ЖЕСТОКАЯ ГРАЖДАНСКАЯ КАЗНЬ

№ 2016 / 11, 23.03.2016

Так определил тяжёлую судьбу Ю.Г. Оксмана, яркого, талантливого литературоведа, смелого, мужественного человека, жизнерадостного и оптимистического, несмотря ни на что, друживший и переписывавшийся с ним Корней Иванович Чуковский.

 Юлиан Григорьевич Оксман родился 30 декабря (11 января 1895) 1894 года в захолустном городишке Вознесенск Херсонской губернии в семье химика-бактериолога, члена городского самоуправления. После окончания Вознесенской гимназии молодой человек отправился в Германнию, где в 1912–13 годах слушал курсы лекции по филологии и истории культуры в Боннском и Гейдельбергском университетах. Затем он продолжил учение на историко-филологическом факультете Петербургского университета, специализируясь в области русской литературы XVIII–XIX веков. В своих автобиографических заметках, относящихся к 1960-м годам, Ю.Г. Оксман писал: «Я принадлежу к петербургской школе филологогов-пушкинистов, получивших своё литературное воспитание в пушкинском семинаре профессора С.А. Венгерова. Большое влияние на меня в университетские годы оказали лекции и семинары А.А. Шахматова, И.А. Шляпкина, Н.К. Пиксанова и особенно книги и статьи П.Е. Щёголева» («Встречи с прошлым». Вып. 7, М., «Советская Россия», 1990, с. 527).

 

Ю.Г. Оксману удалось получить поистине блистательное образование – он хорошо владел французским, немецким, английским, итальянским, сербским, польским языками и был одним из самых образованных и эрудированных филологов своего времени. С ним в этом отношении может сравниться разве что только его сверстник и товарищ Ю.Н. Тынянов. В молодые годы Ю.Г. Оксман, помимо науки, активно также занимался и общественной деятельностью – во время революции и Гражданской войны он был членом Петроградского совета рабочих, крестьянских и солдатских депутатов, а затем членом Одесского губернского ревокма.

В период 1920–1923 годов Оксман преподавал в Одесском (Новороссийском) университете, вёл Пушкинский семинар и издал несколько сборников, посвящённых Пушкину и Тургеневу. В том же 1923 году он окончательно переехал в Петроград, где стал одним из ведущих учёных Пушкинского дома, а в 1933–1936 годах был заместителем директора этого высокопочтенного учреждения. Директором же в это время номинально считался А.М. Горький.

Черты исследовательского лица Оксмана вполне сформировались уже в ранней молодости. Это, прежде всего, опора на материалы и архивные документы, блестящие навыки источниковедческих и текстологических исследований. Именно таковы издания классиков русской литературы, подготовленные Ю.Г. Оксманом – А.С. Пушкина, К.Ф. Рылеева, В.Г. Белинского, Н.А. Добролюбова, И.С. Тургенева, В.М. Гаршина. Впоследствии своего рода венцом всей жизни и деятельности учёного стала «Летопись жизни и творчества В.Г. Белинского», законченная и изданная в 1958 году и удостоенная премии имени В.Г. Белинского 1961 года. Однако всё же приоритетной областью научных занятий Оксмана было пушкиноведение. В: плеяде современных ему блистательных учёных-пушкинистов, среди которых были П.Е. Щёголев, Ю.Н. Тынянов, Б.В. Томашевский, М.А. Цявловский, Б.Л. Модзалевский, Оксман занимает своё, совершенно неповторимое место. Забегая вперёд, скажем, что Ю.Г. Оксман был обладателем очень крупного собрания автографов писателей XIX – начала ХХ века, после его смерти поступивших на государственное хранение в РГАЛИ.

Однако в ноябре 1936 года в судьбе учёного произошёл крутой перелом – совсем незадолго до пушкинской годовщины 1937 года он был арестован по ложному доносу одного из пушкинодомских сотрудников. Заметим, что до этого Оксман арестовывался дважды – в 1930-м и 1931-м годах, но тогда его пребывание в тюрьме было непродолжительным, так как он был вызволен оттуда благодаря хлопотам П.Е. Щёголева. Таким образом, его деятельность и карьера была прервана в самом расцвете. Он был приговорён как враг народа к пяти годам исправительно-трудовых лагерей, но ему пришлось провести на Колыме почти 11 лет. В период пребывания Оксмана в неволе его, конечно же, обкрадывали, о чём пишет, например, в своих; мемуарах В.А. Каверин, хорошо знавший Оксмана со своих студенческих лет.

«Он (Ю.Г. Оксман в письмах к В.А. Каверину. – А.Р.) называл фамилии тех, кто, воспользовавшись его долгим и, казалось, безнадёжным отсутствием, подписывались под его работами. Он хладнокровно и с острой иронией оценивал деятельность этих мародёров <…> (Каверин В.А. «Литератор». М., Советский писатель», 1988, с. 134). К сказанному Кавериным можно добавить, что «мародёрами» этими были такие почтенные лица, например, как В.Н. Орлов и, к сожалению, как это ни странно, отчасти и К.В. Пигарёв, выпустивший в 1947 году книгу «Жизнь Рылеева», которая вызвала резкое раздражение и недовольство Ю.Г. Оксмана.

Во время пребывания в тюрьме и лагерях учёному с мировым именем пришлось освоить множество самых разнообразных профессий – он был и грузчиком, и рабочим на лесоповале, и сторожем, и банщиком, и сапожником. Но и в этих страшных условиях он не утратил своих научных и интеллектуальных интересов, о чём красноречиво свидетельствуют его письма к жене Антонине Петровне Оксман. Однажды, тяжело заболев, он попал в лагерную больницу и был в таком состоянии, что его по ошибке приняли за мертвеца и перенесли в покойницкую. Случайно оказавшийся там один из лагерных врачей заметил какие-то признаки жизни в одном из лежавших на нарах «трупов», выдавил ему в рот сок из лимона и таким образом «воскресил его из мёртвых».

Освобождение пришло к Ю.Г. Оксману в конце декабря 1946 года и перед новым 1947 годом он приезжал в Москву, но выяснилось, что и в столице, и Ленинграде продолжать научную деятельность ему было заказано. При содействии профессоров Г.А. Гуковского (ленинградца, работавшего тогда тоже не по своей воле в Саратове, вскоре арестованного и погибшего в 1960 году в Лефортовской тюрьме) и А.П. Скафтымова, он получил должность профессора на кафедре русской литературы Саратовского университета. Но служебное его и бытовое положение оставалось очень тяжёлым и неустойчивым. В 1950–1953 годах его переводили из профессоров в обычные преподаватели и даже в ассистенты. Только после смерти Сталина ситуация начала несколько улучшаться. В Саратове его очень полюбили студенты, он пользовался огромной популярностью и авторитетом, но публиковаться мог только в местных изданиях, в столичные его по-прежнему не допускали.
В 1959 году в Саратовском книгоиздательстве вышла книга Ю.Г. Оксмана «От «Капитанской дочки» А.С. Пушкина к «Запискам охотника» И.С. Тургенева», где под одной обложкой были собраны наиболее важные его работы, среди которых особо выделяется большое исследование «Письмо В.Г. Белинского к Н.В. Гоголю как исторический документ».

Но всё-таки в 56 и 58 томах «Литературного наследства», с которым Ю.Г. Оксман был тесно связан с момента его основания, благодаря энергии и настойчивости И.С. Зильберштейна, появились две его публикации» «Переписка В.Г. Белинского. Критико-библиографический обзор» и «В.Г. Белинский в неизданной переписке современников (1834–1848)» – первая из них была подписана настоящей фамилией, а вторая вышла под псевдонимом А.Осокин, которым он пользовался и в дальнейшем,

В 1958 году Ю.Г. Оксману удалось, наконец, переехать в Москву, он был принят в ИМЛИ на должность старшего научного сотрудника, в отдел классической русской литературы, в группу по изданию 30-томного академического издания Герцена. Также ему была предоставлена квартира в одном из академических домов на улице Дмитрия Ульянова. В ИМЛИ он работал до 1964 года. Летние месяцы, наряду с подмосковной дачей в Подрезкове в районе Солнечногорска, он с женой проводил иногда в Болшеве, в доме родных профессора С.Н. Дурылина, где занимался материалами дурылинского архива. Часто наведывался и в Ленинград.

Но последние его годы тоже были нелёгкими. Клеймо бывшего политзаключённого  тем  или  иным образом давало о себе знать. Это и заставило К.И. Чуковского в письме к неустановленному лицу конца 1964 – начала 1965 года с возмущением и болью сказать:
«К известному советскому учёному Юлиану Григорьевичу Оксману применена жестокая гражданская казнь: замалчивание. Очевидно, что по распоряжению свыше его имя систематически вычёркивается из статей, помещённых в повремённой печати. Вместо того, чтобы патриотически гордиться, что в нашей стране есть такой первоклассный учёный, нам предлагают считать это имя постыдным и скрывать его от советских читателей». «Ю.Г. Оксман – К.И. Чуковский».
Переписка. М., «Языки славянской культуры», 2001, с. 148). Стоит ли говорить, что это был «глас вопиющего в пустыне»!

Но Ю.Г. Оксман во всех ситуациях, в которые ставила его исключительно тяжело сложившаяся жизнь, вёл себя очень достойно, в письмах к знакомым, не стесняясь в выражениях (у него был редкостно злой и саркастический язык) называл все вещи своими именами, клеймил продажных и нечистоплотных литературно-научных деятелей и продолжал активно работать. В последние его годы вышла при его ближайшем участии повесть А.С. Пушкина «Капитанская дочка» в знаменитой академической серии «Литературные памятники». Он также был активным участником Полного собрания сочинений писем И.С. Тургенева в 28-ми томах, редактировал несколько изданий М.Ю. Лермонтова и т.д.

В литературно-учёных кругах обеих столиц, а также и за рубежом авторитет Ю.Г. Оксмана был необычайно высок. К нему как своего рода в Мекку постоянно ездили коллеги за получением советов, консультаций и просто для невероятно, захватывающе интересного общения.

Болевший тяжёлым диабетом и страдавший другими заболеваниями, Юлиан Григорьевич Оксман скончался на 76 году жизни 15 сентября 1970 года и был похоронен на московском Востряковском кладбище.

 Александр РУДНЕВ

г. КОЛОМНА,

Московская обл.