МОЖЕТ БЫТЬ, ЖИЗНЬ – ЭТО ПОИСК ПУТИ К ПОКОЮ?

Рубрика в газете: Мы – один мир, № 2018 / 21, 08.06.2018, автор: Елена КОСИНЦЕВА (Ханты-Мансийск)

В повести Еремея Айпина «У гаснущего очага» есть размышления «О пути к покою»: «Может быть, жизнь – это поиск пути к покою? И возможно, чем раньше осознаешь это, тем лучше для тебя? Никому не миновать покоя. И поэтому, <…> найдя путь к покою, нужно осознанно идти по нему до конца, как бы ни была тяжела ноша, как бы ни был тяжек твой крест…».

 

Так писать может только зрелый автор, чья энергия и неугомонность поиска создают прочную основу жизни и творчества. Эту прочную основу и формирует один из ведущих прозаиков хантыйской литературы Еремей Айпин. Имя этого писателя известно не только у народа ханты, не только в Югре, не только во всем финно-угорском мире. Его самого, его произведения знают и в Европе, и в Америке. Но где бы ни находился автор, о чем бы он ни писал, он всегда говорит о Любви, следуя совету, полученному много лет назад от своего учителя. Он говорит о любви к своему немногочисленному народу, к родине, к женщине, к жизни; говорит по-разному: с любовью, болью, состраданием, озабоченностью, но никогда равнодушно.

 

Несмотря на недолгую историю хантыйской художественной словесности, отсчет которой ведут с 30-х годов ХХ века, Айпин уже почти полвека задаёт направление развития эпического художественного слова ханты, поэтому каждое новое творение автора вызывает неизменный интерес. Закономерно, что его творчество является одним из самых исследуемых как отечественными, так и зарубежными учёными. И здесь стоит назвать имена Е.С. Роговера, О.К. Лагуновой, С.Н. Нестеровой, В.В. Огрызко, Ю.Г. Хазанкович, Петера Домокоша, Анн-Виктуар Шаррен, Евы Тулуз, Доминика Самсона Норманна де Шамбурга, Каталины Надь, Марты Чепреги и других. О неослабевающем интересе к творчеству автора-ханты свидетельствуют и темы диссертационных исследований. Одно из последних – В.Л. Сязи «Художественная концепция любви в прозе Е.Д. Айпина: национальное своеобразие, система образов» (Ханты-Мансийск, 2017).

 

Айпин много сделал для формирования эпической жанровой системы хантыйской литературы. Он не просто упрочил развитие жанра рассказа, обратившись к традициям деревенской и анималистической литературы, представил авторские лирические зарисовки, но и закрепил жанр повести с авторскими вариациями жанра. Яркий пример авторских поисков – повесть «У гаснущего очага». В книге автор конкретизировал свой выбор: «повесть в рассказах о верованиях, обычаях, обрядах и преданиях народа ханты (остяков) Обского Севера». Айпин пошёл дальше и до сих пор остаётся первым и единственным романистом в истории хантыйской литературы. Его первый роман «Ханты, или Звезда Утренней Зари» не только подтвердил авторскую стилевую манеру (сочетание разностилевых элементов в пределах одного текста), но и закрепил авторские искания в области сюжета и композиции (вставные сюжеты и эпизоды, особую роль эпиграфов и проч.). Второй роман «Божья Матерь в кровавых снегах» упрочил базовые элементы авторского стиля писателя.

 

Экспериментирует Айпин и с жанром элегии. Яркий образец авторского эксперимента открывает книгу «У гаснущего очага». Обращается он и к жанру эссе. Интересный цикл эссе включён автором в повесть «У гаснущего очага», не менее увлекательно эссе «Где же ты, осень?» из книги «Река-в-Январе». Предпринял писатель и попытку развивать жанр путевых заметок. Более того, Айпин до сих пор остаётся единственным драматургом в истории хантыйской литературы. Его пьеса «Красная нарта», опубликованная в 1991 году на хантыйском и русском языках, по сей день является единственном образцом драматического жанра в хантыйской литературе.

 

Искания автора чётко обозначили важную черту его поэтики – этнопоэтику. Это отражается и в образной системе его произведений, и определяет особенности композиции, и подчёркивает языковую специфику текста.

 

Много сделал Айпин и для развития образной системы хантыйской литературы. Опираясь на традиции деревенской литературы, он создал образы праведника и маргинала в прозе. При этом не просто обратился к этим образам, но разработал авторские концепции праведничества и маргинальности в художественной прозе. Особого внимания заслуживает авторский образ Кровавого Глаза, метафорически воплощающий собой все негативные последствия соприкосновения аборигенного населения Севера и Советской власти в первой половине ХХ века. Не случайно этот образ появится в рассказе «Клятвопреступник» и двух романах писателя. Лирическая проза Айпина, представленная преимущественно в книге «Река-в-Январе», принесёт в хантыйскую литературу новые образы – образ возлюбленной, образ влюбленной, образ возлюбленного и образ влюблённого. Эти четыре образа лирической прозы сочетают в себе общелитературное и этническое. Стоит подчеркнуть, что Айпин много сделал для развития женских образов в хантыйской литературе, поскольку до его книги «Река–в–Январе» никто из хантыйских поэтов и прозаиков не создавал столь открытый, откровенный женский образ, никто не писал столь предельно прямо о взаимоотношениях мужчины и женщины, никогда этнический герой не выражал столь явно свои чувства. Хотя первые предпосылки этого видим в отдельных эпизодах первого романа Айпина «Ханты, или Звезда Утренней Зари».

 

Многообразна и тематическая палитра прозы Айпина. Обращение к традициям анималистической и деревенской литературы включило его произведения в разряд нравственной литературы. Колоритные этнические герои, описание быта и характера людей севера сделали народную тему одной из ведущих в ряде произведений писателя. Тема любви стала главной в лирической прозе автора. Обращение к истории страны и народа утвердили не только историческую тему, но и в совокупности с изображением социо-
культурной среды обозначили принцип историзма в его прозе. Нельзя не назвать тему родины, семейную тему, философскую тему и другие темы и мотивы, получившие развитие на страницах его произведений.

 

Следует заметить, что вся проза Айпина вписывается в комплекс социокультурной, романной, национальной, мифологической и философской проблематики, как их определяет современное литературоведение. Он сегодня единственный прозаик, который создал городской текст в хантыйской прозе. Урбанистический код его творчества включает парижский текст, канадский текст, американский текст, рио-де-жанейровский текст и рецепцию Северной Европы.

 

Нельзя недооценивать и вклад автора в развитие хантыйской детской литературы. Его серия детских книг с фольклорными произведениями разных жанров – воплощение детской мечты. На встречах с читателями он неоднократно рассказывал, что когда был маленьким, ему хотелось иметь всегда при себе книжку с историями, рассказанными близкими людьми. Детская тема получила развитие и на страницах его повестей «Я слушаю землю», «В тени старого кедра», «У гаснущего очага» и романа «Божья Матерь в кровавых снегах». Созданный писателем образ ребёнка нашёл живой отклик у читателей. Занимательность повествования, предельная откровенность, легкость слога заставили юного читателя принять многие произведения Айпина в круг детского чтения.

 

Не обошёл вниманием Айпин и публицистику. Его книга «Обречённые на гибель», последующие публицистические работы показывают зрелого мастера слова, смело оценивающего актуальные проблемы современности и открыто говорящего о злободневных проблемах своего народа и страны.

 

Сейчас Айпин заканчивает роман «В поисках Первоземли». Оценивая всё, что он сделал для развития хантыйской художественной словесности, понимаем, что писатель нашёл свой путь к покою и осознанно идёт по нему до конца.

 

 

 

 

 

 

 

 

Елена КОСИНЦЕВА,
доктор филологических наук, доцент
Обско-угорского института
прикладных исследований и разработок

 

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован.