Русский академик Раушенбах

№ 2007 / 24, 23.02.2015


Писатель Дмитрий Орехов предпринял особую реконструкцию портрета, в первую очередь духовного, в воспоминаниях, записях бесед одного из основоположников отечественной космонавтики, как его традиционно представляют в различных словарных статьях, Бориса Викторовича Раушенбаха. Человека, которого Дмитрий называл своим дедом.
Лично я давно не получал такого наслаждения от чтения, от дух захватывающего масштаба личности, которая просвечивает сквозь отрывочные диалоги, высказывания, каждое из которых проецирует полноту мысли.
Борис Раушенбах – ассимилировавшийся немец, в полной мере воспринявший отечественную культуру, гугенот, посещающий православный храм, «технарь», доказавший Троичный догмат с точки зрения логики, законов математики. Его образ – одно из свидетельств коренного свойства отечественной культуры: её открытости, в чётком и последовательном преодолении самозамкнутости, где любая ограниченность воспринимается как ересь, порок.
Помните, ещё П.М. Бицилли в своей статье «Трагедия русской культуры» говорит, что прогресс русской культуры состоит «в накоплении результатов духовного опыта, в обогащении запаса духовных стимулов и творческих возможностей». Это позволило ей всецело воспринять европейский опыт, необычайно обогатить его и сделать не только своим (Сергий Радонежский, Пушкин), но и общемировым достоянием (Достоевский, Лев Толстой, Чехов). В этом и состоит изначальное свойство русской культуры: чрезвычайная восприимчивость и открытость ко всему. Чужой опыт, попавший на её почву, воспринимается своим собственным.
Иллюстрацией тезиса о необычайной восприимчивости русской культуры и чудесном сочетании в ней вселенского и самобытного может служить поэтический гений Пушкина. Именно он вывел русскую литературу в разряд мировой, именно он в полной мере усвоил культуру Западной Европы и соединил её с отечественной традицией. И в то же время, практически канонизированный в России, он совершенно непонятен на Западе. Можно сказать, что вся русская культура рождается из синтеза, сплава, ансамблевости. Византийская литература, святоотеческое наследие, переведённое на славянский язык, изначально воспринималось как неотъемлемый факт собственного культурного достояния. Максим Грек, ставший одним из известнейших древнерусских писателей, с другой стороны, М.В. Ломоносов, совершивший своё паломничество к первоисточникам современной ему западной науки, чтобы создать основу новой традиции в России, завязанною как на западноевропейском опыте, так и русской почве.
Согласитесь, для человека с иноземными корнями сейчас очень странным и необычным может звучать высказывание: «Для меня лично Россия – всё, – говорил академик Раушенбах. – Мои предки переселились из Германии в Россию почти двести пятьдесят лет назад. Не могу без России».
Это один из примеров, который даёт нам личность Бориса Раушенбаха, второй отражён в заглавии статьи Дмитрия Орехова: преодоление кривды, ветхих риз закостенелых стереотипов, порой веками выстроенных и поддерживаемых идолов сознания, легенд, далёких от действительности.
Например, следующим образом Раушенбах отвечает на вопрос о Копернике: «Эта легенда – просто бред. Если хочешь знать, Коперник занимал высокое положение в церковной иерархии: он был каноником, проще говоря – заместителем епископа. Его учение, действительно, подвергалось жёстким атакам, и он был высмеян и объявлен неучем, но не Церковью, а… гуманистами, которых теперь все считают светочами прогресса. В Европе даже шла комедия, автор которой был гуманистом и где главным персонажем был выставлен дурак, утверждавший, что Земля вращается вокруг солнца». Согласитесь, такая трактовка может показаться крайне необычной, режущей слух для человека, твёрдо помнящего ещё из школьного курса истории, что Коперник за свои научные взгляды жестоко пострадал от мракобесов клерикалов.
Или вот Борис Викторович рассказывает о Галилее: «Сейчас все забыли, что Галилей был близким другом Папы и жил при папском дворе. Они подружились, ещё когда Папа был кардиналом. Все работы Коперника оплачивал Папа Римский, соответственно, и все труды Галилея несли печать папского одобрения. В то время протестанты обвиняли Папу во всех мыслимых грехах, в том числе, что он – враг науки. И совсем заклевали понтифика. Неопровержимым доказательством их тезиса была книга Галилея, в которой, как бы с одобрения Папы, защищалось «антинаучное» гелиоцентрическое учение Коперника. Ведь оно давно было осуждено, как сейчас бы сказали, прогрессивной общественностью! Папа должен был показать, что он – не ретроград и не враг науки. Что он и сделал. Руководству католической Церкви пришлось показать, что оно тоже считается с мнением университетских учёных и осуждает «лженаучную» гелиоцентрическую систему. И даже знаменитое отречение Галилея (и его легендарное – «А всё-таки она вертится!») – не было инициативой Папы. Тот провёл этот акт формально, скрепя сердце, под давлением протестантов. И никаким костром никто Галилею не угрожал». Сколько подобных фантомов ежечасно создаёт общество, которое принято называть «информационным», можно только гадать… Чтобы расчистить все эти струпья лжи, действительно, нужен незаурядный ум.
У Дмитрия Орехова Раушенбах много рассуждал по вопросам веры. Атеизм для него не более как глупость, соревнование в плевках: «Атеизм ввели в Советской России, не понимая всю глупость этой затеи. Был даже закон, запрещавший Церкви помогать бедным. Такое деяние толковалось как незаконное привлечение людей в страшный церковный вертеп… Я где-то писал, что Советский Союз был единственной страной в мире, где законом запрещалось творить добро». Приведу ещё одно высказывание на эту же тему: «Английский писатель Честертон однажды сказал, что религиозное чувство сродни влюблённости. А любовь, как известно, не побить никакой логикой. А что делала наша атеистическая пропаганда? Пыталась логически доказать несостоятельность религии. Глупо это было. Разве влюблённого человека можно переубедить логически?»
Много в воспоминаниях Дмитрия Орехова и бесценных историко-биографических материалов о взаимоотношениях Раушенбаха с академиком Королёвым, встречах с писателем Леонидом Леоновым, важные рассуждения о значении Православия и о современной России. Читаешь эти заметки* и понимаешь, что вовсе не обязательно быть великим ниспровергая устои, можно быть великим и не стыдиться своей любви к родине, к вере. Именно любовью пронизаны эти заметки, любовью, которая выдворяет всяческую ложь, рушит любые стереотипы.

Андрей РУДАЛЁВ
г. СЕВЕРОДВИНСК


* Дмитрий Орехов. «В его присутствии умирала всякая ложь» (встречи с академиком Б.В. Раушенбахом). Журнал «Москва», № 5, 2007.

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован.