А ЗИМА БЕСКОНЕЧНОЙ БЫЛА
№ 2020 / 46, 10.12.2020, автор: Светлана ЛЕОНТЬЕВА (г. НИЖНИЙ НОВГОРОД )
Если бы я стала писать письмо Казинцеву Александру Ивановичу, то начала бы его со слов из его же стихов:
«А зима бесконечной была,
опостылело это убранство —
как посмертная маска бела
затвердевшая маска пространства…»
И каждая строфа – совершенство предсказания. Ибо это о сегодняшнем времени. О нас в этом времени. О «маске пространства», который замаскировался под невидимое, но присутствующее: это и ковид, и цифровизация, и очарование, и странность бытия. Ибо если спросить: что это с нами? Ответ не прозвучит. Он настолько многогранен, неистов и в то же время неопределён. Собственно говоря, духовное пространство Александра Ивановича не могло вписаться в кривые рамки происходящего.
Я не претендую на «лучшего друга», «подругу», «знакомую». Нет, я встречалась мимоходом с Александром Ивановичем в редакции журнала «Наш современник», куда я часто заходила в начале нулевых и позже. Этот взгляд, улыбка… Вообще, чистота вокруг и около. Откуда-то из иных эпох. Быть в столице не столичным.
«И безумный, казённый, любимый,
город, вырванный из-подо льда,
и машины, летящие мимо,
одуревши, не зная куда…»
Много раз, если честно, порывалась написать письмо ему. Но всё как-то откладывала на после, на потом, думала, что приеду сама в редакцию по делам, заодно и зайду поздороваться. Но памятуя о вечной занятости редакции и редакторов, что отвлекать-то по пустякам?
Поэтому лучший способ – письмо! Потому что в «Нашем современнике» это приветствуется, такой способ до компьютерный, до цифровой. Вообще, цифра – она обратная сторона слова, это некое радиоуправляемое существо из пин-кодов, номеров карт, шифров, номеров паспорта, страховки. Казалось бы, ничего особенного ну, цифра и цифра. А после неё что, возле неё что? Мерзлота!
«Взялся поздний снегопад
выбелить дотла
пустоту, где год назад
жизнь своя текла.»
Родился Александр Иванович 4 октября 1953 года в Москве. Затем он в 1981 году стал работать в журнале «Наш современник», до этого закончил факультет журналистики в МГУ, также участвовал в выборах в Государственную думу. Такова в двух словах карьера. Но если говорить о литературном творчестве, то тут ширь необъятная. Более двухсот публикаций в «Литературном обозрении», в «Нашем современнике», в «Вопросах литературы», «Октябре», в газетах «Завтра», «Литературная газета», «Литературная Россия».
Александр Иванович, если можно так выразиться, мягко полемичен, деликатно заострён. Его перо – некий шелест вечерний, хрупкое стекло…
Книги надо читать. Но меня более привлекают его стихи: глубина, раздолье, свежесть, молодость. Он увлекался, он переживал, он стремился. Он воспитывал учеников. Учениц. Недаром в 70-е годы прошлого века, Александр Иванович был участником литературной группы «Московское время».
Первое письмо, которое я ему начала бы писать, случилось бы в сентябре этого года. О чём оно? О мореплавании. Да-да, о штормящей, о щемящей волне, о той наполненности солью, песками, островами, о пальмах и розовых фламинго.
Втрое письмо было бы более развёрнутым: о будущем. О том пути выбранном вольно или невольно. Об интуитивном жаре.
Помню, мы сидели за одним столом на годинах Юрия Поликарповича Кузнецова в редакции «Нашего современника», я после кончины поэта была вообще опустошена и разбита, долго не могла прийти в себя. У меня не стало друга, наставника. Оборвалась какая-то глубинная нить, Ариадновая, которая вела меня в нужную сторону. И я долго тогда не могла связать её в узелки.
Теперь у меня ощущение – ухода эпохи. Крушение цивилизации целой, потеря опоры. Вот смотрел Александр Иванович как-то по-старинному, немного поворачивая голову в сторону, глаза…взгляд с прищуром. Костюм просторный, всегда отглаженный. Всё до мелочей правильно.
Но ведь должно было что-то быть неправильным. Неверным у человека.
Должны быть нашкодившие, непослушные ученики, спорщики и отрицатели. Грамотные и ошибающиеся, талантливые и средние, начитанные и разгильдяистые. Но нет, у Казинцева были избранные, так сказать, с иголочки.
Не случайно Александр Иванович в беседе как-то заметил, а что мы можем им, молодым, дать? Да много чего, например, ваши книги, труды. Например, «На что мы променяли СССР? Симулякр, или Стекольное царство» (М., 2004).
Читайте! Ибо писатель не умирает духовно. Он продолжается в книгах. Выписывайте для себя фразы, ведите дневники прочтения. Молодые! Пишущие!
Конечно, есть у каждого своё закулисье, некий эквивалент спрессованных мыслей. Время неумолимо, песочно, ветрено. Это время идущее, время неумолчное то, о котором спорили Кларк и Лейбниц. Время, куда можно вместить многое. И жизнеявленческие, жизнетворящие процессы, ибо запущенное во время уже не выпускается обратно. Двери на замке. Но то, что мы туда внесём из своего нутра, из сердца – то и останется.
Скончался Казинцев Алекандр Ианович в ночь на 7 декабря 2020 года.
Я бы сказал, что у этой сочинительницы публицистит. Никак не угомонится, так и режет правду-матку, так и режет.
Как видим, persona grata в “Нашем современнике” со времён Юрия Кузнецова. Поди, и печатали в каждом номере.