Щенок
Рубрика в газете: Рассказ, № 2021 / 37, 07.10.2021, автор: Александр РЯЗАНЦЕВ
Александр РЯЗАНЦЕВ
Любимая музыка без надрыва не бывает. – Он на секунду оглянулся ко мне. – Так что у меня тут джаз. То есть музыка для тех, кто отлюбил!
Евгений Гришковец, «Рубашка»
Я прилетел в Е. глубокой ночью. Город спал, а ветер выл. Тусклый жёлтый свет лился из старых фонарей на заснеженную дорогу. С неба она казалась длинной песчаной змеёй. Голодной.
Заказчик меня угостил. Я спросил стейк и чай из чёрной смородины. Отложил меню и улыбнулся рыжему щенку спаниэля, выглядывавшему из сумки. Выпучив глаза, он с боязливым любопытством рассматривал моё уставшее лицо. Думаю, догадывался, что я его повезу Хозяину. Даже хвостом махнул пару раз. Неуверенно.
В кафе играл джаз. Арт Пеппер, «Тin Tin Deo». Я слушал музыку, слегка зажмурив глаза, жевал неплохо обжаренный стейк и пил остывший чай. Закончив, посмотрел на часы.
Вылет через час.
Пора.
Я поблагодарил за угощение и надел пальто. Взял протянутый заказчиком конверт и убрал его во внутренний карман. Аккуратно поднял сумку с щенком. Ощутил тепло маленькой жизни.
Заказчик меня проводил до паспортного контроля, и мы попрощались, зная, что скоро увидимся вновь.
Минут двадцать спустя я остановился у нужного выхода на посадку. Передо мной стоял парень в голубой куртке. Он слушал музыку через белые наушники-капельки.
Я опустил сумку на пол и шумно выдохнул. Клонило в сон. Казалось, что мир разделился на две кривые части, и меня бросает из шума цифр и городов в духоту кромешной ночи.
Я опустился на корточки и проверил, как себя чувствует щенок. Он растерянно глядел на меня.
– Расслабься, малыш, – я потянул за молнию и просунул два пальца. – Я тебя в обиду не дам.
Щенок неуверенно лизнул мой палец. Я почесал его за ухом. Снова потянул за молнию и поднялся. В коленях неприятно хрустнуло.
И тут я увидел незнакомку. Она стояла шагах в десяти от меня. Скучала. Одета в тёмное пальто цвета июньской ночи. На плечах – кожаный рюкзачок.
Я посмотрел на неё внимательней.
Невысокая, стильная, приятная. Короткие светлые волосы говорили о строптивости, а умное лицо – о начитанности.
Она что-то почувствовала и развернулась ко мне. Я тут же отвёл взгляд.
Она это заметила. Стала изучать моё лицо, как будто прикидывая, стоит ли овчинка выделки.
Мне было неуютно. Я неплохо разбирался в женщинах, достаточно, чтобы держаться от них подальше. Но не переставал глазеть. Слегка отворачивался, ждал, когда она отведёт от меня взгляд, чтобы вновь ею полюбоваться.
Вскоре подошёл поближе. Поравнялся с ней. И всё не открывал рта. Один раз, правда, приподнял сумку и что-то негромко сказал щенку. Незнакомка неуверенно на меня взглянула, думая, что я говорю с ней. Потом поняла, что это не так, и отвернулась.
Началась посадка. Парень в голубой куртке прошёл первым, затем незнакомка, а я засеменил следом за ними. Внезапно захотелось подойти к ней и сказать что-нибудь приятное. Но пересилил себя, понимая, что уже поздно, а мне страшно хочется спать.
– Ваш посадочный талон, пожалуйста, – старшая стюардесса, несмотря на глубокую ночь, не забыла выполнить инструкцию. На щенка даже не взглянула.
Я остановился.
– Извините, но у меня заняты руки. Талон лежит в кармане.
– Покажите его, пожалуйста. И будьте добры, отойдите в сторону, чтобы не мешать другим пройти.
Я раздражённо выдохнул.
– Не понимаю, зачем? Сколько по миру летаю, только в России у меня требуют талоны!
Но я уже отошёл в сторонку. Сжал две сумки в правой руке. Левой похлопал по карманам в поисках отрывного корешка.
– Сожалею, но у нас повышенные меры безопасности. Потому мы просим пассажиров дополнительно показывать свои посадочные талоны.
– И это, по-вашему, спасёт нас от беды? Что за чушь? – я показал ей помятый корешок и стал протискиваться к своему сиденью, втайне надеясь, что незнакомка будет моей соседкой.
Но вместо неё я увидел пожилую даму, неторопливо читавшую «Убийства по алфавиту» Агаты Кристи.
Я сел у окошка, аккуратно положил сумку с щенком у своих ног. Расстегнул пуговицы пальто. Оглянулся.
Незнакомка сидела рядах в пяти позади меня. Справа от неё расположился парень в голубой куртке. Он ей что-то рассказывал, а та рассеяно слушала.
Меня не заметила.
Сиденье слева пустовало. Я отвернулся, решив подождать.
Пассажиры заполняли самолёт. Краешком глаза я поглядывал, не сел ли кто ещё рядом с ней.
Никто не садился.
Тогда я вызвал стюардессу и спросил, могу ли пересесть.
– Конечно можете, – она через силу улыбнулась. – Услуга платная.
Я выпучил глаза, словно спаниэль, улёгшийся у меня под ногами.
– Вы что, серьёзно?!
– Да, конечно. Таковы правила нашей авиакомпании.
Я взял себя в руки.
– Сколько это будет стоить?
Она назвала цену, и я потерял все остатки спокойствия. Я только заканчивал говорить, что обо всём этом думаю, когда вдалеке раздался звоночек, и стюардесса, извинившись, скрылась.
Дама, читавшая роман, перевернула страницу.
Я хрустнул костяшками пальцев. Гнев по капельке вытекал из моего сердца, и я уже мог спокойно дышать. Оглянулся, чтобы вновь посмотреть на незнакомку. Она слегка опустила спинку кресла и полулежала, закрыв глаза. Я решил последовать её примеру.
Я уже видел сон, когда самолёт взлетел. Мне снилось, что я сижу на скамейке в небольшом парке. Держу в руках красный цветок, выросший прямо из моего сердца. Вижу, как ко мне подходит невысокая милая девушка, похожая на мопса. Смутно припоминаю, что знал её когда-то. Она садится рядом со мной, улыбается, что-то говорит. Я ей отвечаю. Потом хочу обнять. Её улыбка становится хищной, а шутки – язвительными. Она мнёт мой цветок и срывает лепесток за лепестком. Потом уходит, а рядом садится другая, рыжая и вся в веснушках. Тычет в меня пальцем, смеясь, потом срывает несколько лепестков и убегает. Приходит третья, и от её вида у меня дрожит сердце.
У неё грустные глаза и холодные пальцы. Она сжимает мой цветок и вырывает его с корнем. Потом неспешно поднимается и уходит, покачивая бёдрами.
Я не могу оторвать от неё глаз. Раньше я никогда не видел таких бёдер. И не увижу.
Но вот дама с холодными пальцами скрывается, и вдалеке я вижу незнакомку. Чувствую, как в сердце растёт новый цветок.
Самолёт тряхнуло, и я резко открыл глаза. Мы ещё были в воздухе, но я понял, что скоро пойдём на посадку.
Проверил, как там щенок. Он свернулся калачиком и мирно посапывал. Я не стал его беспокоить и откинулся на спинку сидения. Тело наконец-то расслабилось. Сердце билось ровно. По жилам текла кровь, и я чувствовал, какая она горячая.
Через полчаса мы приземлились. Включился свет, зазвякали ремни, все засуетились. Я подождал, когда уйдёт дама, читавшая Агату Кристи, нагнулся, взял сумку с щенком и положил её на освободившееся сиденье, затем встал и надел пальто. Прежде чем застегнуть пуговицы, просунул руку в карман и нащупал конверт. Потом, выдохнув, обернулся и вновь увидел незнакомку.
Она стояла передо мной и смотрела прямо в глаза, сонно улыбаясь. Всё уже поняла. Я тоже. Как только увидел её у выхода на посадку.
Можно её проводить до дома. И сводить позавтракать. Деньги есть, они лежат в конверте. Надо только открыть рот и что-нибудь сказать.
Но я, пересилив себя, промолчал. Моя работа не окончена. Я должен отдать щенка Хозяину, он меня ждёт в аэропорту. А на следующий день вернуться в Е. за новым заказом. Мне заплатили вперёд.
Сжав зубы, я взял сумку с щенком и в последний раз взглянул на девушку. Потом развернулся и пошёл к выходу, чуть приподняв ношу и негромко подбодрив рыжего малыша.
Нас ждал Хозяин.
Отличное начало для детективной повести. Щенок – это только повод для поездки. За поездками кроются козни преступного клана. Или – разыгравшаяся семейная трагедия. Стиль прекрасный, и герой повести уже есть, осталось нарисовать карту авиа и жд маршрутов и ситуацию, когда комивояжер элитных щенков раскрывает (заговор мафии? козни подлых негодяев?) совершает – (ну, конечно, героический поступок). С вашими способностями вы могли бы придать повести увлекательность и был бы наверное успех. Но настоящая литература – птица редкая, она не порхает в каждой роще. Как говорил Л. Толстой, Если вас что-то по-настоящему потрясло, и тема – важная для людей, и вы смогли передать свое чувство простым и ясным языком и заразить этим чувтвом других, тогда, как писал Киплинг, “земля твое, мой мальчик, достоянье, и более того, ты – человек!”.