Война за любовь

№ 2022 / 23, 17.06.2022, автор: Лев АЛАБИН

Война на Донбассе открыла нам новых героев, готовых жертвовать своей жизнью, новых русских пассионариев, и среди них две девушки, две слабые и немощные девушки. Два поэта Луганской Народной Республики. Елена Заславская и Анна Долгарева. Обширную подборку стихотворений Анны Долгаревой уже давала наша газета. Теперь о другой поэтессе. Елена Заславская предоставила в распоряжение редакции огромную, даже грандиозную подборку своих стихотворений (читайте в текущем номере), а также поэму «Новороссия гроз. Новороссия грёз».

Это поэма о поколении, на которое выпала война. Это о городе, на котором отыгралась война, прошлась война, не оставив ни одного целого дома. Этот город назван здесь Святоградом. Святоградом-Луганским. И это не поэтическая вольность, как можно сначала подумать, а предсказание святого старца, дьякона Филиппа, прожившего сто лет, и похороненного в этом городе. Так он будет называться в конце времен и приютит, и сбережёт под своим кровом много людей.

Эта книга очень тоненькая и миниатюрная, 38 страничек. Впрочем, как и предыдущие. По тонкости они вполне соответствуют хрупкому сложению самого автора. Тоненькие ручки – соломинки, тоненькая шейка – пружинка, созданы для тоненькой книжечки.

«Красный крест, белый бинт, чистый спирт» – три итога войны. И если есть что-то чистое на войне, это спирт. Надежная дезинфекция на все времена и случаи жизни.

Жизнь не спрашивала, готовы ли они к испытаниям, к войне. Жизнь не оставила альтернатив. У них был один выбор – остаться и принять удар. Они не знали и не могли предполагать, что, хотя живут в свободной стране, но одна часть страны вдруг нападёт на них со всей силой безумия. И эту сумасшедшую часть придётся им самим лечить.

«Будет ли смысл в нашей битве, будет ли смысл в нашей смерти, или всё зарастёт ковылём. И забудется. И ничего кроме ровной степи не останется». И ответа нет. Ответ только бесконечные утраты, ужасные смерти. Когда поэты берутся за оружие, это настоящая беда, потому что их наверняка убьют. Воевать должен солдат. Но их не учили воевать, их учили в институтах, университетах имени Тараса Шевченко, а тут всё названо именем Тараса Шевченко, ошибиться трудно, их учили всему, кроме войны. И выпускники экономического, юридического, филологического, математического… факультетов берут в руки оружие, умирают один за одним, один выпуск за другим, восемь лет подряд.

«Теперь он по другую сторону баррикад… Как он похож на наших, таких же ребят. Казалось, вчера ещё вы за партой сидели, а теперь всё чаще глядите друг на друга через прицелы».

Никакие великие испытания не обещают великих поэтов. Но война развязала язык. Дала голос. Какой есть. И надо петь. Не обещала, что их услышат. Но мы их слышим. Это странный выбор, вместо того, чтобы лежать на пляже под жарким солнцем, зарываться в блиндаж, подвал, в окоп, и лежать с простреленной головой на поле в ковыле или в лесочке. Они поступили так.

Сепары против Укропов. Ватнички против Нациков. Колорады против Волчьего клыка. Поэты против псов «ПС».

Я жил в эпоху великого самиздата. И это вновь самиздат. Вы не сможете эту книгу купить. Она только для друзей. Она никогда не попадёт к вам в руки через прилавки книжных магазинов. Но её можно прочувствовать, вообразить, эта книга есть. Книга о войне, которая пришла в их дом и разрушила его.

Война развязала язык. Но не обещала вечных слов и великих стихов.

Она выбирает время для прогулок, когда снайперы спят. Есть такое блаженное время. В нём хочется жить и гулять. Но они не спят, скорее всего. Так давайте гулять, давайте, пока это возможно, пройдёмся, осмотримся вокруг, в каком мире мы живём.

Елена Заславская не видит врагов, не описывает их. Все раны, увечья наносит сама судьба. Она не называет врагов бранными словами, но и не видит их равными себе. Она вообще не видит и не хочет их видеть. Тот, кто убивает её друзей, недостоин этого.

Книга писалась долго. Тут нет поспешной, скоропалительной публицистики. Это такая поэма, которая палит не скорострельно, но прицельно и пытается найти человеческую душу. Это не переговоры о прекращении огня.

Мы познакомились с ней ночью, в бомбоубежище. Сидели несколько часов, просидели бы под обстрелом хоть пару дней, сколько бы интересного я мог бы рассказать. Побольше бы жестоких обстоятельств, загоняющих в подвал, сколько бы времени от пустых занятий освободилось бы.

Недолго побывав условиях этой войны, я встретил здесь в подвалах и окопах множество поэтов. Поэты-снайперы, поэты-сапёры, поэты из Петербурга и Дальнего Востока… Поэты – граждане Франции, Чехии, Испании. И, конечно, Сербии. Добровольцы. И само по себе приходит название для этой войны, как для той, Испанской. – Интербригады, в которых сражались против фашизма Хемингуэй, Оруэлл, и множество других честных бойцов и поэтов.

Денацификация – новое слово, неожиданно вошедшее в наш язык в наш обиход. И кто же способен это сделать? Кто остановит свору бешеных псов «правого сектора»? Какая сила? Такая же страшная, ещё страшнее? Мы посылаем вперёд слабых девушек, и они говорят спокойное: «нет». И свора, откормленных всем миром псов, останавливается. «Божья сила в немощи совершается».

 

Коль умру, – взойду колосьями

Тёплых золотых хлебов,

Обо мне молись ты Господу,

Я воюю за любовь.