Консультант Михаила Горбачёва: Андрей ЕРМОНСКИЙ

№ 2014 / 1, 10.01.2014, автор: Вячеслав ОГРЫЗКО

Андрей Николаевич Ермонский родился 23 ноября 1936 года в Москве. Его отец преподавал в железнодорожном техникуме, мать была домохозяйкой. В 1958 году он окончил журфак МГУ, но ещё до защиты диплома его 20 декабря 1957 года приняли на должность литсотрудника отдела критики в газету «Литература и жизнь». Правда, уже в августе его перевели в международный отдел, а затем направили в отдел внутренней жизни.

 

Впервые в «Литературе и жизни» Ермонский выступил вместе с Е.Дембо с материалом «Здравствуйте, Поль Робсон!» 17 августа 1958 года. Но потом он печатал в основном комментарии на актуальные темы (один из примеров тому – заметка «Франция выбирает», напечатанная в номере за 23 ноября 1958 года).

 

24 марта 1959 года Ермонский принёс в редакцию письмо главного редактора «Комсомольской правды» Алексея Аджубея с просьбой отпустить его в главную молодёжную газету страны. Но буквально через три месяца он вновь вернулся в родные пенаты, став заведующим международным отделом. 27 сентября 1959 года журналист представил в газете американского пианиста Вэна Клайберна. А 13 мая 1960 года он напечатал статью «Фрэнсис Г.Пауэрс, 30 лет…».

 

Надо отметить, что Ермонскому далеко не всё нравилось в газете. Он считал, что большинство сотрудников не умели добывать интересные материалы. Вся беда заключалась в низком профессионализме людей.

 

Я нашёл в фондах РГАЛИ выступления Ермонского на «летучках». Никто так беспощадно не анализировал выпущенные номера газеты, как он. Я приведу его страстную речь, произнесённую 6 января 1960 года. Выслушав хвалебный обзор дежурного критика Игоря Тарабрина, Ермонский заявил: «Тарабрин тепло и лирично высказался по поводу газеты от 4 числа, но за этой лиричностью он как-то по-новогоднему провёл обзор: очень весело и остроумно, но не всегда говорил откровенно, за исключением одного фельетона. Я хотел сказать два слова по поводу материалов Егорова и Абдуллина. Тарабрин говорил, что всё правильно, а мне кажется, что обе статьи неудачны, потому что Егоров исписался, т.к. в новогодних номерах он выступал в четырёх или пяти изданиях, и только в «Огоньке» он выступил с обычным профилем юмористического рассказа, остальные статьи посвящены другим темам.

 

В этой статье интересно только начало, где он сообщает об электрической машине, имитирующей капитализм, всё остальное тривиально. В конце концов, была статья Морева, и она могла вполне заменить его статью. Хотя Егоров пытался написать более легко и развязно, по-журналистски, но это всё перепевы. Видимо, по другим соображениям её поместили, но мне кажется, она неудачна и по своему построению, так как занимает три колонки. Совсем другой грех в статье Абдуллина. По идее, это тот же грех, но она страдает и другим. Если Егоров говорит свободно, показывает, что он юморист и сатирик, то Абдуллин это делает наполовину. Когда я читал эту статью, то всё время раздавался треск литавров и барабанный бой, а в общем ничего. Если мы будем жевать одно и то же, без отношения к этому, мы будем дискредитировать себя, т.к. всё это уже было. Просто колонки цифр, и кочует это из статьи в статью. В конце концов, газета – это не колодец, куда можно всё сваливать. А для читателя это просто два пустых места в газете. Темы они не раскрывают, хотя всё время об этом говорят, и получается треск. Это всё вещи, которые нет необходимости печатать.

 

О стихотворении Вознесенского. Не надо было ставить его на первую полосу, в крайнем случае на третью. Полоса плохо свёрстана. Официальный материал здесь, огромная фотография, кусок, и если разобраться, то получается «шарлотка» у домохозяйки, и в качестве яблочной прослойки – этот стих.

 

Тарабрин зря не остановился на маленьком материале «Человеку нужно верить». Материал хороший, правда, он был зарублен строк на 80. Это было вызвано местом. Часто мы говорим: нет места, место и место. А зря. Вопрос ставится интересный, и если бы его дали в более глубокой форме, было бы ещё интереснее.

 

О статье Бадмаева «Нам не везёт». Статья нужная и интересная, затрагивающая вопрос о литературе наших небольших народностей. Но половина этой статьи посвящена вопросу: «нужно делать хорошие подстрочники». Мы воюем с этим, а здесь товарищ совершенно серьёзно говорит, как нужно делать хороший подстрочник. Не говорится о том, как переводить с подстрочником, а здесь примерно целая колонка посвящена тому, как сделать хороший подстрочник. Товарищ, который занимается переводом с языков, не должен говорить так, т.к. это противоречит нашим собственным выступлениям, которые были перед этим в других номерах нашей газеты.

 

Мне думается, что неплохой материал Зуева «В кругу друзей». Материал информационный, но написан живо, тема хорошая и сделано неплохо. Рассказ «Мика и Машка» Тарабрину понравился. Но, мне кажется, рассказ неудачный, т.к. решение шаблонное, в полном смысле рождественский рассказ. Речь идёт от имени мальчика, который воспринимает появление сестры. По-моему, это не ново. Ещё в конце прошлого века были такие рассказы, особенно тем это известно, кто знаком с прессой того времени. Тут и покупка девочки в магазине и т.д. Никакого юмора и теплоты, лиричности я не заметил. Меня поразил один оборот: «Парень догадался – достали девочку». Это привело меня в полный восторг. Это слово идёт от того, что в магазине достали, не купили, а достали. И полтора подвала занято таким рассказом, это неправомерно.

 

Два слова я хотел сказать о четвёртой информационной полосе. Хорошо, что появился «Репортаж ведёт читатель». Он занял своё место. Идея хорошая. Исполнение, видимо, пока заметно отстаёт от идеи. На мой взгляд, в этом репортаже нужно найти свой профиль, а не набирать то, что приходит по почте. «Премьера в Череповце», «Знакомство с Чайковским» – плохо написанные информации. И дальше идёт «Когда на улице мороз». То, что делает обычно «Вечёрка». Как-то не продуман ещё профиль. Появились две тассовские информации: «Новые вагоны метро» и «Пулковские астрономы уточнили время». Это было и в других газетах дня на 4–5 раньше. А своего нет. Зашёл разговор о том, что много места дают отделу информации, а своей цели это не достигает. «Полупроводники… из газа». Хочется, чтобы популярно было изложено, как из газа делают полупроводники. А вместо этого читаешь такие вещи, которые без технического словаря понять трудно: «Работники лаборатории решили, что первую техническую проверку новый полупроводниковый материал пройдёт здесь же, у них. Из него будут сделаны теромоэлементы для инфракрасного спектрометра». Я, например, этих вещей не понимаю. Почему «Комсомольская правда», а часто и другие газеты очень популярно умеют излагать такие вещи».

 

Ермонский не раз удивлялся на «летучках» бесконечным склокам родного издания с «Литгазетой». Если начальство воспринимало споры «ЛиЖ» с «ЛГ» как идейную борьбу, битву охранитерей с либералами, то Ермонский относился к этому как к столкновениям старого с новым. Показательно в этом плане было его выступление на «летучке» 1 февраля 1960 года. Сопоставив чеховские номера «Литературы и жизни» и «Литгазеты», он заметил: «Вот говорят, что в «Литературке» имена. Литературные имена говорят о многом: о силе таланта, богатстве мысли, размышлениях. В данном случае «Литературка» сделала не хронику имён, а под этими именами были современные и свежие мысли. Дело в том, что, конечно, можно и не ориентироваться на имена, но если бы были [в «Литературе и жизни». – В.О.] материалы великолепные, интересные, захватывающие. Тогда мы победили бы в этом принципиальном споре. Нам надо было делать не номер, а надо было делать великолепную полосу. Виноват в этом отдел литературы».

 

Но начальство к реплике Ермонского оказалось глухо. Лишь молодняк своими ухмылками дал понять, что и он начал уставать от беспомощности стариков. Дело шло уже к редакционному конфликту.

 

Существенные претензии у Ермонского были и к коллегам из отдела национальных литератур. Он не понимал, как можно было хвалить литераторов, переводивших национальных писателей по подстрочникам. Журналист не раз ставил вопрос: почему большинство писателей не хотели изучать языки народов России и мира.

 

Окончательно из газеты «Литература и жизнь» Ермонский ушёл 28 июня 1960 года, переведясь в журнал «Международная жизнь». Позже он работал в аппарате ЦК КПСС.

 

Добавлю, что в своё время Ермонский по совету Михаила Игнатова, когда-то служившего в Армии Крайова, всерьёз занялся польским языком и литературой и взялся за переводы Я.Ивашкевича, Т.Брезы, А.Кусьневича, Р.Брайного и В.Терлецкого. Но в писательских кругах большое имя ему сделать так и не удалось. Ермонский потом продвинулся по партийной линии, став в разгар брежневского застоя консультантом международного отдела ЦК КПСС. Известно, что весной 1990 года он вместе с критиком Игорем Дедковым готовил материал для докладов Михаила Горбачёва на партийных пленумах и съездах. Но потом всё рухнуло. «Ребята из группы консультантов (Вебер, Ермонский, Кувалдин), – сообщал 15 декабря 1991 года в своём дневнике верный Горбачёву помощник Анатолий Черняев, – взяли мешки с бумагами к себе на ул. Разина (там у них временные комнатушки), хотят разобрать, отобрать и кое-что уничтожить, потому как выгнать нас могут из Кремля в любой момент». Спустя три дня Черняев добавил: «Сам я начал «встраивать»: Вебера к Красину, Ермонского – в «Известия» <…> Вебер, Ермонский, Кувалдин разбирают мешки с моим 6-летним архивом… Кое-что (и много) я таскаю домой. Буду писать «книгу».

 

Из записей функционеров видно, что в циничном и уже умиравшем партаппарате Ермонский сумел сохранить ясность мышления и человеческий облик.

 

Умер Ермонский в «нулевые» годы.

 

Вячеслав ОГРЫЗКО