Третий закон Ньютона

Рубрика в газете: Рассказ, № 2021 / 36, 29.09.2021, автор: Тима КОВАЛЬСКИХ (г. БАРНАУЛ)

---

«Где-то в слове Россия есть слово топор»
Сергей Чудаков

Утро.
Ещё восьми не было, когда внедорожник Николая остановился у здания администраций района.
Осень. Второе число сентября.
Николай вышел из машины, взял сумку с заднего сиденья и поправил галстук.
Ступени крошились от шагов, пока мужчина поднимался к центральному входу. Смотрел под ноги и даже выдохнул усердно.
Тугая мощная дверь поддалась не сразу, шумно заскрипела, пружины натянулись. Деревянная ручка тёмного цвета выскальзывала из рук. Расшатанной была.
Охранник взбодрился, когда Николай постучал по стеклу. Спал Григорий. Даже удар двери не услышал. Вздор!
– Николай Иванович, здравствуйте.
В голосе седого охранника был лёгкий испуг. Но от замешательства не осталось и следа, когда напротив фамилии Николай поставил свою подпись.
– Первый день? – поинтересовался старик.
– Да вроде бы второй, – улыбнулся.
– Ааа, ну это да. Надеюсь, вы у нас надолго.
– Сколько отведено времени мне судьбой – столько и буду, – Николай подмигнул, понял, что философская мысль понравилась охраннику.
– Ну, тогда дня хорошего.
– И вам!
Николай поднялся по лестнице, прошёл узкий коридор. В конце – металлическая, несколько раз покрашенная за лето дверь.
Ключ проскользил по металлу.
Там – кабинет, где обычно располагается секретарь. Николай почуял затхлый запах, открыл окно. Огляделся. Вчера это помещение казалось меньше, когда Вера встречала. И темнее. И люстра была как будто другой. Или нет? Николай пожал плечами, будто засомневался в своей памяти. Посмотрел на зелёную дверь (там был его кабинет), присел на стул. Увидел фикус в углу, который то ли умирал, то ли наполнялся жизнью.
Новая должность не пугала Николая. Ему уже сорок два года, до этого он работал в комитете по образованию. Но как только прежнего главу района посадили за взятку, вопрос, кто станет новым, не возник: все знали. Бюрократические процедуры, несколько голосов против, бурная дискуссия. Ещё утверждение, снова бумаги… До бесконечности, до сентября.
У Николая была жена, учительница начальных классов, два ребёнка – Нина, восьмой класс начинала, и Роберт – вчера познавший, что такое школа, уроки и поведение.
Размышления о фикусе подошли к концу, и Николай открыл дверь своего кабинета. На столе – коробки. Вчера не успел их разобрать: личные вещи с предыдущей работы, несколько книг, подаренные женой, фотографии и песочные часы.
Николай скинул пиджак, что был на два размера больше нужного, прошёл кабинет поперёк и уселся за стол. Он посмотрел на стены, которые не видели ремонта несколько лет, зацепился за повисший телефонный провод и глубоко выдохнул.
Алла, секретарь, женщина пятидесяти лет, зашла в кабинет в девятом часу. Николай разбирал последнюю коробку с бумагами. Она растерянно осмотрелась и произнесла:
– С новым годом, Николай Иванович!
– Что, прости? Здравствуй.
– Ну… Новая должность. Новый год. Шутка такая. Доброе утро!
– Ах, про это. Можно сказать и так.
Николай улыбнулся, встал около стола и задумался.
– Как ты думаешь, Алла, вот если я сниму портрет президента со стены, меня уволят?
Алла вместо ответа скривила лицо.
– Ну, правда, – продолжил Николай. – Когда я буду решать важные вопросы, я буду смотреть в глаза своей семье, – он указал на фотографию на столе, – и нести перед ними ответственность за то, что я делаю.
– Ой, не знаю. Надо посоветоваться с краем.
– Ладно. Не бери в голову.
Женщина замялась, потопала на месте и сухо произнесла:
– Мне кажется, пусть висит.
Николай перевёл взгляд на другую стену и тихо прошептал:
– Пусть висит, – а потом обычным голосом, – тут места много. Хотя… Вообще не вижу смысла этим портретам. Напоминание? Зачем? Я вроде бы ещё в здравом уме. Хотя…
Закончив размышлять вслух, он переставил стул, оттолкнул коробку и спросил:
– Что там сегодня у нас?
Николай сел за стол, придвинул стопку бумаг и поднял лист, что лежал сверху. Алла посмотрела на потолок и ответила:
– Сегодня у вас два совещания. А после обеда встреча с жителями, хотя парочку записались до обеда. Пока семь человека изволили. Там ещё кто-то… Я принесу вам список.
– По каким вопросам? – Николай читал бумагу.
– Разные. Всё касаются поселений. Частные вопросы. Я предоставлю вам заявки к полудню, – повторилась Алла.
– Хорошо. Что ещё?
– Надо вам посмотреть бюджет на следующий год. Проект я распечатала, сейчас принесу.
Толстая папка плюхнулась на стол. Николай надел очки и открыл её. Он зацепился за несколько цифр и тут же спросил секретаря, которая уже хотела уходить:
– Прости меня, Алла, а как это перевести? По-русски можно эти цифры?
Секретарь подошла ближе и пальцем указала на строчку.
– Не понял.
Она ещё раз посмотрела на цифры. Подумала, что ошиблась. Но нет.
– Это на наш райцентр? Хорошо! – сказал Николай.
– Нет, это на весь район, – поправила Алла.
– Это, наверное, шутка? – он посмотрел в глаза женщине, но потом осёкся. – Как интересно! – задумчиво. – Будем что-то решать. Спасибо. Я изучу, позже передам тебе.
…В десятом часу в кабинет вошёл директор дорожно-строительного отдела. Толстый мужчина, коренастый. Брови срослись, а усы безобразно торчали в разные стороны.
– Доброго времечка, новый глава! – радостно произнёс мужчина в потрёпанной куртке.
– О, Кирилл Анатольевич, – Николай вышел из-за стола и протянул руку. – А вы всё там же. Уже на пенсию пора, а вы всё работаете. Я о вас спрашивал на днях, думал, вы переехали в Сорокино, живёте там припеваючи.
– Да вот никак. Не на кого оставить работу. Вот и тружусь. Смотрю, вы тут освоились уже.
– Да брось, второй день. Голова кругом идёт. Ничего не успеваю. Вчера в полночь домой приехал, а сегодня в семь уже уехал.
– Такое место не должно пропадать! А такие люди, как вы, Николай Иванович, достойны этого места!
Лесть была замечена, но никакой реакции не последовало от Николая.
– Я смотрю, вы тоже достойны своего места, – улыбнулся Николай, глядя Кириллу Анатольевичу в глаза.
– Да, знаете, я готов был и на другое уйти. Чувствую себя в плохой-плохой больнице… Пациент уже мёртв, а реанимировать по инструкции надо. Но катетера даже нет.
Кирилл Анатольевич сказал ещё несколько сложных слов, которые прочитал в умных книгах. Николай сделал вид, что всё понял.
– Я чего пришёл… – продолжал дорожник. – Как быть с деньгами? Мы не потратили шестьдесят тысяч на дорогу.
– А почему не потратили? – Николай сел за стол.
– Машина была сломана. Потом дожди. Потом Генка загулял. И вот не потратили.
– А что с дорогами в итоге?
– Перед администрацией – хорошие! – Кирилл Анатольевич гордо поднял голову.
– Это я сегодня уже заметил, – улыбнулся Николай. – А по селу нашему?
– Денег нет, – с лица Кирилла Анатольевича пропала улыбка.
– Так вы же сказали, что есть. Не потратили…
– Ну…
– И?
– Ну… Вася… до тебя… До вас… Василий Игнатьевич остаток денег на премии пускал. Мужикам.
– А у нас надо пустить на дороги, – как-то по-злому сказал Николай. – Василий Игнатьевич сейчас в СИЗО, если мне не изменяет память.
– Так чего мужикам сказать?
– Одиннадцатого проверка с края. Будут смотреть. Пусть всё подготовят. А вы подготовьте отчёт.
– А по поводу премий?
– А денег нет, – улыбнулся Николай.
Так на одного человека, который хорошо относился к Николаю, в этот день стало меньше. И вроде бы прошло всего десять минут, а такая гамма чувств внутри. И приятные, и неприятные.
Николай налил стакан воды, подошёл к столу и облокотился. Его взгляд упал на фотографию, что стояла на столе. На ней его жена и дети. С улыбками на лицах.
…Совещания были перенесены. Как всегда: один заболел, второй ещё не выздоровел. Третий просто забыл. И даже на звонки не отвечал. Негоже так, подумал Николай.
Алла принесла стопку документов и сказала:
– Там директор РДК сидит.
– А чего сидит?
– Хочет встретиться.
– Записана?
Алла пожала плечами, но Николай сказал:
– Пока время есть, пригласи.
Татьяна, а именно так звали директора районного дома культуры, вошла тихо. Она сняла пальто, взяла его в руки и подошла к столу.
– Здравствуйте, – поднял голову Николай. – Присаживайтесь.
– Я извиняюсь, конечно, Николай Иванович. Вы только вступили в должность, у вас много дел и забот, но… – театральная пауза. – Но я бы хотела высказать вам своё мнение по поводу финансирования культурной среды нашего села.
– Продолжайте, – Николай перевернул лист, сделал пометку и отложил карандаш.
– Вот… Смотрите. Нам сократили бюджет в прошлом году. Нам пришлось даже уволить двух работников. Я бы очень хотела, чтобы в этом году у нас ничего подобного не повторилось.
Николай посмотрел в окно.
–…Мы и так перевели часть работников на софинансирование с биржей труда. Кажется, так это называется… Так вот… Как мне известно, вы скоро будете рассматривать бюджет. Похлопочите, пожалуйста, за нас, работников культуры. Нам бы хотелось поставить несколько спектаклей в этом году, потом нам надо декорации отремонтировать. Это не говоря о новых занавесках в холле, а то в октябре у нас праздник урожая. Я составила смету с коллегами, могу вас с ней ознакомить. Вдруг удастся как-нибудь похлопотать. Хоть немного больше, чем было.
Николай после долгой паузы сказал:
– Татьяна… Викторовна. Знаете, я бы весь бюджет отдал вам. Это важный момент. Но у высшего руководства другие планы. Поймите меня, поймите тех, кто решает судьбу финансового документа. И, скорее всего, вам придётся самим найти возможность изыскать средства. Насколько мне известно, у нас есть план поддержки, грантов и прочего для работников культуры. Я обязательно изучу все тонкости, и мы с вами встретимся. Хорошо?
– Ох… Эх… – театрально повздыхала Татьяна Викторовна.
И ушла.
В кабинете стало тихо. Николай повалился на кресло и задумался. Он перебрал мысли, расставил нужные знаки препинания. Опомнился.
…Несколько телефонных звонков, проверка электронной почты и неугомонный бюджет забрали почти час времени Николая. Он даже немного расстроился, когда Алла зашла в кабинет и сказала:
– Я на обед. А вы идёте?
– Нет. Не могу. Здесь. Всё здесь.
Он перекусил яблоком из своего сада, выпил стакан воды. Солнце теплило подоконник, и Николай пододвинул стул к нему. Лучи согрели его холодные руки. Глава задремал.
Разбудил его дед, который вошёл в кабинет без стука, лишь сказал:
– Тут никого… это… на приём… можно?
Николай соскочил, протёр кулаками глаза и спросил:
– А вы записаны?
Дед кивнул.
– Проходите тогда… Который час? – Николай спросил у себя. – Уснул. Честное слово – уснул! Прошу, – указав на стул.
Дед рассказал о своей проблеме. Это заняло больше времени, чем полагалось. И даже шаги Аллы не сбили с мысли этого отчаянного человека.
– Я обязательно посодействую в поисках выхода из вашей ситуации. С вами свяжется мой секретарь. Оставьте у него свой номер телефона.
– Позвольте сказать…
Дед уже открыл рот, но его перебила Алла:
– Уважаемый, у вас было время. Глава района не может слушать вас весь день. Будьте вежливы.
Дед, озираясь по сторонам, медленно вышел из кабинета, не закрыв дверь.
…Потом пришла женщина. Невысокая и худая. Она пожаловалась на своего соседа, который сделал забор на общем участке, и теперь ей не даёт возможности выводить скот. Николай пообещал провести проверку, записал несколько строк в отрывном блокноте, вырвал лист и передал Алле. Попросил женщину задержаться.
Ещё был молодой человек, президент шахматного клуба. Просил инвентарь. Николай предложил найти спонсоров, так как денег в бюджете на это просто нет. Парень вдохнул глубоко и выдохнул, но ничего не ответил. Ушёл, опустив голову.
К трём пришла Света, корреспондент районной газеты. И следующие полтора часа беседовала с Николаем о жизни сёл, о достижения, о планах. Разговор был скуп. Осторожен. Никаких громких слов. И реакций.
– Там только пометьте насчёт наших проблем, – говорил Николай. – Чтобы не было, как в прошлый раз. И обязательно скиньте секретарю готовый вариант. Я прочту, если нужно будет – поправлю.
Света пообещала прислать материал ближе к вечеру.
– Не торопитесь. Я могу и подождать.
Когда в кабинет вошла молодая пара, было уже четыре часа. А последний, бизнесмен, тихо постучался уже в пять. Разговор был не самый приятный. Бизнесмен просил помощи в покупке муниципальной собственности. За копейки.
– Вы хотите пойти под суд? – спросил Николай.
– Так все делают, чего бы тут не сделать? Если вам, – он наклонился вперёд, – что-то нужно, я готов предоставить.
– Послушайте меня. Я не в курсе ваших схем, мне они ни к чему. Если у вас есть ещё какие-то вопросы, прошу – задавайте. В противном случае – у меня много дел.
– Не будете потом жалеть? – бизнесмен был настойчив.
– Нет… Алла, проводите мужчину.

<…>

Николай выключил свет в кабинете глубокой ночью. Он не посмотрел на часы, но луна уже висела огромным диском над густыми елями сквера.
Свежий воздух показался Николаю особенно приятным. Он глубоко вздохнул, стоя на крыльце, услышал, как охранник закрывает дверь изнутри.
Пошёл к машине.
Село уже спало. В домах не горел свет, собаки лаяли. Николай включил радио, но помехи не позволили послушать песню целиком. Отключил. Ехал в тишине.
На перекрёстке машина съехала на грунтовую дорогу и зашагала.
…И не доехав несколько сот метров до дома, Николай угодил в яму. Послышалось шипение. Пробило колесо. Николай вышел из машины, включил фонарик на телефоне, присел на корточки перед колесом и иронично улыбнулся. Яма была в несколько кулаков. Видимо, острый камень ждал момента.
Николай выпрямился. Огляделся.
На небе были звёзды. Ветер лёгкий, но холодный. Осень давала о себе знать.
Николай увидел, как в окне своего дома, в кухне, загорелся свет. Видимо, его жена, уложив детей спать, села проверять тетради. Он закрыл дверь машины.
Пошёл по дороге домой.