ПОХМЕЛЬЕ ТОЧКА РУЛИТ

Рубрика в газете: Поэтический альбом, № 2022 / 50, 29.12.2022, автор: Юрий ТАТАРЕНКО (г. Новосибирск)

 

25 ДЕКАБРЯ

 

Не Новый год. Нетрезво. И к тому же

Закон природы к фауне суров.

Зимой гораздо больше белых мушек.

Зимой гораздо меньше комаров.

 

И сумерки. И бабка на коляске

Уже замёрзла в красном колпаке.

И фейерверк опять смущает краски

И чистый лист, и кисточку в руке.

 

А личсостав районного отдела

Живет и дышит выслугою лет…

Стихи пришли. Зима не доглядела.

Бухие звёзды лыбятся мне вслед.

 

 

ПРЕДНОВОГОДНЕЕ

 

Ножи наточены. И сорвано бельё.

Камин запомнится ослепшим, онемевшим.

Неразличимо, что твоё и не твоё.

И до будильника секунд всё меньше, меньше.

И растопыренные пальцы из угла

Пугают стул и почему-то пахнут ёлкой.

И оказалось, что рука не затекла.

И притворилась водка тёплой, но недолгой.

 

 

ТОМИТЕЛЬНОЕ ОЖИДАНИЕ

 

Как странно: ты не вызвала такси…

Ну, что за мода – по ночам шататься…

Соседский трах уже невыносим.

И участковый почему-то в штатском.

Вокруг него заводят хоровод.

Потом петарды небо продырявят…

Исчадье «ABBA» – русский Новый год.

Когда-нибудь он кончится? Навряд ли.

 

 

7 ЯНВАРЯ

 

                   И от судеб защиты нет.

                              А.С. Пушкин

 

Гирлянда брошена в коробку.

Коробка брошена в гараж.

И не найти у ёлки попку.

И в небе фейерверк не наш.

И всюду криво-де-жанейро.

И тесть похмельничать привык.

И врач с дипломом инженера

Гадает, бык или не бык.

Соседу ясно про соседа:

Без маски – значит, не привит.

Луна за вечер облысела,

Но улыбаться норовит.

И новый год неделю длится

На дребезжащем этаже.

И в супе человечьи лица

Не отражаются уже.

 

 

ЯНВАРСКИЙ МЕМУАР-1

 

Новогодье. Грязная посуда.

Десять дней слипаются в один.

Где-то заведения фастфуда.

Где-то продуктовый магазин.

Год затих. И хочется недели

Петербурга, мелкого снежка…

Вот и снова ни бухла, ни денег.

И трещит насмешливо башка.

Мы поедем, солнце, мы помчимся

На «Алеко»-оперу с тобой!

В рюмке капля. Под ногами чипсы.

Огонёк – не слишком голубой.

Кукурузе хочется арбуза.

Сигарете хочется курить.

Дед Мороз выбрасывает мусор.

Вот и славно. Можем повторить.

 

 

ЯНВАРСКИЙ МЕМУАР-2

 

шастают по гостям

словно бессмертные

дарят подарочки

старым и новым друзьям

и вот уже старый новый

шагает по снежной планете

тоже конечно без маски

 

 

ЯНВАРСКИЙ МЕМУАР-3

 

Что-то нет кольца на пальце…

Что-то голова в кастрюле…

Вот уж точно: просыпаться

Лучше там, где вы уснули!

 

 

* * *

в январском парке предрассветном,

где не курить разрешено,

идёшь и стряхиваешь скверну

и напеваешь заодно:

«Кавалергарда век – не доллар».

Не доллар, впрочем, все вокруг.

И раздражает южный говор

у веток, жаждущих на юг.

Опять неровно месяц выгнут!

Безруким труден каждый шаг:

снежинки зимопись постигнут,

но каллиграфию – никак…

Не жаль ни капельки, нисколько

лису с отломанным хвостом.

И карусель скрипит, как койка –

да не о том всё, не о том.

 

 

ПРОЩАНИЕ С ГОРОДОМ

 

Все три слова – про шарфик: истерзан, измучен, измотан.

И понятно перчаткам, что к подвигам он не готов.

И случился январь. И сбежали снежинки из морга.

И кому-то в пальто не достанется белых цветов.

И развяжется память. И узел сорвется с катушек.

И двум чёрным коням для победы не хватит ладьи.

Зачерпну нелюбви из колодца, поросшего стужей.

И неполным ведром остановится сердце в груди.

 

 

13 ЯНВАРЯ

 

Встать из-за стола.

Выбежать из дома.

Что-то нестерпимо

Мокрое в лицо.

За стеной зимы –

Звёздная истома.

За спиной зимы –

Белое с гнильцой.

Юбка на полу.

Рядышком футболка.

Галстук при носках.

Стул при пиджаке.

Просто шли часы.

Осыпалась ёлка.

Просто жизнь текла.

По чужой щеке.

 

 

ПРОГУЛКА

 

Липкий снег, обезумев,

Бросался в меня тишиной.

Зря стараешься, друг –

Ничего у тебя не возьму я.

Бунтарям за решёткой

Немногое разрешено.

Между складок шарфа

Что-то белое перезимует.

Две сосны, много веток –

им кажется, это семья.

Уезжать или нет,

Электричка не спросит совета.

И мерещится всюду

Зелёная куртка твоя.

И за тучей луна,

Как всегда, непонятного цвета.

 

 

НЕДОПИТЫЙ БОКАЛ

 

Вино выветривалось тихо, незаметно.

Она ушла – хотя замешкалась в дверях.

Он вышел следом, но потом шаги замедлил.

Он и себе уже давно не доверял…

Необратимости не наберёшь в «Ашане».

Но снова гаснет в небе солнечный азарт.

Снежинкам нравится быть в шапочках-ушанках.

Ведь в них не слышно окриков: «Назад!»

 

 

ДЕТСКИЕ ОШИБКИ

 

Два метра ровно – не прыжок в длину.

На лапу дашь – копнут ещё немножко.

Открыть огонь – и проиграть войну.

Войти в стихи – и выйти из окошка.

Что рассказать сугробам про июль?

Не тратить сил. И чиркнуть зажигалкой.

И научить стакан шептать буль-буль.

И дом купить за «Лесоперевалкой».

 

 

ЗАТИШЬЕ

 

В зимнем парке холодно словам

И квадратам сетки волейбольной…

И снежинки липнут к рукавам

И к воротнику. И все довольны.

 

Парк от стадиона далеко.

Заболел учитель физкультуры.

Потому у всех снеговиков

Очень не спортивные фигуры.

 

Зная всё на свете наперёд,

«Яндекс» потепленье обещает.

И никак в отставку не уйдёт

Телевизионное вещанье.

 

И сойдутся стыд и ремесло,

Глупость, миллионы и Кокорин…

И зачем-то девушка с веслом

Аккуратно спилена под корень.

 

 

ПОСЛЕДНЯЯ НОЧЬ

 

Утихло пружин пиццикато.

Ресницы озябли во сне…

А где-то брусничней закаты

И круглогодичнее снег…

И в Замоскворечье, и в Сочи

Влюблённые – словно в раю!

Моя кинестетика хочет

Покрепче обнять твою.

 

 

НАЧАЛО НОЯБРЯ

 

Друг приехал, Леонид.

Помидоры режет. Крупно.

Дед за стенкою. Бубнит.

Видно, воспаленье бубна.

Небо снегом замело –

Ну, чем рады, тем богаты…

Запотевшее стекло

Не мешает жить закату.

 

 

ЧИТА

 

Тело управляет телом,

А стакан – стаканом.

И доволен жизнью в целом.

В семи днях за МКАДом.

Серый волк и поросята.

Тройка по черчению.

Гаджеты семидесятых –

Горка да качели.

Плачет девка в мятой блузке.

«Нерчинск» – не команда.

По последней. Без закуски.

У военкомата.

 

 

СЕВЕРНОЕ СЛИЯНИЕ

 

Наливая, посмотришь в окно:

К небу за ночь налип серый мусор.

Не попросит монетки на дно

В шутку названный городом Мурманск.

Здешним волнам неведома грусть:

Щедро делятся музыкой техно.

Одиночество вцепится в грудь

Незаконченной фразой: «За тех, кто…»

И поймёшь, хоть и пьяный в умат –

Вкус картошки не знает селёдка.

Наихудший январь – это март.

Наилучший июнь – это водка.

 

 

ФЕЙК-СТИХИ

 

«Падать не духом»

Сложить в понедельник и выпить.

Вычесть субботу

Из мощного ведомства. Уф.

Встретить бомжа.

Показать документы. Не выкать.

Не рифмовать

Аюдаг, мускатель и Гурзуф.

Самое главное

В людях и снах – оболочка.

Вологду всё-таки

Не отличить от Керчи.

Не прислоняться.

Ни к небу, ни к гению. Точка.

Двери вагона метро

Тоже в список включи.

 

 

ОДИНОЧКА

 

Вроде жив. И вроде бы здоров.

На тарелке – что-то вроде счастья.

Дождь прошёл. Предбанник полон дров.

Всё в порядке. Но не обольщайся.

Чемпионский список утверждён.

Гравировка есть на лунном диске….

Ты поэт – а значит, осуждён

На стихи без права переписки.

 

 

ПРОГУЛКА С ВАСИЛЬИЧЕМ

 

Ты поэт? Кто сейчас не поэт…

Упорядочен свод откровений.

Но вселился в стихи интернет –

И уже не проявится рвенье

Сундуки в кладовых языка

Перетаскивать, словно двужильный…

Свежий воздух, рассвет и закат –

Видно, самое главное в жизни.

 

 

ПЕРВОКУРСНИЦА

 

Она бросалась под колёса обозрения –

Альбомы посвящали ей Оксимирон и Хаски.

Спала урывками, как Штирлиц – тем не менее,

Ей постоянно снился гном в набедренной повязке.

Не отличающей Ульянова от Ленина,

Ей продавали в бутиках зелёную помаду,

Ей крошки в клювах приносили гуси-лебеди…

А ей хотелось одного –

Писать.

Валерке.

Матом.

 

 

СТИХИ, НАПИСАННЫЕ В ЧАС ПИК НА ЛЕНИНГРАДКЕ

 

Сумерки вторника. Столики в центре Москвы.

В пробку попали обычно бегущие стрелки.

Зрение даже не пробует стать боковым.

По фигу, чем различаются скрепы и скрепки.

 

Нам хорошо – потому что в Москве хорошо.

Вермуту тоже неплохо в красивых бокалах.

Белым тюльпанам плевать на цветочный горшок.

Вермуту сложно понять, что такое какао.

 

В сердце айфона весь вечер бушует тайфун –

Правда, беззвучный режим ситуацию сгладит.

Вермут запомнил, что утром твой поезд в Уфу,

А майонеза могло быть и больше в салате.

 

… Шторам не видно, что простынь с моей стороны

На пол сползает измятою, еле живою.

Шторы скрывают от нас, что у юной луны

В пробках на звёздном шоссе округлился животик.

 

 

УЛИЧНЫЙ ФИЛОСОФ

 

Кто в тёмный лес ягнёнка поволок,

Тому не стать звездой кордебалета.

Ни разглядеть, ни вставить в некролог

То, что летит из дула пистолета.

 

Перед глазами – городской ликбез:

«Кофейня», «Молоко», «Автозапчасти»…

Послал тебе вторую смс:

«Алтай и Крым» – десяток букв про счастье.

 

Но в телефоне снова дикий бред

О том, что ты ночуешь у подруги…

Что ни включи – тарелку ль, табурет –

Повсюду жизнь. Похмелье точка рулит.

 

Уверен я: Корней Чукотский знал,

Что майонез Огинского и сайра

Несовместимы. Как в Крыму безнал –

И дивный фреш, морковный сок «Массандра».

 

Я в курсе, что дырявое трико

Не комильфо – зато я нем как рыба.

Я одного не знаю – в чём прикол

Быть в хеппи-центре атомного взрыва.

 

Лубянка, ты от слова «на века».

Партнёры – те от слова «деловые».

Мы не обводим мелом облака,

Но то не значит, что они – живые.

 

 

ИНСТРУКЦИЯ ПО ВЫЖИВАНИЮ

 

Заткни свои уши рэпом.

Набей своё сердце хайпом.

Набей на лице татуху.

И станешь героем дня.

А если ещё папаша

Бабосов давно нахапал –

Ваще ничего не бойся.

Удары судьбы – фигня.

 

Хочу, чтобы мне башляли

Поклонники и фанаты.

Хочу, чтобы мне внимали

И плакали небеса.

А в ваших концертных залах

Бетховенские сонаты

Пусть слушает до упаду

Чувак, что их написал.

 

А если вам что неясно,

То сразу idite v jopu.

Пожалуйста, не толпитесь.

Там хватит места для всех.

А мне ещё нужно выпить

И взять Пугачёву в жёны.

Все скажут: «Вот это крендель!

Его ждёт большой успех».

 

 

СТРАСТИ ПО АННЕ

 

Мне приснилось, что старой волчице

Одиноко, тоскливо в норе…

Неспособностью остановиться

Отличается дождь в октябре.

 

Быстро сбегаю до магазина,

Алкоголя в рюкзак наберу.

И бродячая чёрная псина

Отзовётся на кличку Фру-фру.

 

В ноутбуке компьютерный шулер

Мне подсунул шестёрку к тузу…

Господин стоматолог, прошу вас,

Удалите мне сломанный зум.

 

На заставке – ты в розовом платье.

Лезет в голову чушь, ерунда.

Потрошёная рыба не плачет.

Толку плакать, когда ты – еда.

 

В холодильнике – долька лимона,

Чеснока пара вялых зубков.

В капле водки найдут миллионы

Наших будущих недостихов.

 

Вот записка. Простая бумажка.

А стакан перед ней устоял…

В синей яме на синих ромашках

Кто-то сдохнет. А скажут, что – я.

 

 

СУМЕРКИ

 

Час какой, девятый?

Не кричи «ништяк»!

Всё равно, ребята,

Что-то, да не так…

 

Боли стали менее –

Денег на нуле!

Дёшевы пельмени

Только на луне…

 

Кто-то ест ризотто –

Прямо каждый день!..

Свет за горизонтом.

Каша на воде.

 

Счастья понемножку,

Но ведь – задарма!

Посадил картошку.

Выросла хурма.

 

 

ПОСЛЕДНЕЕ ЛЕТО

 

Хочется немалого.

На разлив – канистру.

Ты на ус наматывай:

Танки наши быстры.

Белыми рубашками

Нас не испугаешь.

Улицей Безбашенной

Драпать на юга лишь.

Нам морозы лютые –

Лучшая обновка.

Площадь Бунтолюции –

Ваша остановка!

Бабочкам-капустницам

Снег по поролону.

По проспекту Путина

Движутся колонны.

 

 

БАРХАТНОЕ ПИВО РЕВОЛЮЦИИ

 

Баррикады прожорливы, как барракуды.

Нервы порванной леске мотает рыбак.

В никуда отправляется из ниоткуда

Никогда, прозвучавшее вместо никак.

И захочется выпить чего-то покрепче,

Чем бессонная ночь и тревожный рассвет.

И знакомый усатый мужчина во френче

Не направит толпу, но помашет ей вслед.

 

---

Юрий Анатольевич Татаренко. Член Союза писателей России. Автор 9 книг стихов. Публиковался в журналах «Нева», «Наш современник», «Юность», «Арион» и др. Победитель поэтических турниров в Томске, Новосибирске, Красноярске, Коктебеле, Севастополе. Живет в Новосибирске.