ЗАБИРАЙТЕ ОГОНЬ!

Рубрика в газете: Поэтический альбом, № 2019 / 34, 19.09.2019, автор: Анастасия КИНАШ (БЕЛГОРОД)

Анастасия КИНАШ

Анастасия Кинаш – студентка-магистр НИ БелГУ по направлению «Педагогика». Живёт в Белгороде. Работает заведующей библиотекой села Ерик. Лауреат многочисленных литературных конкурсов. В 2019 году вошла в лонг-лист премии “Лицей”.

 

 

***
Дед ничего не видит, и я боюсь,
Что и меня не помнит. Стоим вдвоём
В гулком подъезде –
в лифте на стенах гнусь,
Кнопки оплавлены. Мы никого не ждём.

Но почему-то, когда я тянусь нажать
Первый этаж, дед хватает моё плечо.
Я едва слышно мямлю, что мне так жаль,
Так бесприютно, гадко и горячо,
Что не могу здесь быть и уйти хочу.
Деда, скулю, поехали поскорей…
Больно, – шепчу, – тяжело моему плечу.

Но он сжимает руку ещё сильней.

Так мы стоим и смотрим на грязный пол,
Пахнет морозом и воском, землёй сырой.
– Дед, – говорю, – я знаю, ты очень зол,
Но я ведь правда очень хочу с тобой.

Он никогда и слова не даст в ответ,
Он их забыл, наверно, давным-давно…

Я просыпаюсь, включаю настольный свет,
И ещё очень долго смотрю в окно.

Смерть не выходит дымом в трубу –
отнюдь.
Смерть остаётся в сердце,
врастает в жизнь,
Это не сон, не тьма, не далёкий путь,
Это беззвучный оклик – держись,
Держись.

 

***
Уезжаешь из города и попадаешь в тыл:
Тишина мокрой чащи, свист ветра, да мёртвый дом.
И не верится вовсе, что кто-то здесь раньше жил,
Просыпался, вдыхал туманы раскрытым ртом…

И не хочется вовсе верить в такую даль,
Где другие молитвы читают рассвету вслух.
Ничего не изменится здесь, никого не жаль,
Мир спокоен и тих. Мир к горячей обиде глух.

Только ветки сухие качают немых ворон,
И в закрытые наглухо ставни глядит закат.
Уезжаешь из города в умерший тихо дом
Как прощённый Адам в свой покинутый райский сад.

 

***
Я узнала – у меня
есть огромная страна:
С красным снегом, с чёрным небом,
Там гроза и тишина.

Там покойный есть приют,
Там залечат и зашьют.
А внизу есть тополь старый,
Звёздный сумрак на краю.

Тлеет утро вдалеке.
Мы придуманы в тоске,
В Божьей скуке, в мёрзлой почве,
В древней ледяной реке.
Значит, нет в нас ни шиша,
Ржавь и горечь где душа
Быть должна и трепыхаться
Тельцем маленьким ерша.

Мимо сирых и больных,
Мимо слабых и кривых,
Мы бредём в такие дали,
Что не вместит этот стих.

Наблюдаю из окна,
Как живёт моя страна.
Беспощадна, бесподобна,
Безнадёгою больна.

Я люблю её чуть-чуть,
Я мечтаю отдохнуть,
Перемучиться, засохнуть,
Затеряться где-нибудь.

Чтобы тополь и рассвет,
Чтобы падал с неба снег,
И никто не просыпался,
Словно нас в помине нет.

 

ПРОВИНЦИЯ

Забирайте огонь, но оставьте меня в покое.
Темнота обступает со всех четырёх сторон.
Жизнь как поле – осеннее, светом живым пустое,
Где вдали, за рекой, колокольный мерцает звон.

Там, наверное, есть гулкий ропот большого Бога,
Там, наверное, нас не осушат, смеясь, до дна…
Я смотрю в темноту – её можно рукою трогать,
И хочу сотню лет в темноте простоять одна.

Заберите огонь, и несите сквозь сумрак чащи,
Сквозь осенний туман, к голосам, к треску звёзд,
К живым.

А во мне будет мир – непонятный, больной, звенящий,
И закат,
И рассвет,
И чужого пожара дым.

 

***
Прикормила голубя в больнице –
Пусть глядит со мною в темноту,
В жуткую земную заграницу,
В человечью злую пустоту.

Страшно так, что режет между рёбер
Жалобным предчувствием теней.
В коридоре кашель, грохот вёдер,
Голоса невидимых врачей.

Скоро год закончится, прозреет
Спелым солнцем, снежной тишиной.
Кто вздыхает там, за батареей?
Воет кто в метели ледяной?

Голубь, голубь, прилетай под вечер,
Или нет, лети в такую даль,
Где дышать бесстрашнее и легче,
Там, где никого уже не жаль.

Пусть Господь приманит тебя, птичка,
Крошек даст за долгий перелёт…
Голубь смотрит в небо безразлично,
Темнота ползёт,
Ползёт,
Ползёт.

 

***
Раньше сбивала коленки,
Тёрла глаза кулаками:
«Я не играю так, Ленка!
Всё расскажу дома маме…»

И оставалась у горки,
И подорожник срывала.
Ранки затянутся коркой,
И все начнётся сначала.

Сколько коленок разбито,
Сколько не сказано взрослым…
Нынче гранитные плиты
Вместо цветочных отростков.

Где ты теперь, подорожник?
С кем теперь Ленка дерётся?
Боль меня красная гложет,
Слепит нездешнее солнце.

Прыгнуть бы с горки повыше,
Лечь бы под брюхо трамвая…
Я не играю так, слышишь?
Господи, я не играю.

 

***
Будет время для жизни, и будет земля для сна.
Говорю, а по мягкой ладони крадётся жук…
В этом небе глубоком осенняя жуть видна,
Но она не придёт, пока я на холме сижу.

Пока я сторожу – этот день будет вечным днём,
Будет гнуться трава, и закат тёмным тлеть огнём,
Будет чёрная тень танцевать в тростниках сухих,
Будут люди молчать, а деревья – слагать стихи.

Не ходи, не ходи, не пытайся меня забрать,
Я нужна только здесь, а для жизни меня не трожь.
Для такой немоты меня грела в объятьях мать,
Для такой простоты щекотала колени рожь.

В моем теле трещит желтизна не оживших гроз,
Я вросла в этот лес, и он тоже в меня пророс,
Звери видят мои обречённые сбыться сны,
Пока я здесь молчу, не узнать никому зимы.

Будет время для ласки, и будет чернеть гранит, –
Говорю, а из горла ни звука – истлела речь
В этом теле бескровном любовь, как болезнь, болит,
В этом мире её только камню дано сберечь.

 


 

7 комментариев на «“ЗАБИРАЙТЕ ОГОНЬ!”»

  1. Нажать первый этаж…
    Для магистра по направлению “Педагогика” смело сказано.

  2. Бла-бла-бла, тру-ля-ля…
    “Будут люди молчать, а деревья – слагать стихи” – замечательно сказано, пусть бы так и было.

  3. Девушка талантливая. Стихи хорошие. Есть недочёты. которые легко исправит опытный редактор или наставник. Есть свой взгляд на мир. Это самостоятельный поэт.

  4. Ну да, прямо поэт. Только редактора не хватает и наставника, чтобы нелепости исправлять. Это не поэзия, а стихи, причем – очень непрофессионально сложенные. Не надо девушке голову забивать. Поверит Марку, и жизнь насмарку.

  5. Когда ты скажешь, как исправить это самое “нажать первый этаж”, я поверю, что все возможно.

  6. Кугелю. По сравнению с твоими кучками, которые ты здесь оставляешь, она – Шекспир.

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован.