КАПИТАНОВ НАЦИОНАЛЬНОЙ ГВАРДИИ ЗАСТАВЛЯЮТ ВЫПОЛНЯТЬ РОЛЬ ВАХТЁРОВ В АРХИВАХ И БИБЛИОТЕКАХ
или Почему бывшему советнику главкома Росгвардии Хинштейну было запрещено печататься в писательской газете
Рубрика в газете: Кому нужна правда?, № 2018 / 37, 12.10.2018, автор: Вячеслав ОГРЫЗКО
В той дискуссии, которая развернулась в Интернете вокруг видео-обращения генерала Золотова к Навальному, я хотел бы отдельно остановиться на моменте, связанном, как теперь модно говорить, с имиджем Российской гвардии. Как известно, сама национальная гвардия возникла совсем недавно на базе Внутренних войск. Неудивительно, что обществу ещё не до конца понятен смысл произошедших преобразований и в народе ещё не сформировалось какое-то определённое отношение к новым структурам. Кто-то до сих пор сомневается в полезности проведённых преобразований. У кого-то даже есть опасения – во благо ли народа будет действовать новая гвардия, или она будет отстаивать интересы лишь одних олигархов и какие-то узкие провластные группировки. И тут понятно, что все с огромным вниманием следят за действиями генералов. Одно неосторожно вскользь брошенное слово может сказаться на репутации целой федеральной службы. Понимал ли это генерал Золотов, когда решил публично вызвать Навального на дуэль? Вольно или невольно получилось так, что сейчас на кону репутация не только одного-двух хорошо узнаваемых в стране людей, но и всей национальной гвардии.
Я помню те времена, когда Внутренние войска уже оказывались в центре бурных общественных дискуссий. Я застал тот момент, когда страна по сути раскололась на две группы: одна прямо-таки пышела ненавистью по отношению к Внутренним войскам, а другая пыталась урезонить негодующих сограждан и объяснить, что Внутренние войска всё-таки в своём большинстве осуществляют важную миссию, в том числе и по предотвращению кровавых конфликтов внутри государства.
Расскажу здесь чуть поподробнее о том, что я увидел своими глазами в феврале 1990 года в Азербайджане и Нагорном Карабахе. Я прилетел тогда с несколькими писателями в Гянджу. Мы приземлились на военном аэродроме. Нас никто не ждал, и куча полковников не знала, что с нами делать. А ведь в Гяндже тогда базировались целые две дивизии: одна – мотострелковая, другая – десантная. Командование мотострелковой дивизии не скрывало своей растерянности. В ней тогда проходили службу немало азербайджанцев, особенно на должностях прапорщиков. А Москва хотела, чтобы эта дивизия срочно занялась, наряду с другими задачами, в том числе и охраной сёл, в которых преобладало армянское население. Видимо, паркетный генералитет, обосновавшийся в центре Москвы на Арбате, совсем не представлял себе реальной обстановки в Азербайджане после случившихся в январе 1990 года в Баку кровавых событий. Не лучше себя чувствовали и десантники. В своё время их готовили к штурму укреплённых районов моджахедов в Афганистане, а тут Москва захотела, чтобы они разнимали два народа. Встретившийся нам на аэродромном поле генерал-полковник Ширинкин только что не матерился. Он на тот момент был секретарём парткомиссии Главпура и последнее время занимался в основном разбором кухонных сплетен и семейных дрязг в некоторых офицерских кругах, чуть что лишая попавшихся на бытовухе военнослужащих партийных билетов, а тут его центр послал надзирать за тем, как мотострелки и десантники разводили по углам армянские и азербайджанские группы населения. В конце концов Ширинкин спихнул нашу писательскую группу коллегам из Внутренних войск. Но у его коллег тоже было очень мрачное настроение. Они уже имели горький опыт участия в разрешении межнациональных конфликтов в Фергане, но часть партийного аппарата, которая ещё недавно воспринимала себя главными вершителями человеческих судеб в Советском Союзе, испугавшись натиска первых оппозиционных народных депутатов, тут же развернулась на 180 градусов и всю вину за происшедшие в Средней Азии кровавые беспорядки с лёгкостью возложила на Внутренние войска. И как после этого преданные первыми секретарями партийных обкомов бойцы должны были действовать в Гяндже или Нагорном Карабахе? Тем не менее, несмотря ни на что, никто во Внутренних войсках не изменил присяге.
Вскоре большие начальники, представлявшие Внутренние войска в Гяндже, предложили нам на военных вертолётах добраться до местечка Русские Борисы, чтобы мы своими глазами смогли увидеть, как в ситуации обострившегося армяно-азербайджанского конфликта чувствовали себя потомки молокан. Жители Русских Борисов десятилетиями поддерживали дружеские отношения и с армянами, и с азербайджанцами, а тут и та, и другая сторона на них стали очень сильно давить, требуя определиться, с кем они. В противном случае и те, и другие грозили потомкам молокан всевозможными карами. В Русских Борисах ещё не теряли надежду на то, что за них заступится Москва. Однако Москве, похоже, на своих соотечественников было глубоко наплевать.
Потрясённые увиденным, мы, естественно, планировали поднять общественность. Но прежде надо было выбраться хотя бы на место нашего базирования в Гянджу. А тут местечко накрыло густым туманом, и никакой вертолёт за нами прилететь не мог. Молокане тут же из своих гаражей вытащили свои жигулёнки и повезли нас по опасным горным серпантинам в Шаумяновск, где совсем недавно Внутренние войска вынуждены были открыть свою комендатуру. Тут начало темнеть, и мы не успели даже к последнему вертолёту, улетавшему из Шаумяновска в Гянджу. И все заботы о нас взяло на себя командование недавно переброшенного в Шаумяновск батальона внутренних войск. Хотя у этого батальона была масса других неотложных проблем. Спасибо местным жителям, которые сами предложили тогда бойцам Внутренних войск переоборудовать поселковую школу под временные казармы, отпустив школьников на вынужденные каникулы. А нам дали уют до утра в поселковой больнице. Понятно, что никакой спокойной ночи у нас не получилось. У наших новых знакомых – офицеров Внутренних войск – была страшная тяга выговориться, высказать всё то, что у них накипело и наболело. Они недоумевали, почему Родина бросила их на новые позиции, одновременно позволив, чтобы кто-то в Москве начал их по-страшному охаивать и причислять к кровопийцам. Мы тоже ничего не понимали. Мы своими глазами видели, как бойцы внутренних войск честно исполняли в Азербайджане и Нагорном Карабахе свой долг, а в это время на их малой родине, где-нибудь во Владимире или Ярославле, против них начинали организовывать травлю. И никто наших бойцов не защищал от клеветы. Центральная печать стыдливо отделывалась одними общими фразами. Неудивительно, что началось резкое размежевание внутри гражданского общества. Кому-то стало выгодно натравливать гражданское общество на всех военных, в том числе и на Внутренние войска.
Очень неуклюже тогда – и это самое мягкое определение! – действовало командование Внутренних войск. Оно почему-то постоянно оправдывалось. Неудивительно, что вскоре авторитет внутренних войск упал в стране чуть ли не до нуля. Видеть это было очень горько, но это был реальный факт.
К сожалению, эти негативные тенденции сохранялись несколько десятилетий. Даже когда к командованию Внутренними войсками наконец пришли честные генералы, которые своим примером пытались добиться большего уважения к военным людям, в целом общественное мнение не сильно менялось. Да, иногда в центральной прессе появлялись материалы о героях в краповых беретах. Но, увы, даже эти яркие статьи большой погоды не делали. Преодолеть былой негатив и создать, высокопарно выражаясь, чей-то положительный образ всегда в тысячу раз сложнее, чем одним махом обрушить какую-либо репутацию. Поэтому, может быть, даже и с этой точки зрения очень правильно поступило несколько лет назад руководство страны, решив создать принципиально новую структуру – национальную гвардию. Открылись новые возможности для формирования нового имиджа реформированных внутренних войск. Но как же неуклюже наш генералитет использовал эту ситуацию!
Не последнюю роль в этом сыграло и то, что формирование имиджа созданной Росгвардии было доверено не профессионалам, а нужным людям, которых кому-то срочно понадобилось трудоустроить на тёпленькие местечки. В итоге главным советником главкома Росгвардии стал специализировавшийся в своё время на статьях о коррупции известный журналист Александр Хинштейн. Но разоблачать коррупционеров во власти и формировать уважительное отношение к силовым структурам – это не одно и то же! Поэтому неудивительно, что Хинштейн очень многое, заступив на должность советника главкома Росгвардии, попросту провалил.
Я, кстати, встречался с Хинштейном. Осенью прошлого года мы случайно вместе попали на премьеру одного спектакля в Московском художественном театре у Дорониной. После премьеры мы оказались на небольшом фуршете. Узнав, что я представляю еженедельник «Литературная Россия», Хинштейн пришёл в изумление. Как выяснилось, он, крупный государственный и общественный деятельно, остающийся, по его словам, действующим газетчиком, думал, что наша газета уже давно сгинула. Такое впечатление, что Хинштейн давно уже оторвался от реальности и всё узнавал о мире исключительно из сводок Росгвардии. Правда, после некоторого замешательства Хинштейн мечтательно проговорился, что если мы будем его печатать, то сразу в десятки раз увеличим свой тираж. «За чем же дело стало? Ну, так давайте, Александр Евсеевич, присылайте свои расследования, в том числе и на вашу любимую тему – о коррупции!» Тут же все порывы у Хинштейна враз угасли: по его словам, он не обладал, для того, чтобы публиковаться в «Литературной России», необходимыми полномочиями. Для меня это было очень и очень странно. Не могу сказать, что наша газета тесно общалась и дружила со всеми генералами Внутренних войск, но деловые отношения с представителями этой структуры у нас существовали всегда. Мы взаимодействовали по принципиальным вопросам со всеми главкомами Внутренних войск, начиная с середины 90-х годов. Нашим постоянным автором и консультантом на протяжении полутора десятилетий оставался полковник Василий Панченков, служивший пресс-секретарём всех последних главкомов Внутренних войск. И как на это отреагировал Хинштейн? Он язвительно заметил, что, дескать, поэтому ни один из главкомов Внутренних войск не сохранил свои позиции и не удел остался сам Панченков. Я честно говоря, так и не понял: что, все главкомы пострадали только за то, что поддерживали добрые отношения с еженедельником «Литературная Россия»? Но это же какая-то ахинея! Неужели и вправду генерал Золотов с чьей-то подачи распорядился, чтобы его советник ни в коем случае не смел выступать в писательском издании «Литературная Россия»? А потом мы удивляемся, что у новой структуры нет достойного имиджа. Откуда же взяться этому имиджу, если наши генералы научились только тому, чтобы вызывать на дуэль неугодного им Навального?
Тут ещё на что, видимо, следует обратить внимание? Общество так и не поняло, в чём же главные функции созданной недавно национальной гвардии. Мы в редакции, к примеру, совсем недавно узнали, что, оказывается, бойцы Росгвардии сейчас выполняют обязанности бывших вохровцев и подменяют собой сторожей в архивах. Представляете, целый капитан Рогвардии сидит теперь на входе в Российский государственный архив литературы и искусства! И чем занимается этот капитан? Он заставляет каждого исследователя надевать бахилы, а потом регулирует очередь: кто может спуститься в подвал к каталогам, а кто может пройти в читальный зал. Но разве это рациональное использование и применение офицеров национальной гвардии? Простите, но за бахилами может проследить любой отставной пенсионер с дополнительной зарплатой в 15–20 тысяч рублей. А тут тратятся миллионы рублей на содержание целого подразделения Росгвардии, выполняющего функции рядовых вахтёров в РГАЛИ. Так, может, лучше бы генерал Золотов озаботился этой проблемой, нежели дуэлью с Навальным?
Уважаемый Вячеслав Вячеславович! Вы кого понять-то хотели? Хинштейна? Тогда крепко жму вашу руку. Потому что вы – отчаянной храбрости человек! Решаетесь на то, что осуществить НЕВОЗМОЖНО!