по призванию, с душой, перегруженной всепрощением, Гоголь тем не менее смог увидеть российских властных мутантов. Российские чиновники, примерившие сатанинские маски, были впервые увидены и увековечены Гоголем. Он первым увидел страшного человека России, даже образ Акакия Акакиевича не менее страшен, чем живущий в параллельном мире Нос.

В статье Гегеля «Жизнь Иисуса» полностью игнорирована религиозная суть Евангелия, сведённая к репортажу (в своё время я в своей журналистской компании не раз напоминал о том, что Гегель в своё время тоже редактировал «Бамбергскую газету»), – воистину репортаж о пути на Голгофу пусть выдающегося, но человека, как видно из этой детализированной статьи, простого человека. Из этой смыслообразующей, созданной на порубежье эпох статьи великого философа исчез не только религиозный, но даже поэтический образ Богочеловека.

Впереди с арканами для человечества в историю встраивались в нетерпеливой очереди реальные человеко-боги: Наполеон, Гитлер, Сталин… Имя им – Легион!

Таким образом Гегель заменил старого доброго Бога на абстрактный всемирный Дух, правящий Землей и космосом. После Гегеля, при всей сложности его философской науки, всё упростилось – мир обрёл свои три главных закона диалектики: отрицания отрицания, развития по спирали и перехода количества в качество.

Примерно в те же времена началась скрытая болезнь литературы как единственного мощного в ту эпоху искусства, когда в неё вошёл микроб обыденного реализма, тот самый нон-фикш, когда путь Христа можно описать по дням и по часам. Правда, Гегель был великий человек, он восхождение Христа на Голгофу сопроводил великими мыслями и замечаниями.

Примерно в то же самое время Гоголь замечает в России мёртвые души, сидящие по учреждениям и заботящиеся только о себе и своей выгоде. Эти души – суть пустые оболочки истинных душ живут по каким-то своим дьявольским законам. О Христе, даже о его фактографическом образе, не могло быть и речи. Нос мог со свечой стоять в храме, веры же, судя по всему, у него было ноль целых ноль десятых.

Под волшебным пером Гоголя возникают личности страшные, непобедимые на протяжении столетий, персонажи, которые не смогут воплотить даже фильмы ужасов, – Нос, Вий, и самый страшный из них, униженный и одновременно освирепевший от гордости, – Акакий Акакиевич.

Лишь иногда на страницах его книг возникают иррациональные, – сравнимые лишь с образом гегелевского Духа, возвышающиеся как демиурги над зарвавшимися чиновниками и ужасными чиновниками, – Ревизор и Жандарм.

Александр ТИТОВ,
село Красное,
Липецкая область