УПРАЗДНЕНИЕ ГЕНИАЛЬНОСТИ

№ 2016 / 12, 30.03.2016

Наше время – это поспешность, жизнь второпях, существование вприглядку, вытеснение на обочину культуры высоких смыслов.

Гении – мудрые рыбы, живут в глубокой воде. 21-й век для гениев тесен, они в нём не видны. Слово «гениальность» сегодня почти не употребляется, не востребовано бурным течением жизни.

Вопрос о гениальности по отношению к кому-то, тем более по отношению к себе, никакой человек решить не может. Определение «гениальность» не конкретное, расплывчатое. Это даже не то, что «даётся свыше, от Бога» (не от дьявола, разумеется). Есть в природе ещё таинственная сила, побуждающая людей к творчеству.

«Гениальность» – нечто не совсем убедительное, то, чего нельзя понять и объяснить в конкретный момент времени. Это даже не гегелевский «дух», поселившийся в каждой травинке, в каждой капле воды, в каждой клетке живых существ, чтобы «посылать» некие сигналы Верховному Духу, создавая из мелких складывающихся ощущений Вселенскую идею.

Иногда про художника говорят «Муза покинула его». Или наоборот: «Его посетило вдохновение!»

Гений невозможен без идеологии, без «знаков» и «путеводителей» сегодняшнего общества. Эпоха незримо присутствует в одарённом человеке, она объясняет его стремления, даже если гений движется поперёк эпохи, а то и наперекор ей, независимо от того, «за» он или против».

Если официально нет идеологии, невозможен и гений, некому говорить «да» или «нет», душа творца застывает, не чувствуя подпитки, проявляющейся в виде общественного возбуждения.

Гениальность временна – она приходит и уходит, как гроза, оросившая обычного человека светом нежданной одарённости. И он старается использовать эти моменты.

Когда гений занимается не своим делом, он томится, хотя судьба рано или поздно приводит его к открытию самого себя как субъекта, не зависящего от самого себя, от своего рационального сознания.

Выдающийся талант вспыхивает в темноте просыпающейся души как разгорающийся костёр, Н е ч т о побуждает человека к творчеству. Гений может осознать неведомым чувством эти «вспышки» внутри себя. Он наделён даром ловить мгновение, пришедшее ниоткуда, и ушедшее в никуда.

В советское время слово «гений» по отношению к живым писателям практически не употреблялось: «скромнее надо быть, товарищи!». Все пишущие были теоретически равны, за исключением литературных чиновников.

В советской литературе не было гениев, равных Пушкину и Гоголю. Пожалуй, лишь Платонов был последним гением русской прозы, хотя его не пускали в т.н. «большую литературу», разрешая существовать на её обочине. Тогдашняя литературная иерархия вела отбор – кому быть писателем, а кому существовать на отшибе.

Гению необходимо что-то сделать п е р в ы м. Пушкин – создал русский литературный язык, доступный всем слоям общества, Лермонтов показал глубину русского иррационального сознания (не затронув тьмы крестьянского духовного инобытия), поэт Прасолов воплотил ощущение человека социалистических времён, показал единство социума и природы.

Платонов своей гениальностью во многом, как это и странно, обязан Сталину, его серьёзности и вождистской непререкаемости, которой надо было затаённо противостоять. Гению всегда, всякий день и час приходится преодолевать общественное и властное сопротивление, идти наперекор нравам эпохи, понимать и ощущать опасность, ему угрожающую, вплоть до смертельной. Иногда, подобно герою греческой трагедии, он гибнет, или расплачивается угасанием проданной, загнанной в угол души.

В современном обществе гений как таковой невозможен. Гения может породить литературный круг, некое общественное движение, но не современное экзистенциальное одиночество, на которое волей эпохи обречён человек.

Требуется новое, наполненное жизнью слово! Но где же его взять? Откуда грядущему гению черпать силы? Народный дух пригас, притух. В соответствии с гегелевским принципом отрицания отрицания с помощью индивидуализма, проявляющихся в различных духовных формах, необходимо гасить в себе внутренний индивидуализм, читать уцелевшие книги, которые с героическим видом, как старые солдаты, замерли на прогнувшихся деревянных полках.

Наш век для гениев невозможен. Им негде развернуться в данном общественном и временном пространстве. Современный гений – это рыба, лишённая воды, без которой она существовать не может. Гением больше не восхищаются, его не читают, не понимают, и не хотят понять. Из генералов он разжалован в рядовые искусства, он затерялся на просторах Инета.

Гений больше не сын Космоса, из чёрной дыры непонимания гений-21 получил метку невостребованности.

Современный писатель не считает свою работу миссией, в его строчках нет огня, остался один лишь пепел несозидания, нетворчества, апатия художника к происходящим событиям, их неопереосмысление.

Гений всегда живёт «не в ту эпоху», он часто навлекает на себя гнев властителей. Сегодня он не обнаруживает себя т.к. нет иррационального (тайного) запроса общества. Нет заявки на гения, который во все времена чувствует «народную» тайну, и смело подключается к её показу. Народ спонтанно передаёт ему это право.

Сверходарённому человеку приходится жить в «параллельном» с эпохой мире, стараясь по возможности с ней не пересекаться, как не пересекаются в эвклидовой математике параллельные лини. Правда, пересекаться приходится. Это очень болезненные для творца пересечения, они как яд и в тоже время как лекарство стимулируют его творчество.

Гениев сейчас никто не «делает», несмотря на солидные премиальные мероприятия. Деньги деньгами, а вот гением в наше время быть не модно.

Уже никто не говорит тихонько в кулуарах какого-нибудь очередного съезда писателей: ты знаешь, а ведь Х. – гений!»

Вместо слова «гений» – молчание, пауза, прочерк.

 

Александр ТИТОВ,

село КРАСНОЕ,

Липецкая обл.