ИЗУМЛЯЕМСЯ ВМЕСТЕ С АЛЕКСАНДРОМ ТРАПЕЗНИКОВЫМ
№ 2015 / 42, 25.11.2015
Бог войны
Он был рождён для войны. Даже враги поражались его беспримерной храбростью и мужеством. Он мог в одиночку совершать разведывательные рейды вблизи противника. Не обращал внимания на собственную усталость и ранения. Имел в армии жесточайшую дисциплину.
Наказание для казнокрадов и трусов было только одно – смерть. Причём порою даже сжигал заживо или оставлял голым на корм комарам и оводам. За другие провинности использовал свою увесистую палку – ташур. Не сделал исключения в этом отношении и для своего ближайшего сподвижника генерала Резухина. Ненавидел и презирал штабных офицеров. По сути, он был полновластным правителем Монголии. Его называли «богом войны», «кровавым героем», «легендарным полководцем». А когда его предали и он попал в Чрезвычайку, то его возили по Забайкалью в железной клетке, но даже красные комиссары не решились сорвать с него генеральские погоны и Георгиевские кресты. И убили позорно – выстрелом в затылок, хотя он всегда желал встретить смерть лицом к лицу. Заглянуть в его глаза, напоминающие по свидетельствам очевидцев два холодных бездонных колодца, не смели.
Речь идёт о бароне Романе Фёдоровиче Унгерн фон Штернберге, выходце из родовитой прибалтийской помещичьей среды, прожившего всего 39 лет. Он был крайне волевым человеком, с ярко подчёркнутым властолюбием, твёрдостью, настойчивостью и прямолинейностью. Высокий, худощавый блондин, с крепко посаженной головой, украшенной рыжеватыми усами. Чрезвычайно сильный, отважный до дерзости, выносливый, часто забывающий о сне и пище. Исключительная личность в истории Гражданской войны. Таким описывает его Николай Князев в мемуарах «Барон Унгерн», изданных «Центрполиграфом».
Сам поручик Князев попал в Азиатскую конную дивизию Унгерна в начале 1921 года. Участвовал с бароном в походах в Монголию и Сибирь. Занимал должность главы контрразведки. Позже автор оказался в Харбине, работал агентом уголовного розыска железнодорожной полиции, а дальше – по нисходящей: конторщик и мелкий служащий. Но благодаря его дневниковым записям и оказалась возможной эта книга, которая читается залпом. По крайней мере, она для тех, кого магически притягивает эта загадочная мистическая личность, как меня. Князев пишет: «В Новониколаевской Чрезвычайке этот выстрел не убил барона – он лишь переместил его в другое измерение. Непосредственно из жизни барон перешёл в легенду. Живёт он в сердцах многих из нас, в образе тибетского монаха, обитающего в недоступной ритоде (горной келье), ищущего там покоя для своей мятущейся средневековой души».
Постскриптум. Да и для монголов Унгерн не умер. По свидетельству Ю.Н. Рериха, подвиги барона сделались любимой темой их эпоса. По многочисленным айлам (становищам) монголов звучат песни о том, что барон-джанджин чутко спит в потаённом для смертных убежище, в самых глубинах Тибета, в царстве Шамбалы. И в предначертанный час этот могучий батор, огромный как гора, пробудится, встряхнётся так, что заколеблется весь мир, и поведёт сплотившиеся под его знамёнами народы всего монгольского корня на подвиги небывалой Славы и Чести…
О русском писателе и адвокате замолвите слово
Следующая книга – об авторе предыдущей. И называется предельно точно и просто: «Михаил Иванович Фёдоров». Право слово, он заслужил это библиографическое пособие, изданное Воронежским государственным университетом, который известен, как ВУЗ, не только плодотворно занимающийся педагогической и научной деятельностью, но и внимательно следящий за творчеством своих земляков. Воронеж чтит воронежцев. В книге отражены две ипостаси Фёдорова: его писательская жизнь и жизнь адвокатская. Со дня первой его публикации в 1992 году (в газете «Коммуна») прошло больше двадцати лет, а в творческом багаже уже более двадцати книг, изданных и в Москве, а в родном городе. 
Масса публикаций на страницах центральных и региональных газет и журналов. Пять аудиокниг. Назову лишь некоторые основные: «Ментовка», «Сестра милосердия», «Дело проверенных», «Пёстрые вёрсты», «Ролан Алан», «Пузыри на воде» и многие другие. Частый гость в журналах «Москва», «Наш современник», «Воин России», «Север», «Подъём», «Дальний Восток», «Южная звезда», в «Литературной газете» и «Литературной России». Более трёхсот публикаций.
Но Фёдоров широко известен и своей богатой адвокатской практикой. Его знают по горячим выступлениям в судах, продолжающим российские традиции и ораторское искусство великих адвокатов прошлого, таких как Н.К. Муравьёв, В.А. Маклаков, А.Ф. Кони, Ф.Н. Плевако. Поистине это его вторая творческая стезя и порою диву даёшься – как его хватает на всё? Он всегда в движении, постоянно в творческом поиске. Его речи, по которым следует учиться молодым юристам, опубликованы в журналах Федеральной Адвокатской палаты Российской Федерации «Российский адвокат», в Адвокатской палате Московской области, в «Нижегородском адвокате», в «Воронежском адвокате», в Федеральной «Новой адвокатской газете». Из содержания статей видны его безупречная непреклонность, логичность мышления, крепость духа и всепобедительная борьба за справедливость.
Постскриптум. В пособии отражена достаточно обширная литература о писателе и адвокате Фёдорове. Дан фотоальбом, дополняющий содержание. Приводятся рецензии на его книги. Всё это в совокупности текстуально и зрительно раскрывает внутренний мир этого труженика пера и борца в судах на ниве юриспруденции. Видимо, неспроста Воронежский государственный университет уделил внимание своему земляку. А россияне могут увидеть, что есть сограждане, которые превыше всего ставят свою Родину и кладут на её защиту жизнь, отдаваясь писательскому и адвокатскому труду, защищая людей от произвола, как это делает воронежец Михаил Иванович Фёдоров.
Такое кино, такой мастер
Я уже писал о двух книгах Михаила Фёдорова в серии «Замечательные люди Воронежского края» – о бывшем Генеральном прокуроре СССР Александре Сухареве и о священнике и заслуженном художнике Стефане Домусчи. Теперь в преддверии Года кино увидела свет третья книга из этой серии «Василий Панин». Она рассказывает о самородке-мальчишке, который пробивается в кинематограф, становится режиссёром и на студии «Мосфильм» пятьдесят лет отдаёт киноискусству. Стиль Панина самобытен. Его полотна с картинами других режиссёров не сравнить. У него в каждом кадре особо чувствуется пульс Родины, слышится щебетанье птиц, видятся трогательные каждому сердцу взгорки и родники, звучат упоительные народные песни (музыку к фильмам писали композиторы Евгений Дога, Вячеслав Овчинников, Исаак Шварц).
Вот, например, фильм «Певучая Россия» рассказывает о собирателе народных песен Митрофане Пятницком, картина «На заре туманной юности» – о поэте Алексее Кольцове, а «Несравненная» – о певице Анастасии Вяльцевой. Известные имена, которыми можно во славу гордиться. Смотришь его фильмы и понимаешь, насколько глубоко и широко работает режиссёр, ждёшь новых документальных лент о других великих певицах – Вере Паниной и Надежде Плевицкой, о поэте Иване Никитине, о писателе Гаврииле Троепольском. Это его тема, его (и наши) герои. Но, увы!.. Панину, как и многим другим творцам кино, не повезло: с развалом СССР канул в небытие и документальный кинематограф.
Но режиссёр не сдавался. Василий Панин и в 90-е и в нулевые годы снимал художественные фильмы, проникнутые обострённым чувством Родины. В картине «Исчадье ада» в роли террориста Жоржа мы видим Георгия Тараторкина, а в роли губернатора – Кирилла Лаврова. Напряжению в фильме может позавидовать любой детектив, хотя это историческая лента. А в картине «Покаянная любовь» невозможно оторвать глаз от играющего роль сводника-деда Льва Константиновича Дурова. В фильме «Бульварный роман» поражают Вячеслав Тихонов в роли Станислава Кандинского и Анна Самохина в роли Ольги Палем. Никак не пройти мимо ещё двух его картин – это «Захочу-полюблю» (Вера Сотникова и Анатолий Васильев в главных ролях) и «Господа артисты» (о Русском Голливуде – Ялте и жизни бродячей труппы). Играли в этом фильме опять же Лев Дуров и Георгий Вицин.
Постскриптум. Панин привнёс в наше кино подлинную, а не фальшивую свежесть народной жизни. Он не побежал вслед за меркантильными кинодельцами, кто поспешно кинулся ругать свою страну. Он воспевал и воспевает Отечество. Оставался и остаётся собой. И очень отрадно, что к 80-летию Василия Степановича вышла книга в его честь. В Воронеже бережно чтут своих земляков, прославивших Россию. А такую серию книг хорошо бы создать и в других городах нашей земли. Это просто необходимо для будущих поколений.
Учиться на ошибках прошлого
Чтобы полнее разобраться в итогах Первой Мировой войны и Февральской революции рекомендую внимательно изучить только что вышедшую книгу В.В. Поликарпова «Русская военно-промышленная политика. 1914–1917. Государственные задачи и частные интересы» (издательство «Центрполиграф»). Состояние военно-промышленного производства в это время представляет интерес не только ввиду важности этой хозяйственно-политической сферы (вспомним для сравнения провальные 90-е годы), но и в более общем плане. Военное производство, являясь средоточием высших технических достижений (пример из наших дней – ошарашивающий Запад залп «Калибров» с Каспийской флотилии), отражает уровень развития и возможностей общества в целом.
Насколько успешно Российская империя снабжала свою армию винтовками, орудиями, боеприпасами? Чем были вызваны провалы в этой области? В какой мере удавалось возместить недостающее союзническими поставками вооружение? Поиск ответа на эти вопросы до сих пор являются исследовательской задачей. Требуется отделить точно установленные данные, обоснованные источниками факты от надуманных построений, проследить реальную судьбу крупных замыслов и проектов, взаимодействие государственных структур и независимой от власти общественной инициативы. Любопытно, что в России на территории, не затронутой непосредственно военными действиями, было сосредоточено 4/5 промышленного производства (владела им, по сути, «пятая колонна» февралистов). А жизненно важную часть вооружения и боеприпасов Россия получала из Франции, но русскому правительству приходилось буквально вымаливать его у союзника, например, тяжёлую артиллерию (хотя бы старую!), самолёты, моторы, паровозы.
Неудовлетворённые исходом войны русские военные деятели усматривали одну из причин своих неудач в нежелании Франции оказать нам действенную помощь: на просьбу поделиться снарядами, выпускаемыми французами со своих заводов, «… мы получили отказ, – писал генерал М.А. Свечин. – У них не оказалось той жертвенности, которую проявили мы в начале войны, спасая Париж неподготовленным наступлением в Восточной Пруссии». С другой стороны, сама царская военщина готова была решать свои «исторические задачи», не считаясь с отсутствием материальных ресурсов и ценой любых жертв, бросая в бой пехоту «с дубинами вместо ружей». А в окопах истинное положение вещей ощущалось остро. Народ не дурак. Получив в конце 1914 года директиву расходовать в день не более одного (!) снаряда на орудие, командир артиллерийской бригады генерал П.М. Волкобой сразу догадался, к чему это приведёт. Он писал: «Наш солдат нам этого не простит. Нас, офицеров, всех зарежут, будет такая революция, какой ещё мир не видел! Мы все погибнем в ужасном бунте». Позже, в феврале 17-го, на его глазах, были убиты начальник дивизии и командир полка. Самого Волкобоя, почтенного старика с седой бородой, «дедушку», как звали его солдаты, со смехом выволокли из землянки, но… пощадили. А главным материальным итогом войны оказалось беспримерное уничтожение и без того небогатых хозяйственных ресурсов, предопределившее состояние небывалой разрухи России на годы вперёд.
Постскриптум. Следует особенно подчеркнуть, что развитие военной промышленности рассматривается в книге в связи с политическими и стратегическими решениями, в свете духовных традиций русской монархии. А в первую очередь издание рассчитано на специалистов в области военной и экономической истории. Но также на всех, кто интересуется историей российских вооружённых сил и причинами кризиса власти накануне 1917 года. Думаю, что есть некие ассоциации и с новейшим временем. Где ещё учиться, как не на преступных ошибках прошлого?
Добавить комментарий