В МИНСКЕ ПОБЕДИЛА ПОКАЗУХА, или Неужели в Белоруссии есть только один писатель Николай Чергинец, а где другие?

№ 2018 / 8, 02.03.2018, автор: Вячеслав ОГРЫЗКО

В рамках XXV-й Минской международной книжной выставки-ярмарки только что закончился Международный симпозиум литераторов «Писатель и время». Однако этот симпозиум оставил странное впечатление. Сложно было понять, на кого он рассчитан? Судя по всему, хозяева на нём были не писатели, а исключительно одни чиновники.

Приглашённые художники слова из самых разных стран Европы естественно в первую очередь хотели увидеть своих белорусских коллег. Интересно же знать, кто сегодня определяет лицо белорусской литературы. Многим хотелось понять, как писатели оценивают происходящее в мире, какие появились новые тенденции в мировом литературном процессе, обсудить множество творческих проблем и просто пообщаться друг с другом. Но хозяева мероприятия – прежде всего Министерство информации республики Беларусь – везде и всюду продвигали только одного письменника своего страны Николая Чергинца. А что, других писателей в Белоруссии нет? Или, если и есть, то они, как и Чергинец, пишут только на русском языке? А умеющих выражать своим мысли на белорусском языке уже не осталось?

Многие иностранные участники поэтому вынуждены были обратиться за пояснениями к экспертам. Но таковых на мероприя разыскать было очень сложно. Ну нельзя же было всерьёз принимать за эксперта Валерия Казакова? Помнится, в начале нулевых годов этот бывший военный журналист «Красной звезды», никогда не отличавшийся высоким дарованием, вдруг начал претендовать на роль по сути первого писателя Сибири. И ладно, если бы он имел что-то значительное в своём творческом багаже. Но нет же! Зато в его руках имелись мощные административные ресурсы. Зря что ли Казаков несколько лет пробыл федеральным инспектором в нескольких регионах Сибири, а потом укрепил свои позиции в аппарате Полномочного представителя Президента России в Сибирском федеральном округе? Но тогда против непомерных амбиций Казакова открыто выступил критик из Новосибирска Горшенин. Естественно, Казакову это очень не понравилось. Но, не найдя других аргументов возразить критику, он стал пугать своего оппонента пятнадцатью сутками ареста – видите ли, противник идеи Казакова посмел позволить себе во время писательского форума принять пятьдесят грамм коньячку и поэтому от него чуть-чуть разило (будто сам Казаков был святым). После провала с сибирским проектом Казаков очутился в Москве и, налегая на свои административные возможности, начал примеривать для себя шинель главного белоруса в российской столице. Но писать-то от этого он лучше не стал! Понятно, что честно судить о нынешней белорусской литературе такому человеку не по силам. Ему проще ориентироваться в мутных водах власти.

И всё-таки мне удалось найти серьёзного эксперта по современной белорусской литературе. Это Алесь Кожедуб. Он, естественно, согласен с тем, что нельзя считать Чергинца единственым письменником Беларуси. По его мнению, сегодня в Белоруссии очень интересно работает Владимир Орлов – это настоящий мастер исторической прозы. Кожедуб считает, что чрезвычайно плодотворны творческие поиски поэта Алеся Рязанова. Рано, как полагает Кожедуб, списывать со счетов Виктора Козько. Многого Кожедуб ждёт и от Анатолия Козлова, в чьей прозе сильны мифологические мотивы. Особо стоит подчеркнуть, что все перечисленные Кожедубом авторы пишут на белорусском языке. Так почему же этих писателей давно уже не видно на устраиваемых в Белоруссии книжных мероприятиях? Неужели все эти писатели стоят в непримиримой оппозиции к действующему президенту Белоруссии Александру Лукашенко, как, к примеру, известный поэт Владимир Некляев? Ещё как-то можно объяснить, почему чиновники боятся куда-либо приглашать Некляева. Признавая большой поэтический дар Некляева, они боятся, что поэт сорвётся и чисто литературные разговоры переведёт в политическую плоскость и не дай бог начнёт рьяно критиковать действующую власть. Но, к примеру, тот же Козлов вроде ни в каком диссидентстве замешан не был. Его-то почему не зовут на ярмарки? Или кто-то в Минске сильно переживает за то, что на фоне Орлова, Козько или Козлова заметно потускнеет звезда Чергинца?

Вообще, что-то у нас неладное творится со шкалой ценностей. Меня, к примеру, очень изумило выступление на минском симпозиуме приглашённой из Москвы Лолы Звонарёвой. С одной стороны, она заявила о себе как о крупном знатоке белорусской литературы: она сделала очень неряшливый обзор белорусской литературы за последние по сути полвека. Если ей верить, то главным явлением в белорусской литературе конца XX века был Бутромеев. Как подчеркнула Звонарёва, это прозаик «фолкнеровского масштаба». Невольно возникает вопрос: а читала ли Звонарёва Фолкнера? Бутромеев даже за версту не приблизился к Фолкнеру! Это писатель очень скромного дарования. В то же время у белорусов действительно имелся художник мирового масштаба. Я имею в виду Василя Быкова. Но за все два дня, которые проходил в Минске международный литературный симпозиум я имя Быкова ни разу не услышал. Могу понять, почему упоминать Быкова страшно боится новый министр информации Белоруссии Александр Карлюкевич. Он только недавно возглавил это ведомство и ему бы не хотелось дать хоть какой-то повод высшим властям страны усомниться в его возможностях управлять писательским сообществом. Но почему молчат писатели? Или они не считают, что Быков – это гордость белорусской литературы?

Кстати, на самой XXV Минской книжной ярмарке я на стендах увидел десятки книг Чергинца, но нигде не смог найти ни одного сборника Быкова. По-моему, это не просто перекос, это полная деформация. Нельзя за счёт одного литературного генерала столь цинично изгонять из литературы Белоруссии действительно великие имена.

Тут, наверное, есть смысл отдельно сказать о властях. Нынешнюю XXV книжную ярмарку и международный литературный симпозиум почтил своим вниманием государственный секретарь Союзного государства Григорий Рапота. Но для чего он решил встретиться с писателями? Чтобы покрасоваться? Или выяснить настроения писательского сообщества? Или понять, какая писателям, живущим в России и Белоруссии, нужна от властей помощь и как эту помощь можно реально оказать? Однако его выступление не просто всех разочаровало, а можно даже сказать – убило. Уже не раз мною упомянутый Николай Чегринец попросил Рапоту поддержать литературный журнал «Белая Вежа». У меня есть своё отношение к этому изданию. Журнал является печатным органом искусственного, на мой взгляд, образования Союза писателей Союзного государства. Как мне представляется, этот союз – очередная фикция, от которой литераторам ни холодни, ни жарко. И те номера журнала «Белая Вежа», которые мне удалось изучить, не производят яркого впечатления. Ну не интересное это издание! Однако Чегринец считает этот журнал нужным и, возможно, он тоже в чём-то прав. Проблема в том, что этот журнал, в отличие от всех других издающихся Союзом писателей Белоруссии изданий, до сих пор не имеет твёрдого финансирования. В своё время предполагалось, что его в равных долях будут содержать белорусская и российская стороны. Белоруссия не отказывается от своих обязательств, а у Союза писателей России для оплаты своей части денег нет. Чегринец попросил, чтобы необходимые финансы выделил постоянный комитет Союзного государства. И как отреагировал на эту просьбу Рапота? Он развёл руками и честно сказал, что ничем помочь писателям не может. Дело даже не в нехватке финансов у постоянного комитета Союзного государства. По утверждению Рапоты, финансисты Белоруссии и России категорически запретили ему финансировать какие-либо печатные издания. Правда, тут же Рапота оговорился, что есть несколько исключений. Для России такое исключение составлено, в частности, для газет «Комсомольская правда» и «Российская газета», которые регулярно выпускают соответствующие вкладки, посвящённые Союзному государству. Но, что интересно, перечисляя эти вкладки, Рапота вдруг запнулся… Он забыл про периодичность этих вкладок и их объёмы и стал искать сотрудников своего аппарата, кто бы мог дать нужные справки. Исходя из этого, писателя сделали вывод, что сам Рапота вкладки в «Комсомолке»и «Российской газете» о Союзном государстве не читает. Вопрос – почему? Не остаётся времени, или просто сами вкладки чрезвычайно скучны и неинтересны? Скорее всего верно последнее. Но тогда зачем постоянный комитет Союзного государства тратит миллионы на макулатуру? Не лучше ли было бы передать эти деньги издателям на выпуск востребованных в России и Белоруссии произведений, к примеру, Василя Быкова и Виктора Астафьева?

Другой вопрос. В одних регионах писатели сетуют на то, что власть обделяет их вниманием – не даёт ни денег, ни стипендий, ни каких-то других преференций. В Белоруссии всё ровно наоборот. Я помню, как лет десять назад к нам в редакцию забежал Сергей Трахимёнок, который раньше служил в Новосибирске, а потом вернулся на свою историческую родину в Белоруссию. Он рассказал нам о том, что белорусский «батька» Александр Лукашенко пообещал Союзу писателей Белоруссии просто сумасшедшие деньги, но взамен попросил только одно – чтобы появились произведения, не уступающие по мощи «Войне и миру» Льва Толстого. Мы ещё с Трахимёнком посмеялись: мол, «Война и мир» – это не то, что можно создать за один день или даже за один год. Такие вещи появляются раз в полвека. Впрочем, это не тот случай, где всё можно арифметически точно высчитать. Но вот прошло уже достаточно много времени после той встречи с Трахимёнком. И что мы видим? Каковы результаты? Нет не только новой «Войны и мира», но нет даже ничего сопоставимого с сочинениями писателей второго ряда – Ивана Гончарова или Афанасия Фета. Но зато Николай Чергинец, выступая на официальных мероприятиях, не стыдится петь осанну новому министру информации Белоруссии Александру Карлюкевичу как какому-то очень серьёзному художнику, чьи произведения, правда, никто до сих пор так и не знает. Что ещё поразительнее, Чергинец публично называет министра «начальником» Союза писателей. Кто бы мог подумать, что у творческой организации существует ещё и начальник-министр. А мы-то думали, что Союз писателей – это независимая огранизация, которая не подчиняется даже министерству.

В связи с этим как не рассказать об одном забавном случае, произошедшем в дни 25-ой ярмарки. В первый день Международного симпозиума литераторов хозяева пригласили иностранных участников на скорую руку перекусить в скромном кафе выставочного зала, предложив всем комплексный обед. Но не успели гости отведать второе блюдо, как хозяева, не дав никому притронуться к чаю, тут же стали всех выгонять из-за столов. Всё было бы понятно, если бы народ опаздывал на следующее мероприятие. Но нет, до начала очередного мероприятия оставалось ещё добрых полчаса. Так из-за чего же писателей лишили чая? Как объяснили организаторы, обеденный зал надо было срочно готовить к вип-фуршету для министра. Это что-то новенькое в белорусском гостеприимстве! Похоже, новый министр информации Белоруссии Карлюкевич и впрямь решил, что он центральное действующее лицо на Международном симпозиуме литераторов и что главное на этом мероприятии не дискуссии и обсуждение творческих проблем, а вип-фуршет в его честь. И что самое удивительное, подчинённые Карлюкевича так и не поняли, что они совершили такого неправильного. Они искренне недоумевали и говорили писателям: «Здесь же все свои собрались! И что такого странного в организации вип-фуршетов?» Ну как объяснить чиновникам, что проблема не в вип-фуршетах. Организуйте сколько хотите любых фуршетов – и для випов, и для черни. Только зачем ради возвеличивания своего министра оскорблять писателей и выгонять их с чаем в коридор? Делайте тогда уж свои вип-фуршеты за закрытыми дверями, в тайне от писателей и не голосите о них на каждом шагу!

Впрочем, мы и так министру Карлюкевичу уделили чересчур много внимания. Он явно того не стоит. Всё-таки самое главное – это творчество. И пусть в заорганизованном чиновниками симпозиуме не нашлось ни места, ни времени для свободных дискуссий, писатели всё же нашли возможность пообщаться в кулуарах. Они выделили несколько узловых для себя проблем. Одна из них – проблема переводов. Тут вопросов выше крыши. Но о них мы расскажем в следующих номерах газеты. А на последок всё же хочется ещё раз подчеркнуть, что белорусская литература, как бы этого ни хотелось некоторым чиновникам, сегодня не исчерпывается именами двух-трёх функционеров. Она сейчас очень интересно развивается. Там появилось много ярких имён. Другое дело, что народ читает одних писателей, а чиновники продвигают совсем других. Мы постараемся в ближайших номерах рассказать о тех писателях, которые интересны именно народу.

 

Вячеслав ОГРЫЗКО

 

МИНСК – МОСКВА