Счастливые дни, или конец игры

№ 2013 / 50, 23.02.2015

Венский «Бургтеатр» справедливо считается едва ли не лучшим европейским театром и по праву участвует в фестивале, носящем высокое имя К.С. Станиславского.

Петер Хандке. Счастливые дни Аранхуэса (Летний диалог). Бургтеатр (Вена). Режиссёр-постановщик Люк Бонди. Спектакль в Москве в рамках фестиваля «Сезон Станиславского».

Венский «Бургтеатр» справедливо считается едва ли не лучшим европейским театром и по праву участвует в фестивале, носящем высокое имя К.С. Станиславского.

Иногда кажется, что австрийцы превзошли творческих наследников великого преобразователя сцены. Помнится, три десятка лет тому назад венцы привозили в Москву горьковских «Дачников» со знаменитой Эрикой Плухар в главной роли. После этого спектакля шедшая тогда же во МХАТ имени Горького свежая постановка произведения великого пролетарского писателя показалась ремесленной поделкой.

На этот раз театр привёз спектакль нового формата.

Выдающийся австрийский драматург Петер Хандке известен отечественным зрителям лишь по фильмам, поставленным по его сценариям Вимом Вендерсом: «Страх вратаря перед одиннадцатиметровым», «Ложное движение», «Небо над Берлином». А между тем П.Хандке – один из известнейших драматургов немецкоязычного театра, пьесы которого идут в лучших театрах (кроме «Бургтеатра», например, в Берлинском Ансамбле, основанном Б.Брехтом), и заняты в них сильнейшие исполнители.

В спектакле «Счастливые дни Аранхуэса» всего два действующих лица – Мужчина (Йенс Харцер) и Женщина (Дёрте Лиссевски). Оба – ведущие актёры современного немецкоязычного театра. Й.Харцер известен по ролям Астрова, Раскольникова; Д.Лиссевски играла «Варю» в «Вишнёвом саде».

Оба актёра в своё время воплощали центральные роли в спектаклях по трагедии Фридриха Шиллера «Дон Карлос», первые слова которой и стали заголовком пьесы П.Хандке.

Как указал автор, действие происходит в неопределённом месте, в неопределённое время. Известно только, что летом, судя по подзаголовку. Реквизит спектакля указывает на некое помещение в закулисье театра: табличка «Соблюдайте тишину», висящие на стульях экзотические костюмы, индейская маска и бутафорские усы, бархатный занавес на заднем плане (сценография Амины Хандке, дочери автора пьесы).

Однако, поднимаясь на сцену, персонажи оживлённо обсуждают только что пролетевшую над ними птицу – предположительно канюка, и мы сразу переносимся в атмосферу знойного лета. Герой предлагает героине рассказать о начале её взаимоотношений с мужчинами. Героиня вспоминает о чувстве необыкновенного подъёма, испытанном ею в десятилетнем возрасте, когда она качалась в саду на качелях. Лишь после этого она переходит к отношениям с мужчинами. Рассказывает, что вступала в связь лишь с робкими, неуверенными в себе мужчинами, которые смотрели на неё как на абсолютно недоступную, которые о ней даже мечтать не смели. Легко бросала их, из мести всему мужскому населению, непонятно чем мотивированной.

Партнёр время от времени прерывает её воспоминания рассказом лишь об одном событии из своей жизни – о посещении им садов Аранхуэса – загородной резиденции испанских королей. Он подробно, с мельчайшими деталями, описывает свои ощущения во время посещения этих садов. В частности, в одном из затаённых углов парка он обнаружил одичавшие кусты красной смородины и попробовал ягоды, и до сих пор помнит терпкий их вкус.

В разговоре много аллюзий, скрытых цитат. Героиня сравнивает себя с Бланш Дюбуа из драмы Теннесси Уильямса «Трамвай Желание», герой вспоминает пьесы Чехова.

Если женщина ведёт разговор несколько раздражённо и агрессивно, будто ощущая неудовлетворённость прошедшей жизнью, то мужчина благодушен и мечтателен. В то же время он будто не уверен в себе, нерешителен, то есть относится к тому типу мужчин, с которыми всегда предпочитала вступать в отношения женщина.

Каждый говорит о своём, и им не удаётся выяснить общую истину. В конце концов раздвигается занавес на заднем плане, и их взору открывается звёздное небо. Это – ещё одна цитата – уже из Канта («Две вещи на свете наполняют мою душу священным трепетом – звёздное небо над головой и нравственный закон во мне»). Ею и завершается спектакль, убедительно доказывающий, что главное в театре – не изощрённые мизансцены и хитрые декорации, не ужимки, гримасы и громкая музыка. Главное – это слова, которые пережиты актёрами и донесены до зрительного зала.

Ильдар САФУАНОВ

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован.