Александр ГОЛОВАЧЁВ: МЕНЯ ВДОХНОВЛЯЛА ЖЕНСКАЯ КРАСОТА

№ 2006 / 25, 23.02.2015


Пастернак однажды сказал, глядя на чей-то памятник: «Должно быть, неуютно стоять вот так, каменным пеналом, посреди площади, на ветру, и галки садятся тебе на темя…». Затем поэт помолчал и добавил: «Впрочем, нам с Мариной это не угрожает, нам памятниками не стоять…». Никому из них – ни Пастернаку, ни Ахматовой, ни Гумилёву, ни Мандельштаму – памятников в России пока нет. А Цветаевой – уже стоит. В Елабуге. Сотворили его два московских скульптора – Головачёв Александр Васильевич и Демченко Владимир Андреевич. С Головачёвым мы встретились в его мастерской на Страстном бульваре в Москве.

– Александр Васильевич, почему именно вам предложили стать авторами памятника Марине Цветаевой? Единственного в России, между прочим…
– Я счастлив оттого, что имею отношение к памятнику Цветаевой в Елабуге. Эта женщина прожила интересную, сложную жизнь. К ней были несправедливы, и при жизни и долгое время после смерти. Её гений вовремя не признали. Теперь мы, живущие, обязаны отдать ей все возможные почести. И памятник, я думаю, – это только первая веха… Почему именно нас пригласила Елабуга? Я не буду вдаваться в рутинные подробности, у нас давние отношения с этим городом. Это не первый и не единственный наш памятник в Елабуге. Там стоят другие памятники – купцу-меценату Дмитрию Стахееву, воинам-интернационалистам. По нашему эскизу там построен фонтан «Нефтяник». Это местная достопримечательность. То есть мы уже давно дружим с городом Елабуга. И вообще с республикой Татарстан… Мой соавтор Демченко – урождённый терский казак. А на Тереке казаки осели после распада Золотой Орды, в которой служили в регулярном войске. Поэтому ему безумно интересно всё, что связано с историей тюркских народов вообще и осколков Золотой Орды, каковым являлось Казанское ханство в частности. Сейчас он большей частью живёт и работает в Казани, там у него семья. И я вам скажу, в Казани тоже стоят наши памятники – Николаю Гумилёву на улице Санкт-Петербургской, а также зодчим Казанского кремля. Есть в парке 1000-летия города фонтан в виде казана. Это тоже наша работа.
– То есть вы, по сути дела, воздвигли культовые сооружения Татарстана.
– Ну, получается так.
– Как проходил творческий процесс? Сложно это – создать образ поэтессы в камне? Много ли вы внесли своего в этот образ?
– Меня всегда вдохновляла женская красота. А поэтессы – это женщины вдвойне. Поэтому работалось легко. Мы читали её стихотворения, внимательно изучали биографию, фотокарточки. Фотографий осталось не много. Художник должен отыскивать в человеке красоту. В Цветаевой мы искали прежде всего обаяние, женственность. Она по фотографиям, наверно, не красавица… Хотя любая женщина красива, нужно только это увидеть. Мы стремились к тому, чтобы была и схожесть, и образ одухотворённой поэтессы. От эскиза до памятника процесс длился где-то полгода. Мы нарисовали эскиз, его утвердили, потом сделали в натуральную величину портрет Цветаевой. Он сейчас находится в музее в Елабуге. У неё там есть небольшой музей. А потом уже всё увеличили до памятника… Точнее, сделали-то бюст… Вообще такие работы для художника не проходят бесследно. Понимаете – это соприкосновение с вечностью, с мифом, с легендой. И ты тоже становишься частью всего этого. Сложно объяснить… Нужно почувствовать.
– А вам не показалось странным, что памятник поэтессе, единственный памятник, стоит в том месте, где она покончила жизнь самоубийством?
– Сейчас сложно рассуждать о том, хотела бы этого сама Цветаева. Её уже нет. Она вот, например, говорила: «Всяк дом мне чужд, / Всяк храм мне пуст, / И всё – равно, и всё – едино. / Но если на дороге – куст / Встаёт, особенно – рябина…
Пусть поставят памятник и ещё где-то. Вообще Елабуга поэтичный город. Очень зелёный и очень чистый город. Покатая Покровская улица – вся из купеческих домов. Ладных, высоких, будто на цыпочках стоящих. С огромными арками, затейливыми решётками, чудо-мозаикой. Знаете, там всё дышит стариной… Есть там такое Чёртово городище. С татарской крепостью VIII века. Самая высокая точка Елабуги. Оттуда открывается вид на Каму. Там шишкинский лес, просторы и дали. Поэтому я точно скажу, что природа, архитектура, безусловно, гармонируют с образом Марины Цветаевой. Поэтессы и женщины…
Беседу вёл Александр ГРИЦЕНКО

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован.