Вставать ли из-за стола?
№ 2010 / 43, 23.02.2015
Это название я придумал лет семь назад – вскоре после Франкфуртской книжной ярмарки 2003 года, – а теперь для него созрел и текст.
На той ярмарке состоялся круглый стол под названием «Молодой писатель: культура поведения»
Это название я придумал лет семь назад – вскоре после Франкфуртской книжной ярмарки 2003 года, – а теперь для него созрел и текст.
На той ярмарке состоялся круглый стол под названием «Молодой писатель: культура поведения», участники которого обменялись репликами (дискуссии не получилось). Большинство было убеждено, что писатель – не шоумен, не политик, его дело сидеть и писать. Лишь Сергей Шаргунов придерживался другого мнения: писатель – это общественная фигура, он должен активно участвовать в общественной жизни, появляться на телевидении, влиять на политические процессы.
С тех пор тема эта не раз поднималась на страницах литературных изданий, касался её и я в своих заметках. Сейчас захотелось написать об этом подробнее. Поводом стал отзыв Сергея Белякова в интернет-издании «Частный корреспондент» на статью Алисы Ганиевой «Хрестоматийный глянец», вышедшую в 8-м номере журнала «Октябрь».
Алиса рассматривает в своей статье контакты молодых писателей с глянцевыми журналами. Причём не только писательские контакты (публикация прозы, эссе и тому подобного), но и фотосессии, в которых молодые авторы всё чаще принимают участие. Пишет Алиса о мужчинах, попросив читателей «забыть о писателях-женщинах». Героями её статьи являются Герман Садулаев, Александр Снегирёв, Захар Прилепин, Сергей Шаргунов и Михаил Елизаров.
Пишет Ганиева со знанием дела, тем более что сама глянца не чуждается. В одном журнале появился её рассказ, в другом – фотки… Впрочем, о женщинах действительно забудем.
Приведя множество примеров дружбы писателей с модными журналами, автор статьи делает вывод: «Пока на глянцевой бумаге красуются те, чьи книги, а не только имидж, востребованы читателями, популярные очерки и писательские фотосессии – не угроза литературе, а её очень современный аксессуар».
Сергей Беляков с этим категорически не согласен: «Сниматься для глянца, выступать в телешоу, писать для гламурного журнала вовсе не так безвредно. Писателю это может повредить, может, впрочем, и пойти на пользу, если речь идёт о коммерции. А вот литературе – один вред. <…> Глянец меняет литературную иерархию. Успех литератора всё больше зависит от мастерства фотографа. Умные люди поняли это ещё несколько лет назад. <…> Искусство позировать фотографу стало важнее литературного мастерства. Может быть, появилась новая профессия – писатель топ-модель?»
 |
| Новый гламурный персонаж – Сергей ШАРГУНОВ |
С одной стороны, угроза того, что глянец съест писателя, есть. Но может съесть и не глянец, а, например, системная политика, как это чуть было не произошло с Сергеем Шаргуновым. (Ждём его обещанный роман и надеемся снова увидеть сильную прозу.) Могут съесть и десятки других хищников, охотящихся на писателя на протяжении всей его жизни.
С другой стороны, будет ли тому же глянцу интересен писатель, пишущий явное дерьмо. Будут ли его фотографировать, печатать его тексты? Тем более что глянец постепенно, но, кажется, неуклонно умнеет. Просто яркие картинки уже мало кого привлекают, требуются вдобавок и мысли.
Глянец зовёт в себя не всех писателей, не все в него идут. Повторим фамилии тех, кто с ним (по крайней мере, по версии Алисы Ганиевой) наиболее активно сотрудничает. Садулаев, Снегирёв, Прилепин, Шаргунов, Елизаров. Все они, во-первых, обладают неординарной внешностью, а во-вторых, как писатели ориентированы на позитив. Не тупой, конечно, но всё-таки. Они все, включая и Михаила Елизарова, хотят улучшить жизнь, относятся к ней как к полю для деятельности. Модные журналы для этого очень подходящий инструмент.
Кого из них глянец испортил? Герман Садулаев, на котором после выхода романов «Таблетка» и «AD» серьёзные критики поставили крест, написал мощную прозу – «Шалинский рейд»; «Тщеславие» Александра Снегирёва многих обидело, но книжка эта не хуже «Нефтяной Венеры» и «Как мы бомбили Америку»; Захар Прилепин издал биографию Леонида Леонова, в которой показал себя серьёзным исследователем; у Сергея Шаргунова вышла повесть «Вась-Вась», и она по крайней мере не хуже предыдущей – «Чародея»; Михаил Елизаров, по-моему, благодаря общению с культурой глянца, напитывается социальной злобой и, быть может, скоро напишет по-настоящему реалистичный, сердитый роман…
Ещё не так давно я был против того, чтобы писатели, особенно те, кого принято называть «молодыми», часто появлялись в телевизорах, увлекались писанием колонок в газетах и журналах. Теперь моя позиция несколько поменялась.
У нас на глазах поразительно быстрыми темпами происходит расслоение общества. В том числе и читательского. Многие из тех, кто подсел на книги, например, «Астрели», не ведают, что выходит в «Эксмо» или «Ad Marginem». Читатели толстых журналов не заглядывают в другие периодические издания. Сами наши писатели по большей части становятся всё сильнее похожими на европейских или американских – тихие чудаки в старомодных пиджачках. Этакие Яны Волкерсы из известного рассказа Олега Зоберна. Большинство обладающих талантом писателей современную жизнь не понимают, да и не хотят в ней разбираться, в неё погружаться. Пишут на довольно отвлечённые темы, даже если хотят написать о современности. С этим нужно что-то делать.
Те, кто сотрудничает с глянцем, на мой взгляд, пытаются узнать современную жизнь. Точнее, определённый пласт жизни. Но они же, выйдя за пределы глянцевого (хотя вряд ли он действительно глянцевый) мирка, наверняка окунаются в другие пласты. Это видно по их прозе, эссе… Ну а если вдруг кто-то из них переквалифицируется в «писатели топ-модели», чего не исключает Сергей Беляков, – что ж, человек свободен в своём выборе. И топ-модель потенциально может написать хорошую книгу.
В общем-то, и Сергей Беляков свободен реагировать на ту или иную публикацию как ему хочется. Но всё же в этом тексте неприятно зацепил очередной выпад Белякова против Прилепина:
«Где был бы теперь автор «Патологий», если бы не развил свой первый успех мощной, хорошо подготовленной PR-компанией (наверное, кампанией. – Р.С.)?»
Всё-таки хочется узнать, что это за пиар-кампания была? На мой взгляд, такую фигуру, как Прилепин, в пресноватом, прямо скажем, литературном мире ждали, она и явилась. По-моему, фигура эта не оказалась мыльным пузырём, лично я читаю прилепинские вещи в основном с удовольствием, частота его появления в телевизоре, на радио меня слегка беспокоит (не перекормил бы собой публику), но не раздражает. Прилепину есть что сказать.
Люди, в том числе и писатели, – разные по складу своего характера, темперамента и т.д. Одни публичные, другие – нет. Всех писателей не поселишь в кельях. Да и хочет ли туда кто-нибудь? Помню, как-то журнал «Афиша» пригласил Прилепина, Иличевского, Рубанова, меня, ещё нескольких близких нам по возрасту авторов сфотографироваться вместе. Никто вроде не отказался, все пришли в условленное время в условленное место, катались на редакционном автобусе в поисках подходящей натуры. Попозировали без отвращения. И ничего, мир не перевернулся.
Далее Сергей Беляков выдаёт то, что, как говорят в Интернете, меня улыбнуло:
«Наталья Иванова включила Захара в литературную элиту нулевых вместе с Иличевским, Шишкиным и Быковым. Между тем Прилепину следовало бы пропустить вперёд Олега Ермакова, Игоря Сахновского, Ольгу Славникову, Людмилу Улицкую, Марину Палей, Николая Климонтовича, Юлию Кокошко, Евгения Каминского, Бориса Телкова, Андрея Ильенкова и ещё десятка три-четыре, не меньше, хороших прозаиков».
Да, у каждого читателя, в том числе и литературного критика, свои любимцы, судить его за это бесполезно и глупо. Но как Сергей Беляков представляет механизм пропускания вперёд Прилепиным названных и неназванных авторов? Тем более что элитой нулевых он назвал себя не сам. Я попытался вдуматься в приведённую выше фразу, и почувствовал в мозгу нехороший жар.
(Замечу, что Захар Прилепин, как мало кто из писательской братии, умеет восторгаться чужими произведениями. Вспомним хотя бы его отзывы на книги Михаила Тарковского или Александра Терехова.)
Вообще эти «PR-компании», «пропустить вперёд» свидетельствуют, скорее всего, о том, что свои тексты для «Частного корреспондента» Сергей Беляков пишет в спешке. Издание, где он сейчас в основном публикуется, стало за последний год одним из самых популярных в литературном мире, почти каждый день в нём можно обнаружить статью не статью (назовём – колонку) одного из трёх ведущих «часкорровских» критиков – Виктора Топорова, Кирилла Анкудинова и Сергея Белякова. Колонки остры, лаконичны, но именно к литературной критике они имеют, по-моему, мало отношения.
Например, несколько месяцев назад Сергей Беляков написал об Андрее Немзере. Пересказывать содержание не буду. Мысль такая, что Немзера давно раздражает современная литература, так зачем он о ней пишет. Занимался бы лучше историей. Я, в общем-то, с этой мыслью готов был бы согласиться, если бы не та категоричность, с какой Сергей высказался.
Или недавний конфуз с рецензией на роман Ольги Славниковой «Лёгкая голова». Не поняв, что в 9-м номере «Знамени» опубликована лишь первая половина, Сергей Беляков написал рецензию на него как на законченное произведение. И определил «Лёгкую голову» как явную неудачу Славниковой.
Может быть, это и неудача. Но стоило бы поразмышлять о том, почему самый, наверное, искусный писатель нашего времени вдруг совершенно поменял стиль, отказался от изящной словесности. Сергей Беляков объяснил метаморфозу так: Славникову испортило написание рассказов для глянцевого журнала «Саквояж СВ». Но вряд ли он сам удовлетворён таким объяснением. Продолжая осмыслять литературу в том же жанре большой статьи, в каком Беляков работал ещё недавно (например, его публикации в «Новом мире» 2007–2008 годов), он бы наверняка сделал интересные и важные открытия в области «Лёгкой головы». Но темп, в котором живёт «Частный корреспондент», не даёт времени по-настоящему сосредоточиться.
В этом смысле судьба критика Сергея Белякова меня беспокоит куда больше, чем судьбы тех писателей, что время от времени встают из-за стола и выходят под вспышки фотокамер. У писателя, как говорится, всё может пойти в дело, а вот у критика – большой вопрос.
Роман СЕНЧИН
Добавить комментарий