ПОИСКИ РУКОПИСИ «ТИХОГО ДОНА»
№ 2015 / 18, 22.05.2015
ЧИСТО ДЕТЕКТИВНАЯ ИСТОРИЯ
Немного о себе: я, донской казак Николай Васильевич Ушаков родился в станице Вёшенской в 1951 году. С 1969 года проживаю в Москве, закончил исторический факультет, срочную службу проходил на флоте, 25 лет работал в органах КГБ–ФСБ, дослужился до звания полковника и вышел на пенсию.
В своё время я слышал многие истории, связанные с обвинениями Михаила Шолохова в плагиате. Лично у меня все оговоры нашего великого писателя вызывали только негодование. Тем более, что с сыном дочери Шолохова – Светланы Михайловны – Михаилом Турковым я дружил.
В конце 90-х годов началась новая волна нападок на Шолохова. Возможно это было связано с возвращением в страну столпа антишолоховской пропаганды Солженицына. В этот период времени ко мне обратился М.Турков с просьбой оказать содействие в розыске рукописи «Тихого Дона».
Казалось бы, что искать? Ведь к тому времени вроде все материалы нашёл московский публицист Лев Колодный, о чём он рассказал в книге «Как я нашёл «Тихий Дон». Но у Туркова оказались свои соображения. Связано это было вот с чем: в Москве живёт очень хороший человек – Евгения Игоревна Левицкая, внучка Евгении Левицкой, которая, собственно говоря, и выпускала в свет первое издание «Тихого Дона». Недаром Шолохов называл Левицкую-старшую «крёстной мамой» и посвятил ей рассказ «Судьба человека».
Так вот, в одной из статей прозвучало обвинение, будто рукопись могла находиться у Левицких. Светлана Михайловна попросила меня как работника одного из оперативных подразделений КГБ с фактами в руках опровергнуть все упрёки в адрес близких ей людей и подключиться к поиску шолоховских ркописей.
Немного истории. Ещё в молодости Шолохов познакомился в Москве с молодым крестьянским литератором Василием Кудашевым. Это именно ему великий художник в конце 20-х годов отдал на хранение рукописи двух первых частей «Тихого Дона» (до этого, как известно, авторство гениального романа проверяла партийная комиссия, в которую входили Серафимович, Ставский и другие писатели). Когда началась Великая Отечественная война, Кудашев мог из-за очень слабого зрения остаться дома. Шолохов даже шутил: «Какой из Васи вояка? Потеряет очки, совсем слепой». Но, будучи патриотом, Кудашев пошёл добровольцем в московское ополчение. С фронта он успел отправить жене Матильде несколько писем, в одном из которых писал: «Мотя, найди, пожалуйста, Михаила, он сейчас в Москве. Попроси его, пусть он меня выдернет с фронта на два – три дня. Я должен передать ему рукопись «Тихого Дона». Но была война, нашла ли Матильда Шолохова в Москве, обращалась ли она к нему с этой просьбой, да и имел ли он такую возможность, об этом неизвестно.
Осенью 1941 года Кудашев попал в плен и умер в концлагере в 1944 году. Матильда якобы была обижена на Шолохова за то, что писатель не оградил её мужа от призыва в действующую армию. Во всяком случае семье Шолохова она не раз говорила, будто рукопись «Тихого Дона» потерялась при переезде.
Позже на вдову Кудашева вышел Лев Колодный. В одну из встреч Матильда намекнула Колодному, что у неё остались не только газеты, фотографии и письма, но и кое-что ещё. Но прежде чем допустить публициста к этому «кое-что ещё», она хотела получить помощь в получении в Москве новой квартиры. Колодный использовал свои связи в правительстве Москвы и выхлопотал для Кудашевых квартиру с телефоном в районе станции метро «Беляево».
Согласившись показать Колодному рукописи «Тихого Дона», Матильда поставила несколько условий, в частности, что Колодный никогда и никому не сообщит, у кого хранятся рукописи, не будет предпринимать попыток делать с них ксерокопии и, конечно, не будет часть из них незаконно изымать. Однако Колодный, не ставя в известность Матильду, всё-таки тайно сделал ксерокопии 117 страниц. Он незаметно выносил их, ксерокопировал, а потом возвращал. Со временем это стало известно Е.И. Левицкой.
Параллельно поиском рукописей занимались и другие люди. В частности, заинтересованность проявлял тогдашний директор Института мировой литературы им. Горького Феликс Кузнецов. Но он, по нашему с Левицкой мнению, долгое время ограничивался лишь общением с Львом Колодным и несколькими шолоховедами. То есть большой активности в поиске рукописи со стороны ИМЛИ не было.
В 1998 году у меня появился план лично навестить наследников Василия Кудашева. Я уже знал, что вдова Кудашева – Матильда скончалась ещё в 1996 году. Но что стало с её дочерью Натальей?
Приехав по адресу, я обнаружил, что непосредственного доступа в квартиру не было, так как лестничная клетка была огорожена решёткой. Дверь квартиры Кудашевых находилась за выступом стены, в силу чего я не мог увидеть, что квартира опечатана. Я позвонил в квартиру, но мне никто не ответил. Тогда я позвонил соседям и донским говором представился, что приехал из Ростова и привёз Наталье Кудашевой передачу. Соседи поинтересовались, от кого передача и для кого конкретно она предназначена. Я сказал, что это прислали старые знакомые Кудашевых, назвав вымышленное лицо. Главной целью моей поездки было выяснить, дома ли Наталья и, вообще, жива ли она. Соседи сообщили мне о том, что Наталья Васильевна Кудашева умерла несколько месяцев назад от рака, квартира опечатана, вход туда запрещён. Я предложил оставить передачу им, но они отказались. Я их поблагодарил, спустился на первый этаж, после чего вновь поднялся, позвонил другим соседям и рассказал точно такую же историю. И от этих соседей я получил подтверждение, что Н.Кудашева умерла.
Получив от соседей информацию о смерти Кудашевой, мы с Левицкой стали думать о том, как получить официальные сведения и уточнить, кто же стал наследником их квартиры и всего, что находилось в ней. Через своих знакомых в правоохранительных органах я связался с отделом милиции района, в котором проживала Кудашева. В милиции мне выдали документ, заверенный печатью, из текста которого следовало, что в отдел милиции обратилась гражданка «К.О.Ю.» по поводу наследования квартиры Кудашевой Н.В. На что ей было сказано, что по законодательству в права наследования можно вступить через полгода со дня смерти завещателя. А по поводу оформления документов ей необходимо обратиться в соответствующий орган, занимающийся правонаследованием.
Получив официальный документ, в котором была указана наследница Матильды и Натальи Кудашевых с установочными данными и адресом проживания, который являлся новым владельцем всего имущества, мы с Левицкой посчитали, что наша задача выполнена. Розыск рукописи я вёл как независимый юрист и далее выходить на этого человека мне не представлялось возможным. Мы с Левицкой считали, что этим должна была квалифицированно заняться какая-то общественная или государственная организация. Посоветовавшись, мы с Левицкой решили данный документ передать директору ИМЛИ Ф.Ф. Кузнецову.
Установленная наследница, не захотевшая обнародовать своё имя, подтвердила, что все рукописи попали к ней. Но надо было проверить подлинность сохранившихся материалов. Специалисты заявили, что для экспертизы необходимы письменные документы, написанные Шолоховым именно в 20–30-е годы. Будучи в несколько натянутых отношениях с семьёй Шолохова, Кузнецов попросил за это дело взяться меня. Мы с Левицкой напрямую обратились к наследникам Шолохова. Нам пошли навстречу.
Потом возникло ещё одно обстоятельство. Ведь рукописи «Тихого Дона» по праву наследования принадлежали семье Шолохова. Не получив юридически закреплённых документов от наследников о том, что они отказываются от права наследования рукописями, ИМЛИ не мог распоряжается ими. Тогда Кузнецов вновь обратился к нам с Левицкой за содействием. Мы изложили просьбу руководства ИМЛИ Шолоховым, и за подписью Александра Михайловича Шолохова такой документ был получен.
Впоследствии рукопись была выкуплена у наследницы Кудашевых (деньги для этого выделил тогда своим распоряжением Путин). По взаимной общей договорённости фамилия этой женщины нигде нами не упоминалась.
Николай УШАКОВ
Добавить комментарий