МЕТАФИЗИКА СМЕРТИ
Рубрика в газете: Друзья оседают по барам и скверам, № 2018 / 21, 08.06.2018, автор: Александр БАЛТИН
Андрей Сергеев, как известно, оставил классические переводы из многих поэтов: классические формы (и формулы мысли) присущи и собственным его стихам:
Когда волнуется народ,
Кляня традиции и власти,
И хочет собственный живот
Публично разодрать на части…
Гражданственность совмещая с метафизикой, он давал выпуклые стихотворения, объёмные, ёмкие, наполненные многими смыслами:
Припомните игру страстей
И вольности последний выдох,
Когда в имении Ферней
Руссо мечтал о троглодитах
Только чёткость, только ясность. Конкретика жизни – и конкретика мысли: никаких зыбкостей, всё должно быть замкнуто в круг зримости:
Руссо обдумал новый том,
Перо испробовал о палец,
А в это время за кустом
Уже стоял неандерталец.
И поэтический уход в историю может быть весёлым, ироничным, метафизическим:
Овчарки со сворок рвались в туман,
С апреля вошедший в быт.
Поимкой командовал штабс-капитан,
Охотник, пластун, следопыт.
И как неуместный фиговый лист,
Не там прикрывавший срам,
Плелся в хвосте генерал-штабист,
Не глядя по сторонам.
Ибо метафизика ждёт нас за каждым образом яви.
Метафизика смерти – трагической в случае А. Сергеева – метафизика жизни – его жизни – давшие такие разнообразные стихи, помимо классических переводов.
Прочитал. Ну и?..
СТРАШНЫЙ СОН
Я видел много страшных снов,
Но этот – просто жуток.
Как вспомню – леденеет кровь…
И это кроме шуток.
Однажды в детстве мать приснилась,
Не то с небес иль из земли…
Из ничего во сне явилась
Прозрачным облачком вдали.
И ничего не предвещало
Такое милое начало.
Вдруг задрожала, как слеза..,
И набухая, словно тесто,
Мне смотрит пристально в глаза,
А я сойти не в силах с места.
И в небе атомным грибом
Вся разрастается потом…
Я вижу всю её подробно,
До мелких складок дуг надбровных
И до морщинок на челе,
Весь мир на ней сошелся в точку…
Немало страшных баб в селе,
А эта вот примстилась ночью…
Даже не мать передо мной –
А полный ужас под луной…
Я не могу пошевелиться.
Такому надо же присниться…
И начинает вырастать
Передо мною баба…
Нет мочи от неё сбежать
Или послать хотя бы…
И надвигается знобяще,
Чтоб разорвать меня на части…
Мерцающий неясный свет…
Уже лица на бабе нет.
И приближается она –
И прокидаюсь я со сна
От собственного крика…
Очнулся… тихо… в доме спят…
На стенке ходики стучат…
В молчании великом.
Бывало, после спать ложиться
Боялся. Вдруг опять приснится…
И ещё долго баба эта
Ко мне являлась вспышкой света
И проступала на стене
Сиреною в кошмарном сне.
Я этот сон не разгласил,
Себя ли, матери стыдился,
Всегда в себе его носил…
И лишь теперь он пригодился.