ДВА ЧЕРНЫХ ЧЕЛОВЕКА ОДНОЙ ЛИТЕРАТУРЫ
(Место действия и имена изменены, чтобы два главных прототипа сумели посмотреть на себя со стороны)
№ 2022 / 32, 18.08.2022, автор: Г.К.
Этих двух людей, о которых ниже будет разговор, ненавидят все, кто работает под их началом и те, кто, не работая с ними, знают, что́ они из себя представляют. Ненавидят даже те, кто, примерив на себе личины подхалимов и подлиз, порой могут выкладывать шепотом всю правду о них, при этом жалостливо прося не выдавать источника важнейшей информации, так как они, эти «источники» из-за тяжелых и несправедливых обстоятельств жизни вынуждены дальше еще ползать и лизать, пока им не улыбнется судьба.
Ненавидят этих двух людей не только из-за того, что они плохие, вороватые начальники двух творческих учреждений, но еще из-за того, что они и как творческие деятели ничего собственно не значат – две зияющие пустоты, нагло и по-хамски выдающие себя за две сияющие вершины.
Воистину, «Шумит по-олимпийски пустота».
Еще точнее – словами классика:
Ох, в этом мире попран стыд!
Всяк облапошить норовит.
И зад, что в полдень лишь подмыт,
Всех громче протрубить готов.
Итак, два «героя» нашего времени, два непотопляемых деятеля, два черных человека одной литературы с одной фамилией – Яхнетовы! Малкамут и Мурдал! Отец и сын! Председатель организации пишущих перьев и главный редактор тонких журналов для взрослых и детей.
Правда, и местная организация пишущих перьев, и редакция тонких литературных журналов для взрослых и детей под их началом давно требует замены исконных названий. Оба эти учреждения к чести пока еще живой творческой среды получили новые, более точные, именования: «Балаган Малкамута Яхнетова» и «Балаган-2 Мурдала Яхнетова». Осталось только их узаконить на официальном уровне.
Причастные к местной литературной среде люди, все, кто является писателем по призванию, удивляются, как эти два прохиндея, два эпигона-имитатора, легко и незаслуженно оттеснив своей пустотой, лицемерием и нахрапистостью многонациональное творческое сообщество, заполнив лишь собой литературное пространство, выдавив из него неугодных, сумели объявить себя непререкаемыми нуцал-ханами.
Самой удивительной и сногсшибательной выходкой этих двух жуликов стало подписание некоего международного договора о сотрудничестве «Балагана Малкамута Яхнетова» с писательской организацией одной заморской страны.
А как они, отец и сын, выступали по всем местным ящикам и утюгам, вот, мол, какое великое дело мы сделали! У мировых лидеров не получается договориться, а мы вот заключили великое соглашение! «Я им сказал, что я главный поэт у себя на родине», – без зазрения совести говорит Яхнетов-старший в одном из интервью с телестудией, к которой причастен его отпрыск.
К сожалению, у интервьюера не нашлось вопросов: «А кто вы такие? Кто вас уполномочил? Есть ли в Уставе ваших «Балаганов» пункт, позволяющие вам заключать какие-то международные договора и соглашения?».
Самое интересное, о «подвиге» «балаганщиков» умолчали и в центральном, столичном, аппарате Союза пишущих перьев. Видимо, знали, что в уставе «Балагана Малкамута Яхнетова» ничего подобного нет, но решили не обращать внимания себе в угоду. Ведь балаган вполне успешно имитирует работу центрального аппарата в данном регионе. Балаган на хорошем счету, ему Главное перо (так Яхнетовы называют председателя центрального аппарата) собственноручно вручило вымпел с надписью «Лучшая региональная организация Союза пишущих перьев». А то, что балаган выходит за пределы Устава, можно простить. Устав, наверно, устарел, его можно уже переписать. Переписать только под Яхнетовых, таких успешных и таких напористых не только на местном, но и на международном уровне.
А может, Яхнетовы, отбросившие в сторону уставы прежних организаций со славной историей, действительно, без разрешения коллективов, переписали их под свои балаганы? Почему бы и нет? Ведь оба, по странному стечению обстоятельств, были назначены в обход уставов, обоих назначили сверху, не спрашивая мнения литераторов.
Многим было непонятно, почему это произошло. Думали, что здесь главную роль сыграли умение назначенцев виртуозно ползать и лебезить, витиеватые слащавые речи их змеиных языков в адрес власть имущих, хотя это тоже имело место. Трудно поверить, но многие считают, что отправной точкой в назначении обоих была обыденная женская месть одной Громкой поэтессы, вхожей в главные кабинеты местной власти. Месть ушедшему в мир иной Большому поэту, в течение полувека возглавлявшему писательскую организацию края, создавшему целую дюжину литературных журналов на разных языках и с которым покровительница Яхнетова яро враждовала в течение своей сознательной жизни.
Неужели она своим проницательным умом и тонким расчетом решила просто разложить изнутри и уничтожить два исторических детища Большого поэта и сложившиеся в них добрые традиции одной лишь пешкой?
Не думаю, что это так. Но ее выбор оказался проигрышным, необдуманным, а плоды «деятельности» протеже ее – весьма разрушительными и позорными.
Громкая поэтесса чуть ли не за руку повела ничем не примечательного, имеющего дурную славу Яхнетова в кабинет Главного лица и сказала: вот он, достойный из достойнейших, кто в нынешнюю смуту сумеет спасти оставшийся без руководителя местный Союз пишущих перьев и многонациональную литературу. Ей поверили. Но Яхнетов, подведя свою покровительницу, вопреки ее ожиданиям, запросто приравнял свои «дела» коварной мести.
А выдвижение второй разрушающей пешки – «заслуга» самого Яхнетова.
Потом началось…
Яхнетов занялся лишь собой. Созданием имиджа, добычей большой и доброй славы, материальных благ. Любой ценой. Во что бы то ни стало.
Выпросил у власти звание народного поэта, потом квартиру, потом премии, ордена и медали. Все получил. И никто открыто не спросил: «За что?» Все пожимали плечами, говорили пословицами: «Худшей корове достался коровник с хорошей кормушкой».
Правда, Союз пишущих перьев никогда не был доходным местом, но Яхнетов сумел его сделать таким, поставив на поток продажу членских билетов всем желающим. Забота о престиже писателя, о качественной литературе была отброшена.
Всегда прием в союз имел несколько этапов: кандидат должен был получить три рекомендации от коллег, затем шло обсуждение на заседании национальной секции, только после одобрения ею вопрос ставили на голосование на общем собрании. Документы прошедшего эти три этапа кандидата переправлялись в столицу, где вопрос окончательно решала приемная комиссия.
Яхнетов упразднил начальные три этапа приема. Он как руководитель нового поколения придумал ускоренный прием в члены. Задачей руководителей секций стал поиск желающих вступить в Союз пишущих перьев страны. Желающих получить заветную корочку нашлось огромное количество. Все охотно выкладывали по 5 тысяч рублей. Чуть позже такса выросла в два раза. (Яхнетов зорко и неусыпно следит за ростом инфляции и, потирая руки, индексирует полагаемую ему сумму!).
Деньги передавались председателю и при этом никаких документов о получении денег не составлялось. Что удивительно, из Центра удостоверения для новоиспеченных писцов прибывали также незамедлительно. Видимо, инициативу с места признали успешной и своевременной.
На самом деле прежний Союз пишущих перьев края, который при Большом поэте работал как часы, перестал существовать.
Большой поэт в новой реальности, наступившей после развала прежней великой державы, следил за работой секций, как всегда, интересовался литературным процессом, проводил общие собрания, на которые приезжали писатели даже из дальних районов края. Обсуждали больные вопросы своей творческой организации, оказавшейся в невесомости, и всего перевернутого с ног на голову общества. Публично отзывались на важные события.
Большой поэт своим великим авторитетом и стараниями пытался внушить власти и обществу, что писатели не лишние люди для нового времени, и своих собратьев по перу настраивал на это, говорил, что писатели несмотря ни на что обязаны оставаться теми людьми, которые должны сопереживать тем, кому сейчас холодно и голодно. Он во всех своих выступлениях вдалбливал сильным мира сего нужность писателя. Он, находясь под тяжестью преклонного возраста и болезней, провел в эти годы и съезд писателей, ставший последним в его жизни.
Малкамут Яхнетов отменил все собрания, перечеркнул все достижения и цели прежнего союза, предал великую его историю. Он просто уничтожил его.
За почти два десятилетия его председательства не было проведено ни одного общего собрания писателей, ни одного съезда. Он вместо прежнего союза создал свой балаган с десятью работниками, при этом не постеснялся присвоить своей «организации» название прежнего союза пишущих перьев. Здесь проблемы профессиональных писателей, вопросы литературы напрочь забыты. «Мероприятия», проводимые балаганом Яхнетова, имеют исключительно развлекательный окрас. Просто поражаешься, когда иногда по местному телевидению увидишь «творческие вечера» бездарных писак, проведенные в кабинете Большого поэта. Это просто ужасное оскорбление памяти великого человека! Это попрание памяти, чести и достоинства тех писателей, чьи портреты висят в этом кабинете. Это поругание памяти тех классиков, чьи имена, выбитые на мраморе, «встречают» приходящих в это здание. Это издевательство над памятью тех выдающихся писателей, которые в разные годы возглавляли прежний союз пишущих перьев и чьи портреты висят в приемной Яхнетова.
Не надругательство ли и то, что в собственной приемной ряд этих портретов бывших председателей союза Яхнетов «украсил» и «дополнил» своим портретом?!
А какая была необходимость в этом мурле, когда ты сам восседаешь рядом за дверью? К тому же должно же быть хоть какое-то приличие, хоть какая-то скромность. Ты сначала сделай хотя бы малую толику того, что эти выдающиеся люди совершили для общего дела. Пусть другие, кто придет после тебя, повесят здесь твой портрет. Нет. Это не для Малкамута. Он хочет сейчас и при нем. Видимо, хищнический нюх подсказывает, что после него никого здесь не будет, ничего от прежней творческой организации не останется, и будет нечего передавать будущему.
Вот и стихи по данному поводу от одного автора:
Такого «новшества» нигде на свете нет:
В своей приемной он повесил свой портрет.
И что же Малкамут сказать этим хотел? –
Отныне правит бал Моральный бракодел.
Правда, в последнее время «ускоренный» прием в Союз пишущих перьев дает сбой. Часто слышны голоса недовольных, несостоявшихся членов, сетующих, что Яхнетов взял деньги, а билетов не выдал. Некоторые не получили новых билетов после объявленного платного обмена старых. Причина не ясна. Деменция Яхнетова? Или запутался, у кого что взял? Или, что вполне возможно, в центральном аппарате пишущих перьев приемная комиссия стала работать добросовестней, чем прежде?
Но Яхнетова это не волнует. Говорят, получение через его балаган почетных званий, премий, орденов и медалей местного значения с составлением подложных протоколов также возможно за установленные цены с учетом инфляции. Лишь бы были желающие. Они, как всегда, есть.
«Творческий» уровень большинства лауреатов разных государственных премий и обладателей званий народных поэтов и писателей, получивших эти награды через балаган Яхнетова, весьма низкий. Просто диву даешься, почему этого не замечают наверху.
Учета, сколько ныне в крае членов Союза пишущих перьев, никто не ведет. В самом балагане иногда заявляют, что у него 200 перьев. Но попытавшимся посчитать для интереса активистам удалось насчитать не меньше 300. Если из этого количества вычесть оставшихся в живых тех, кто был принят в союз еще при Большом поэте, то не меньше 250 человек приняты в нынешний Союз пишущих перьев Яхнетовым, ставшим успешным деятелем рыночной экономики. Выводы и расчеты делайте сами.
Прав автор нижеследующего четверостишия, где есть намек на старые стишки Яхнетова про честь, написанные им в его разгульный период, когда корчил из себя непризнанного гения:
Читал Яхнетов: «Честь имею…»
«А где она?» – спросил народ.
«А вот!» – пособник асмодея
Достал из брюк пучок банкнот.
Теперь Яхнетов, не учитывая «инфляции» своей чести и достоинства и не заботясь об «индексации», нагло корчит из себя уже признанного гения. Что тут скажешь? Держи карман шире, Яхнетов!
Убийственным ударом Яхнетова по литературе стал выдвижение им на должность главного редактора тонких журналов своего бездарного отпрыска Мурдала.
Чем знаменит этот «продолжатель» Яхнетова-старшего? Это человек, начавший свою «трудовую» деятельность с позоров.
Куда бы его ни сунул родитель работать, отовсюду выгоняли с позором из-за профессиональной негодности и продажности, склонности к бабским сплетням. Выгнали с телевидения, выгнали из газеты, выгнали из издательства. В издательство его своим помощником взял один известный писатель, работавший здесь исполнительным директором. Он потом и рассказывал, что однажды, идя на работу и проходя мимо открытой двери кабинета владельца издательства, услышал, как Мурдал поливает грязью того, кто его принял на работу. Этот писатель зашел в кабинет и тут же написал заявление об уходе. А заменивший его Мурдал долго здесь не задержался – получил пинок под зад за свою бездарность и неумение работать.
Потом из него решили сделать писателя. Сначала его, не имеющего никаких задатков, приняли в Союз пишущих перьев. Затем Мурдал издал справочник местных писателей. Эта книга была полнейшим плагиатом. Он просто без изменений взял биографии из прежних, изданных при Большом поэте, справочников, указал себя автором-составителем и выпустил в свет. Составитель прежних справочников, замечательный критик и порядочнейший человек, просто промолчал. Он, видимо, не хотел скандала в писательской среде, прежде всего, из-за уважения к памяти Большого поэта.
Потом Мурдала приучили писать статейки о чиновниках высшего ранга. Он списывал из прессы данные о своих героях, компоновал разные вырезки из газет и составлял книги, которые потом красочно, с обилием цветных фотографий, издавались на мелованной бумаге. С минимальным текстом книги получались объемные. Здесь он пригодился и преуспел. Полученное по генам умение лизать высокопоставленные зады он довел до высшего мастерства. И это в большей степени помогло ему быть назначенным на должность главного редактора тонких журналов, издаваемых при поддержке государства.
Придя сюда, он растоптал все сложившиеся здесь добрые традиции.
Раньше, при Большом поэте, все материалы, шедшие в номер, обсуждались на заседании редколлегий журналов. В итоге номера получались качественные. Было уважение к Слову и творцам Его. Номера после выхода обсуждались в центральном Союзе пишущих перьев. Шла нормальная творческая работа. При Мурдале все это исчезло.
Сейчас посмотришь номера журналов – полный бардак! Другого не скажешь. Редколлегии перестали работать. Профессия литературного работника доведена до полной деградации. Низкое качество материалов – это одна беда, самое страшное – перепечатка через несколько лет прежних, уже опубликованных здесь и в других изданиях материалов. Количество подписчиков сократилось чуть ли не в десять раз. Коллектив безмолвствует. Видимо, ему так легко работать спустя рукава.
Прежние главные редактора, профессиональные писатели, горевшие душой за дело, вместе с редакторами и творческими работниками отдельных выпусков ездили по районам, пропагандировали издаваемую литературу, находили новых подписчиков.
А что делает Мурдал? Он, во-первых, вовсе не ходит на работу. Говорят, он сильно занят. На самом деле работает директором какого-то музея и исполнительным директором какого-то издательства. Редакция тонких журналов для него просто синекура. Здесь он появляется лишь тогда, когда нужно подписать ведомость по зарплате. Долго не задерживаясь, исчезает. Но зато для поддержки подписки сам придумал такой выход: публикуются материалы умерших писателей (о существовании авторского права Мурдал понятия не имеет и не хочет иметь), а за гонорары, полагаемые наследникам, делают подписку на адрес самой редакции. Получаемый тираж некоторое время хранится в редакции, потом выбрасывается на свалку, чтобы освободить место для следующих номеров. Получается, до читателей доходит лишь мизерное количество экземпляров от и так небольшого тиража. При этом по телевизору Мурдал Яхнетов такие высокопарные слова говорит о сохранении языков и национальной литературы, что Малкамуту Яхнетову и не снились! Почему государство позволяет этому проходимцу и лицемеру так издеваться над литературой, непонятно.
Мурдал Яхнетов теперь и стишки пишет. Почитаешь – плеваться хочется.
На сайте его редакции в одном материале Малкамута Яхнетова называют «выдающимся поэтом современности», что, как у нас говорят, вызывает смех даже у вареной курицы. В этом же источнике информации, в другой статье, Яхнетова-старшего называют «поэтом городской чести» без объяснения, что это такое. (Тут любая вареная курица резко прервала бы свой смех и попросила бы съесть ее). Сами Яхнетовы в этом «титуле», по всей видимости, находят особый, только им понятный, смысл. Придираться к их «перлам» никто не имеет права.
У «выдающегося поэта современности» с «городской честью» должна быть подобающая биография. И она появилась. Ее написал сам Малкамут Яхнетов. Судя по его портрету в собственной приемной и теперь уже и по автобиографии, невольно можно подумать, что Яхнетов заблаговременно занимается увековечиванием себя любимого. Не будет никакого удивления, если и улица, где находится дом, в котором расположился балаган пишущих перьев, переименуют в улицу Малкамута Яхнетова. Кто знает, может, в вышеупомянутой фразе о «городской чести» такой намек и скрывается? Если власти города не пойдут на переименование, то Яхнетовы уж точно сами собственноручно поменяют таблички с названием улицы. Им не привыкать. Очевидцы говорят, что на квартире у Яхнетова хранится мраморная плита, где золотом написано, что «в этом доме живет живой классик, лауреат премий, обладатель местных орденов и зарубежных наград Малкамут Яхнетов». Почему откладывается открытие плиты, пока держат в строгой тайне.
Вернемся к автобиографии автоувековечиваемого.
Этот свой опус он называет «исповедью», но ничего исповедального здесь нет. Одно бахвальство в 24 главах (!) и в более двадцати журнальных страниц: «Какой я белый и пушистый! Какой я гениальный! Какие мне высокие оценки давали такие-то великие деятели!» Только непорядочный и недобросовестный человек мог бы себе позволить такого объема автобиографию. Ни у одного уважающего себя писателя мы такого не встречаем. Такая вот автобиография у человека, до узурпаторства кресла литературного чиновника нигде толком не работавшего и нигде не служившего человека. Даже если кто-то из именитых когда-то по ошибке и похвалил Яхнетова, то сегодня, если бы были живы, они отказались бы от своих прежних оценок, не дали бы Яхнетову руки, а кто-то и плюнул бы ему в рожу за то, что он натворил. Эти добропорядочные люди и честные литераторы просто не усмотрели в Яхнетове оборотня.
В своем «автобиографическом» опусе Яхнетов приводит без указания источника слова Большого поэта, где говорится о том, что Яхнетов якобы дорос до того, что имеет полное право с любой трибуны говорить от имени нации. Какой именно нации, не уточнено.
Нигде у Большого поэта, ни в одном интервью, ни в одной его статье подобных слов нет. Яхнетов приписал ему эти слова.
Также сомнительным кажется якобы посвященное Большим поэтом Малкамуту Яхнетову стихотворение.
Этого стихотворения нет ни в одном сборнике Большого поэта. Оно не опубликовано ни в одной газете, ни в одном журнале.
Яхнетов пишет, что это стихотворение Большой поэт записал в одном блокноте и якобы подарил этот блокнот адресату посвящения.
Малкамут Яхнетов опубликовал это стихотворение по происшествии 12 лет после смерти Большого поэта, хотя мог обнародовать и в 85-летие и в 90-летие предполагаемого автора. Но почему-то Малкамут Яхнетов долго скрывал оригинал текста. Он опубликовал его лишь в год своего юбилея в одном из тонких журналов, когда там главным редактором стал Мурдал Яхнетов. Непонятно, почему Яхнетов-старший до сих пор не опубликовал фотокопию автографа этого стихотворения, хотя уверяет, что он у него имеется.
В переводе на русский это стихотворение вошло в многотомное собрание сочинений Большого поэта, одним из двух составителей которого является (неизвестно, за какие заслуги) Мурдал Яхнетов. Переводчиком этого стихотворения указана родственница Яхнетовых, чьи другие переводы из стихов последних лет Большого поэта также вошли в его многотомное собрание сочинений.
В последние годы Большого поэта подстрочный перевод его стихов осуществлял Малкамут Яхнетов, числившийся руководителем национальной секции местного союза писателей. Скорее всего, Яхнетов, зная, что Большой поэт, обремененный преклонным возрастом и болезнями, не заметит подтасовки, решил к подстрочникам подсунуть еще один лишний и передал их переводчице. Переводчица, конечно же, догадалась об этом и поддержала «идею» Яхнетова, что видно по переводу: в ее переложении чувствуется большая разница между «оригиналом» и переводом.
Оригинал написан семисложным размером и имеет 10 строф, а в переводе, сделанным четырехстопным амфибрахием, количество строф достигло 13 (!). После такой коллективной мистификации как теперь не поверить числам?!
Сомнительность этого стихотворения еще и в том, что в его названии есть слова «моему молодому другу». Если бы Большой поэт его написал в свои последние годы, то в этот период Малкамуту Яхнетову было бы 47-48 лет! Вряд ли Большой поэт человека такого возраста да еще амбала с обвисшим животом, похожего на базарного мясника, назвал бы «молодым другом».
Все сказанное об этом стихотворении Малкамут Яхнетов может отмести лишь публикацией автографа этого посвящения.
Не будет публикации автографа – наши сомнения и подозрения окажутся правдивыми, и факт наглой мистификации с целью объявления себя законным «продолжателем» дела Большого поэта пополнит копилку позорных дел Малкамута Яхнетова.
Удивляет местных литераторов и тот факт, что одна уважаемая газета, издающаяся в столице, вручила свою премию в крупной сумме Яхнетову за перевод на его родной язык стихов Пушкина и Лермонтова. Возникает вопрос: кто из членов комиссии по данной премии владел родным языком Яхнетова, чтобы оценить его переводы? В стихосложении на его языке всего два силлабических размера: семисложник и одиннадцатисложник с цезурой после шестого слога. Этими размерами и без единой рифмы «переведены» Яхнетовым стихи Пушкина и Лермонтова. Это просто надругательство над стихами двух классиков. Даже Большой поэт, прочитавший эти переводы, в свое время написал эпиграмму, что переводчик, в одном лице перевоплотившийся в Дантеса и Мартынова, заново убил двух гениев. Жаль, что уважаемая газета поступила необдуманно, вручив большую премию Яхнетову.
Возмутителен и тот факт, что Малкамута Яхнетова включили в творческий совет недавно созданной Ассоциации союзов пишущих перьев и издателей написанного перьями. В прилагаемой биографии он назван поэтом, прозаиком, переводчиком, публицистом и критиком. Да, стишки Яхнетов пишет, его вирши вторичны. Что-то пытался бездарно переводить. А что он написал по остальным жанрам? Где и когда он был прозаиком, публицистом, критиком? Сможет ли эта солидная организация, выставившая на своем сайте портрет и биографию Яхнетова, привести соответствующие примеры? Вряд ли.
Все, что сказано выше, написано в надежде на то, что в Яхнетовых заговорит совесть, что осознают, сколько гадостей и подлостей они совершили в отношении отдельных лиц, столько зла и вредительства причинили словесности и литературной среде, и что добровольно освободят незаслуженно занимаемые ими места. Но их «темная материя» настолько безнравственна и нагла, коварна и изворотлива, что вряд ли уйдут по собственной воле.
Поэтому обращаюсь к Председателю Союза пишущих перьев: уважаемый товарищ, если вы действительно болеете душой за количество и качество перьев, то поболейте чуть и за тех, кто держит в руках эти перья и водят ими по бумаге, чтобы сеять «разумное, доброе, вечное».
Когда вы приедете к нам в регион в следующий раз, не ограничьте свое общение только с десятью держателями перьев, волей или неволей ставшими участниками балагана Яхнетова, а постарайтесь встретиться и с забытыми и не признаваемыми Яхнетовым 190-ми писателями «лучшего регионального отделения», от имени которых совершает свои деяния этот великий мистификатор и комбинатор нашего времени. Или же, если у вас нет времени или желания, подскажите хотя бы руководству края, чтобы оно как-то повлияло на то, чтобы состоялось хотя бы одно общее собрание разогнанной династией Яхнетовых организации с участием большей части кворума. Только тогда все смогут услышать честный и правдивый голос настоящих писателей региона. И вам посоветую тогда их послушать. А пока вы поддерживаете Яхнетова и доверяете ему, вы способствуете унижению и уничтожению нашей литературы.
Ползучим гадам нельзя позволять имитацию полета.
Однако!
А что скажет Дагестан?
Не узнаю родную Литературную Россию. С каких это пор вы стали обо всем писать иносказательно? Кого боитесь? Мы в республике сразу узнали героев этой публикации – отца Магомеда и сына Мурада Ахмедовых. Они оба нам надоели. Но убрать их от власти может только нынешний глава республики Дагестан. Очень хотелось бы, чтобы все кадровые вопросы были решены до проведения в республике очередного праздника белых журавлей. Пусть газета нам в этом поможет.
Газета поступила правильно.
И Вы, тов. Алиев, поступили правильно.
И г-н Меликов поступит правильно.
Покушали ребята хорошо, пора и честь знать.
Давно не интересуюсь Союзом писателей Дагестана, деятельностью его председателя и тем, что он пишет. А тут, заинтригованный статьей Г.К., пришлось всё же одолеть (хотя с большим трудом) его «Исповедь сына гор» в Антологии художественной публицистики (О.Г.И. М. 2021).
Нашел в нем много странностей. О некоторых из них сказано в статье. О них говорить не буду.
Странными мне показались еще размышления председателя СП РД и одновременно художественного руководителя Театра поэзии (оба учреждения финансируются государством) о поэтах и государстве. Хотя бы вот эта фраза: «Поэты – послы бессмертья между Родиной и Государством». Кто-нибудь сможет объяснить простому смертному, что это такое. Сам автор это написал явно с претензией на бессмертье.
Вот еще что пишет главный персонаж: «Никогда, наверное, не было столь огромной пропасти между поэтом и государством, как в наши дни, и подлее не было времени для поэзии и поэтов. Поэтому и я смотрю на правителей закрытыми глазами, чтобы не видеть их».
Первую часть абзаца как-то можно понять. Она никакого отношения к главному персонажу не имеет.
А вот во второй части автор точно кривит душой. Сколько дифирамбов напел автор тем, кого он называет «правителями» – в своих публичных выступлениях, статьях и других излияниях. А сколько фотографий у него вместе с этими же «правителями»! Одна его улыбка на них чего стоит! Слова просто излишни. Есть и прямые высокопарные посвящения людям из того же «государственного» круга. И этот человек, получивший все свои звания, премии, награды от Государства, пишет, что он смотрит «на правителей с закрытыми глазами». И не стыдно такое говорить.
А где мой новый билет, главный персонаж? Ты же взял деньги на обмен, а билета до сих пор нет. Ты мне говорил: «Если билет не будет обменен, то можешь выпасть из Союза писателей России». Теперь получается, что ты меня за мои же деньги исключил из Союза. Так ведь?
Лично мне известно еще несколько примеров, когда СП Дагестана деньги взял за принятие в СП России, а билетов не выдал. Есть еще один пример с фальшивым протоколом, когда меня вписали в протокол не состоявшегося заседания правления СП (а я не являюсь членом правления). Тебе не стыдно, главный персонаж?
Теперь о сынке.
Наши писатели выходят из редколлегии журнала. Недавно я тоже вышел и дал себе слово не ходить в редакцию литературных журналов и не сотрудничать, пока там будет значиться главредом второй персонаж. Даже руководителю Агентства печати Дагестана написал письмо, что этот деятель по своим профессиональным качествам не соответствует занимаемой должности.
Не знаю, примут ли там правильное и нужное решение в пользу журналов.
Если мы действительно уважаем себя и любим свою литературу, то нужно гнать обоих. Давно пора.
Надеемся, что Власть услышит нас.
Когда этих двоих показывают по телевизору, у нас в горах говорят: “Дагъистаниязул балагьал адабият!”, что на аварском означает: “Несчастная дагестанская литература!” Наконец, о них написали правду! До этого об их “достижениях” написала целую книгу наша известная поэтесса Майсарат Магомедова. Из этой книги тоже какие-нибудь страницы перепечатать бы в “Литературной России”. Этих двоих нужно выбросить на свалку так же, как они выбрасывают журналы, когда в горах людям читать нечего. Хватит им позорить Дагестан!
Прочитала напечатанное. Грустно. Авторы этих обиженных идей стремятся якобы спасти литературу, но почему-то «спасают» необходимое им кресло. Не поддаётся таким буквощипальщикам красивое слово, и вытворяют они недопасквили (но и тут, увы, промах).
Но на Расула Гамзатова в своё время тоже пытались собирать колкие буквы, обвиняя Великого поэта в том, что он посвящает свои стихотворения своей же матери, тогда как «она не является героем соцтруда». А ведь подобные эмоциональные всхлипывания в однодневных статьях не остаются в истории, потому что всё это бездушный набор знаков, собранный под чутким руководством «жабы», которая душит «в доме , который построил Джек»..
Кстати о Майрасат Магомедовой.
Неплохо бы, действительно, перепечатать, эти страницы из ее книги. С согласия автора, разумеется.
Майсарат, извините.
Алии
Здесь очень много конкретных, “живых” вопросов, на которые рано или поздно надо будет отвечать обоим героям статьи. Без хирургического вмешательства власти не обойтись. А то, что текст написан в художественном ключе, очень даже кстати. Это право автора. К таким героям подходит именно такой жанр.
Немало и нравственных вопросов. Ответят на них или нет, они останутся с прототипами на всю жизнь.
О Гамзатове. Он выступал на митинге, организованном против Ахматовой и Зощенко, голосовал за исключение Пастернака из Союза писателей… Да было много нравственных вопросов и к нему и многие остались не отвеченными. Есть повесть “Декада” Семена Липкина, который очень близко знал Сулеймана Стальского, ГамзатаЦадасу, Расула Гамзатова и многих других классиков национальных литератур. Там описаны реальные события, но только герои выступают под вымышленными именами. Расула Гамзатова вы узнаете сразу. Таким он и был. Но он был талантлив. Художественного таланта у этих двоих не так уж много, это бесспорно. Но на родственников Остапа Ибрагимовича претендовать могут. Они, как руководители двух творческих коллективов, ничего хорошего для литературы и для писателей не сделали и дальше не сделают. Они работают на себя и для себя. Поэтому им надо уходить подобру-поздорову.
В сентябре Н. Иванов приехал в Дагестан и наградил хмедова-старшего знаком Союза писателей России “За заслуги в литературе”. А младшего почему не наградил?
Можно ли верить такому Союзу и такому председателю.?
Говорят, Мурдала Яхнетова (Ахмедова-младшего) уже взяли на мушку. Поделом ему!
Нецелёвку шьют, штоле?
Денюжку на журналы пропил?