Он мне не отец…
Рубрика в газете: Жизнь национальностей: в поисках гармонии, № 2020 / 16, 30.04.2020, автор: Ибрагим ИБРАГИМОВ (село КИЩА, Дахадаевский район, Республика Дагестан)
Уважаемая редакция «Литературной России»!
Я очень рад, что ваша газета может ещё дышать, когда вокруг всему духовному перекрыли горло. У нас в Дагестане тоже, как к вам писал наш поэт Арбен Кардаш, пишущему человеку нелегко: большинство моих книг (романы, повести, рассказы) издано на мои небогатые сбережения учителя. Всё написанное держать у себя дома тоже нет резона. А Дагестанское книжное издательство в счёт государства могут издавать только «своих» очень близких…
В 90-е годы в «Литературной России» был опубликован мой первый рассказ «Выстрел у придорожной сакли». И теперь подумал прислать вам несколько новых рассказов, если сочтёте возможным их опубликовать.
Подняв за собой пыльную завесу, маршрутка остановилась в центре села. Один за другим стали выходить из маршрутки пассажиры и расходиться по своим домам. На улице остался лишь один человек: высокий мужчина преклонного возраста, убелённый сединой, в новом костюме и шляпе, с сумкой в руках. Было очевидно, что он приезжий, и теперь, как бы ожидая, кто его встретит, уставился на годекан, где за шахматами собрались мужчины.
Прибытие маршрутки из города стало обыденным для односельчан, поэтому никто из обитателей годекана не обернулся и не обратил внимания. Что ни день несколько маршруток по графику курсировали в город и обратно в село.
– Вы не переживайте, сейчас всё выясним, – сказал водитель, подойдя к гостю, затем, обратив свой взор на завсегдатаев годекана, громко крикнул:
– Эй, вы, шахматисты?! Не видели дядю Сапарбега?
На крик обернулся молодой горец и сказал:
– Дядя Сапарбег только что ушёл к себе домой.
– Ладно, разберёмся, – водитель закрыл дверцу своей маршрутки и зашагал в сторону узкой улицы, скрывающейся под аркой и спускающейся в старый квартал села. Потом он вдруг остановился и помахал приезжему, чтобы тот последовал за ним.
Скоро они остановились у ворот старого двухэтажного дома из камня. Недолго думая, водитель сначала громко позвал хозяина, а потом стал колотить кулаками в ворота.
– Решили проломить мне ворота, могли бы потерпеть… – послышался со двора раздражённый голос хозяина.
Ворота со скрипом распахнулись. Из-за них показался хозяин, тоже, как говорится, отживший свои лучшие годы, худощавый и сгорбившийся, в полинялом полушубке и кепке сталинских времён. Он пристально посмотрел на гостей, особенно на незнакомца, но приглашать домой тотчас не стал. Казалось, Сапарбег искал знакомые черты в незнакомце или пытался вспомнить, кто этот гость, и где он его видел прежде.
– Дядя Сапарбег, гостей принимаешь? – спросил водитель маршрутки.
– Не задавай глупые вопросы! В каком доме у нас гостей не принимают? Заходите.
Они поздоровались и вошли во двор.
– Ну, я думаю, моя миссия закончилась. Вы дома познакомитесь за чаркой бузы, – сказал водитель и, не поддавшись уговорам хозяина остаться, ушёл.
Сапарбег, соблюдая обычай, не стал ни о чём расспрашивать гостя и предложил ему пойти вперёд себя.
Они поднялись по каменным ступенькам на второй этаж. Когда оказались в гостиной и гость, поставив сумку рядом с собой, присел на диван, хозяин дома снова протянул ему руку.
– Сапарбег Рахманов. Очень рад, что вы переступили порог моего дома, уважаемый.
– Сергей Рахманов, – тотчас отозвался незваный гость, пожимая протянутую руку.
Сапарбег, не веря своим ушам, долго удерживал руку гостя в своей и, когда отпустил, подумал: «Что это значит? Однофамилец? Но он вовсе не похож на горца. Даже прожив много лет в городе, наши так не меняются во внешности…»
В это время появилась жена Сапарбега. Маленькая пожилая горянка, в старом широком платье и белой чадре, почти укрывающей её лицо.
Она поздоровалась с гостем, порасспросила его кое о чём житейском и тут же ушла на кухню.
Когда прошли первые минуты негодования, гость потянулся к своей сумке, открыл её и достал небольшой портрет военного в красиво разрисованной рамке.
– Уважаемый Сапарбег Мансурович, простите за моё вторжение. Узнаёте?
Сапарбегу не пришлось долго разглядывать портрет.
– Вах, мой отец, светлая ему память! Или я ошибаюсь?
– Нет, нет, уважаемый, ваш отец – это точно!
Хозяин был в замешательстве и, чтобы развеять сомнения, достал из кармана полушубка очки, нацепив их на нос, снова уставился на портрет.
– И как фотография моего отца оказалась у вас?
Сергей слабо улыбнулся.
– Вы не поверите, но Мансур Рахманов и мой отец…
Сапарбег, всё ещё сомневаясь, пристально посмотрел на гостя.
– Не может быть!
– Поверьте, это так, уважаемый: Мансур Рахманов – мой родной отец.
Больше ни о чём не спрашивая, хозяин поднялся с дивана и подошёл к шкафу в углу гостиной. Достал из неё потрёпанный семейный альбом и опять вернулся к гостю. Начал листать альбом страницу за страницей. Через пару минут с одной из страниц альбома на них уже глядел тот же боец в военной гимнастёрке. Обе фотографии были совершенно одинаковые, как копированные, и на них был один и тот же человек: Мансур Рахманов.
– Выходит, мой отец и ваш отец один и тот же человек? – спросил Сапарбег.
– Именно так и есть.
– Как такое возможно? Мой отец не вернулся с фронта. Мать получила похоронку. Не веря, что отца больше нет среди живых, и надеясь, что всё же он возвратится, она много лет ждала и не оплакивала его. И разуверилась мама лишь к концу своей жизни… С тех пор, как не стало моей матери, прошло уже без малого десять лет… Простите, уважаемый гость, не могу я вам поверить, а фотокарточка как угодно могла попасть к вам…
– Сапарбег Мансурович, я вас понимаю… Мне так хочется назвать вас своим братом и обнять как родного человека, но вы… Знаете что, я расскажу вам всю историю бойца Мансура Рахманова, если вы соизволите выслушать меня. Расскажу всю правду о нашем отце, правду, о которой вам не довелось узнать, да и знать не могли…
Снова появилась жена Сапарбега. Она принесла на подносе лаваш, брынзу, чай в стаканах и сказала:
– Дорогой гость, наверное, вы проголодались с дальней дороги. Угощайтесь, попробуйте наш хлеб-соль.
– Эй, не вижу кувшина с бузой?
– Я мигом, – сказала хозяйка, но она не успела выйти, как услышала голос гостя:
– Спасибо, уважаемые, только ни бузы, ни других напитков я не употребляю.
– Ладно, как вам угодно будет… Правильно сообразила моя благоверная, – сказал Сапарбег. – Не очень хорошо кормить гостя хабарами. Давайте, немного поедим, а там по ходу вы можете рассказать и историю, как вы утверждаете, нашего отца…
Поев кусочек лаваша с сыром и попив чаю, гость приступил к своему рассказу.
* * *
– Понимаете, уважаемый, наш отец не погиб на фронте… Он долго жил и после войны… А всё было вот как…
Шёл 1943 год. Август месяц был на исходе. Бои под Курском были в самом разгаре. Фашисты решили любой ценой ворваться в Курск. Вражеским танкам и бронемашинам противостояли наши артиллерия и пехота.
Боец Мансур Рахманов храбро сражался. Дважды был ранен в прежних боях, теперь его пехота отбивала атаку за атакой от наседавших немцев. Было подбито много танков и другой военной техники фашистов. Казалось, пора было захлебнуться врагу в собственной крови. Но мощная очередная атака прорвала оборону наших. Пехота, где воевал наш отец, была почти уничтожена. В этом бою отец получил ранение в плечо и попал в плен к фашистам…
На несколько дней военнопленных заперли в церкви в селе Соловки без пищи и воды. Рана кровоточила, и Мансур долго не протянул бы. К счастью, среди военнопленных оказалась медсестра Настя, моя мать. Она оторвала лоскут от своего платья и перевязала плечо Мансура.
Потом погнали военнопленных на железнодорожную станцию, погрузили их на эшелон и повезли в Германию.
«Бухенвальд» – один из немецких концлагерей, одно название которого наводило ужас. Не зря ведь говорили, кто прошёл через «Бухенвальд», тому не страшен ад. Ни Мансуру, ни Насте никогда не приходило в голову, что они уцелеют, что они пройдут сквозь ужасы этого концлагеря и останутся живы. Но они выжили, а в 1945 году союзные войска американцев их освободили.
– Нам сейчас надо перебраться к нашим, – говорил Мансур Насте.
– Ой, как это было бы хорошо, – довольная, отвечала Настя.
Полковник американского подразделения Джон Мартин в то время предложил им другую версию:
– Куда вы пойдёте? К советам? Стоит ли? Тех, кто побывал в плену у немцев, советские военачальники не щадят. Их клеймят предателями, сажают в тюрьмы, ссылают в Сибирь… Вы этого хотите? Подумайте, не спешите на родину Сталина: там беспощадно уничтожают свой народ. Там нет свободы…
– Что мы будем делать, Мансур? – спросила Настя.
– Не знаю, – Мансур тоже был в замешательстве.
– Может, нам лучше будет вернуться на родину, когда всё это уляжется…
– Будет ли так?
– Мне, признаться, Мансур, без разницы. Нет у меня в России ни мамы, ни папы, ни другой родни. Выросла в сиротском приюте. Была тётя по матери, говорили, но и она эмигрировала в гражданскую…
Настя предложила Мансуру не спешить на родину и остаться за рубежом: «Может, потом всё по-другому будет. Может власть другая будет, или примут такой закон, который защитит бывших военнопленных. Надо переждать эту жестокую расправу над людьми. Одумаются и простят тех, кто оказался в немецких концлагерях… И ещё, я давно хотела сказать тебе, Мансур, за то время, что мы провели вместе, ты для меня стал близким по душе человеком. Я знаю, у тебя жена осталась в горах… Подумай… Если ты не против, мы бы нашли вместе своё счастье…»
И Мансур подумал. Вспомнил свою жену Салимат, хотя ему тогда не довелось узнать, что она носила уже под грудью его ребёнка. Вспомнил родителей, друзей, односельчан. А родные горы и ущелья так и манили его домой. Сердце начинало ныть в груди, но делать было нечего. Свои ему не простят пленение и погонят в Сибирь. И даже повидаться с родными ему не дадут. А что в этом хорошего? Воевал, жизнь не щадя, бил фашистов, а тут тюрьмой запахло. Разве так бывает? Разве же это справедливо?
«Нет, – решил он, – мне обратной дороги в родные горы пока нет…»
Так и остались Мансур и Настя на чужбине.
Первые два года они оставались в Германии, затем перебрались во Францию, к Настиной тёте, которая вдруг объявилась в ту пору. Её муж Лев Загубов, бывший поручик царской армии, был расстрелян революционерами в годы гражданской войны, а сама она, прихватив с собой все родовые драгоценности, успела перебраться во Францию.
«К чему мне теперь это богатство? – убеждала она Настю. – У меня нет ни своих детей, ни близких людей, кроме тебя. Некому своё состояние завещать… Поживёте у меня в достатке, не зная нужды…»
Говорят, от добра добро не ищут. Подумали, поразмыслили Мансур и Настя, а потом поженились и остались жить у тёти-благодетельницы во Франции…
* * *
– Ну вот, брат мой Сапарбег, такая судьба досталась нашему отцу, – продолжал свой рассказ Сергей Мансурович. – Поверь, даже после всего этого радости в жизни не повидал наш отец. Он очень тосковал по своей маленькой родине. Помню, в детстве он сажал меня рядом с собой и без конца рассказывал про вашу маму, про односельчан, про Дагестан. Ходил он, всегда нахмурившись, словно обиженный на весь мир. Я знал, что он несчастен, что он жалеет, что остался на чужбине, что ему совсем не нужны были ни богатство, ни роскошь, ни эта спокойная жизнь.
Он любил нас с мамой, хотя мало общался и сторонился, желая уединиться. Однажды я говорю ему:
– Отец, почему ты всегда такой удручённый? Что тебя гложет?
– Эх, сынок, нехороший я отец. Человек, недостойный имени горца. В наших горах таким, как я, на годекан дорога закрыта.
– Зачем же так грустно? Отец, что ты такого плохого сделал?
– Да, сынок, нет мне пощады: бросил семью, бросил свою родину… Что может быть хуже? Раскаиваться тоже поздно и бесполезно…
Мама моя умерла рано. Отец больше не женился и остался доживать свои дни рядом со мной.
Фронтовые раны давали о себе знать, и отцу изо дня в день становилось хуже: три месяца пролежал в больнице. Его лечили, но лучше не становилось: не только раны, но и старость постучала к нему.
Накануне он позвал меня и сказал:
– Сын мой, я чувствую, что дни мои сочтены. Я не хочу, чтобы тело моё предали земле на чужбине. Поезжай на мою малую родину, найди моих близких, если они ещё живы. Попробуй с ними договориться, чтобы разрешили похоронить меня на нашем сельском кладбище, там, где покоятся останки моих предков…
Вы уже догадываетесь, брат мой, это была и последняя просьба, и завещание нашего отца. Вот почему я оказался у вас. Поверьте, мне тоже было нелегко. Знаю я и ваши чувства. Я очень обрадовался, найдя в вашем лице родного брата…
* * *
Хозяин дома, опустив голову, продолжал молчать. Он думал и воскрешал в своей памяти минувшие дни: «Отец погиб на фронте. Об этом знают все, так даже написано в книге памяти о погибших в годы войны. А теперь, если дряхлый отец в свой предсмертный час вдруг объявится в моём доме, что скажут люди? Что они должны подумать? Сколько лет прошло? Целая вечность. И всё это время отец жил на чужбине, словно улитка в своей ракушке. Не давая о себе знать. Из-за трусости…
И он мой отец? Трудно представить его в роли отца теперь, когда я сам и отец, и дед, и прадед. Где он был, когда я голодал в послевоенные годы, когда мама, разорвав свою чадру, шила мне рубашку, когда по вечерам, сидя у очага, вместе с мамой ел похлёбку из крапивы, чтобы не умереть с голоду… Нет, такое невозможно! Я бы, конечно, мог его простить, мог бы приютить его в своём доме, вернее будет сказано, в доме наших предков. Но простят ли его люди? Простят ли люди меня самого за это?»
Гость оборвал его мысли:
– Дорогой мой брат, я знаю, нелегко тебе решиться… Понимаю тебя, если бы не завещание отца, я сам не решился бы переступить порог вашего дома…
– Мой отец Мансур погиб на войне, а другого отца у меня нет, – тихо произнёс Сапарбег.
– Нет, отец не погиб… Он жив. Мансур и теперь среди живых…
– Может быть, вам он живой, но только не нам. После войны возвращались к своим семьям и калеки, и контуженные, и отбывшие срок за своё малодушие, и даже предатели… Мой отец не вернулся. Когда мы с мамой, ожидая его, изводились слезами, переживали за него, он залёг в тёплую нору и все эти годы жил только для себя. Не было у меня такого отца!..
Появилась хозяйка дома с миской, доверху наполненной свежими грушами и яблоками:
– Гость дорогой, попробуйте наши фрукты. Это урожай с нашего сада: они скороспелки…
– Спасибо вам, добрая хозяюшка, – сказал гость.
Сергей Рахманов понял, что поездка не удалась, что он не сможет исполнить завещание отца. Ему в тот же день захотелось покинуть дом вновь обретённого брата, жаль, что пойти было ему не к кому, а возвращаться в город уже было поздно…
С раннего утра маршрутка, готовая к очередному рейсу, ожидала пассажиров в центре села. А водитель, привыкший к такому ожиданию, облокотившись о дверцу своей машины, как ни в чём не бывало, курил сигарету.
В салоне был только один пассажир – Сергей Рахманов.
«Не везёт сегодня, – плюнул водитель, бросая окурок на землю. – С одним пассажиром мчаться в город? Сегодня день какой-то неблагоприятный. Что делать, по зову человека из-за туч солнце не выглядывает…»
Только собиралась маршрутка двинуться в путь, появился Сапарбег. Он вмиг заглянул в салон и сказал:
– Сергей Мансурович, брат мой, прости…
Разумеется, водитель маршрутки ничего не уразумел из слов дяди Сапарбега.
Может быть, так лучше…
Мне понравился твой рассказ. Спасибо Ибрагим Ибрагимов.
Не хватит слов благодарности, чтобы выразить всю признательность Вам как учителю с большой буквы! Спасибо большое за то, что Вы делаете и как Вы это делаете! Не всем повезло иметь такого чудесного и компетентного учителя, который делает свою работу с душой!
Очень приятно читать такие жизненные рассказы. Буквально, недавно отмечали 75-ю годовщину Победы советского народа в Великой Отечественной войне, и очень кстати этот рассказ. В наше нелегкое трудное, смутное время очень и очень приятно, что остались такие чистые народные писатели – публицисты как Ибрагим Ибрагимов. Желаю Вам крепкого здоровья и творческих успехов!
Мне понравился рассказ, он очень интересный.Я с удовольствием готов читать по больше такие рассказы. С нетерпением буду ждать по больше новых публикаций писателя Ибрагима Ибрагимова.
Рассказ понравился, интересный, очень душевный и в процессе чтения очень увлекает. Даже, немного жаль, что короткий)). Ибрагим Багомедович, вам здоровья и творческих успехов!
Спасибо за теплые слова.
Рассказ оставил глубокое впечатление. В нем отражена одна из трагических судеб советского солдата воевавшего с нацизмом во время ВОВ. Спасибо автору за професиализм в изложении художественного слова.
Здравствуйте! Сегодня познакомилась с Вашим произведением, оно произвело на меня огромное впечатление. Прочитала на одном дыхании,как легко и доступно использовано “слово”. Спасибо большое, всех благ и творческих успехов.
Ибрагим Багомедович , Ваши рассказы мне очень нравятся. Читая текст, я будто вижу перед собой живых героев, обстановку , сцены… Словно смотрю художественный фильм. Спасибо за новую интересную и мудрую историю ! Кто любит и умеет думать, тому будет интересно.
Рассказ очень понравился, короткий, но содержательный. Желаю чтоб было побольше таких рассказов.Также желаю вам больших творческих успехов уважаемый Ибрагим Ибрагимов и долгих лет жизни.