ЖЕНЩИНА НА КАНАТЕ

№ 2008 / 28, 23.02.2015


Недавно известная романистка Дина Рубина на несколько дней приезжала в Москву, чтобы представить свою новую книгу «Почерк Леонардо» (издательство «ЭКСМО»). Нашему корреспонденту удалось встретиться с писательницей и задать ей несколько вопросов.

– Дина Ильинична, расскажите, пожалуйста, о вашем новом романе «Почерк Леонардо»?
– Знаете, вот это мой «любимый» вопрос, так простенько: расскажите о романе. Зачем же мне было его писать два года, если я могу о нём рассказать?
Лучше давайте я расскажу о случайностях, которые часто приводят к созданию художественных текстов. Меня сейчас спрашивают – вот ваша героиня циркачка. Почему – именно цирк? Вы как-то с цирком связаны?
Да ни черта я о цирке не знала! Ну, в детстве бывала, конечно, несколько раз на представлениях, и меня всегда отталкивали дрессированные животные. Ненавижу любое насилие над личностью. А ведь зверь – это всегда личность. У меня, вон, собственный пёс – никогда ничему не обученный. Просто живёт с нами, член семьи. Иногда мне кто-то из друзей говорит – ну и наглый он у тебя! Я отвечаю – да, такой характер. Мне говорят – почему ты его не дрессировала! Как это так, – пёс валяется в твоей постели! Собака должна знать своё место! Я обычно отвечаю – да, собака должна знать своё место, и это место – в постели хозяина. Так что прыгающие через обруч тигры никогда меня в восторг не приводили.
Но, знаете, видно кому-то там, наверху, очень было нужно, чтобы эта странная книга написалась. Потому что всё сложилось вопреки моему нахальству, верхоглядству и невежеству. Вот как было дело. Мне приснилась женщина на канате. Я проснулась и подумала – что за чёрт? Почему – канат? Откуда? Поняв, что героиня моя исключительно «не желает слезать с каната», я обратилась за помощью к дочкам моей подруги, которые работают в кастинге знаменитого цирка «Дю Солей» в Монреале. Отлично, подумала я, съезжу туда на пару дней, пошляюсь, поглазею, поговорю с кем-то из циркачей (тогда я ещё не знала, что цирковые ненавидят это слово и никогда им себя не называют), и дело будет в шляпе – много ли надо писательскому воображению. Приезжаю – в цирке каникулы, пустые студии, никого нет, только тренируется какой-то воздушный гимнаст на трапеции. И так неэлегантно тренируется, медленно разучивает один и тот же трюк. Скукотища, пустующие гримёрные… Я просто в отчаяние пришла. Роман начат, живой, уже во мне звучащий… а больше ничегошеньки-то и нет. А главное, я поняла, что цирк – это бездна такая, которую не то что вычерпать, а по краешку пройти – и то страшно. Обязательно свалишься без знания точных реалий. Куда уж мне, совершенно посторонней в том мире…
Короче, в ужасе и унынии приезжаю из Монреаля к сестре в Бостон, а та говорит:
– Слушай, тебе тут звонили из Майями, говорят, ты обещала приехать, выступить. Ты, видимо, совсем спятила? Майями – в июле? Ты знаешь, что это такое?! Тебе Тель-Авив покажется Сибирью.
К тому же, это три с половиной часа лёту туда и столько же обратно. Во имя чего? Погарцевать перед пятью русскими пенсионерами, которые подходят после выступления и говорят: «Ой, а можно вас потрогать?».
Я расстроилась, просто не представляла, что это за расстояния. А отказывать-то уже неудобно. Люди купили мне билет, я обещала… Словом, поплелась в Майями. Жара, крокодилы, акулы, ураганы, пенсионеры… Встречающие меня милые люди предлагают показать город… в семь часов утра. Я робко интересуюсь – почему в семь? И мне доходчиво отвечают, что в девять утра гулять где бы то ни было на улице уже просто невозможно. Короче, на каждом шагу я вспоминаю свою умную сестру и, не вслушиваясь в голос моего провожатого, молча клянусь себе, что отныне… никогда, никогда!!!
– У нас тут и люди разные интересные живут… – краем уха слышу я… – Например, может, вы видели их выступления – Лина и Николай Никольские? Они воздушные канатоходцы. Если б вы видели, как Коля шёл по канату между двумя небоскрёбами! Без страховки! – И глядя на моё ошеломлённое лицо: – Хотите познакомиться?
А я одними губами: – Хо-о-очу-у-у!!!
Так я познакомилась с замечательной Линой Никольской, а дальше уже просто: год мы интенсивно переписывались, я «вскапывала» цирковое поле по сантиметру, изучая досконально все малейшие детали.
– А сколько вы писали этот роман?
– Задумывался он и зрел несколько лет, а прямая работа – вот когда сидишь часов по двенадцать-четырнадцать не разгибаясь – где-то год.
– В скором времени выходит сборник интервью с вами, можно немного о нём?
– Да я просто вдруг обнаружила залежи разнообразных интервью, накопленных годами. Есть очень интересные и даже смешные. Я подумала – ведь это тоже – слепок времени, «лица необщее выраженье»? К тому же я придумала перемежать ответы на вопросы журналистов разными своими «байками» из жизни, историями, подсмотренными сценками. Такая «разгрузочная», меж-романная книга. Такие тоже временами хочется почитать.
– Кого из современных писателей вы посоветуете читать?
– Знаете, вот эти «советы» обычно ничего не дают. Вкус в литературе такое уж сугубо личное дело, что дальше некуда. К тому же, для подобных авторитетных советов надо постоянно читать современную прозу, чтобы запросто предложить имя одного писателя взамен имени другого. Между тем, у каждого писателя обычно круг общения всегда ограничивается несколькими людьми из «своей бранжи», книги которых читаешь, так что советы «почитать» будут заведомо ущербными. Обратитесь с этим к критикам, а лучше – к опытным читателям, такие тоже есть.
– Ваши предпочтения в классической литературе?
– Чехов, Бунин, Набоков.
– А в классической музыке?
– Бах, Шопен, Рахманинов, Лист.
– Русское кино, на ваш взгляд, идёт вперёд или стоит на месте, подражая Голливуду?
– О, всё это не ко мне. У меня даже и телевизора нет. Не думаете же вы, что я одновременно могу писать книги и отслеживать чьё бы то ни было «синема»? Само собой, в юности я много смотрела фильмов и по-прежнему иногда пересматриваю что-то из Феллини, например… Но я даже и фильмы по собственным книгам не слишком жалую.
– Какое-нибудь пожелание нашим читателям?
– Знаете, я давно уже не пишу поздравительных открыток, и даже к собственным детям стараюсь не лезть в душу со своими «пожеланиями», дабы не получить ответное и справедливое «пожелание» заниматься своим делом.
Я просто надеюсь. Несмотря ни на что, вопреки тому, что делает с нами этот ужасный мир, вопреки тому, что мы сами делаем с нашей планетой, я всё же надеюсь, что будущий человек – наш внук или правнук – окажется благородней своих предшественников: очистит реки и озёра, задавит власть проклятой нефти, сократит озоновую дыру и научится, наконец, слушать себя и природу.Беседу вела Лидия ТУГОВА

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован.