Запретить мат в искусстве – это очень странное решение. По разным причинам. Например, можно ссылаться на многие выдающиеся зарубежные произведения, где наличие мата – обязательное условие их органичности. Это и фильмы, и книги, и песни. Мат – в некоторых условиях сильный художественный приём, который подчёркивает определённую сторону жизни, делая её предельно достоверной.
Казалось бы – чему тут радоваться? Ну, встаёт человек с лопатой в пять утра посередь Ленинграда убирать снег. Но мало кто знает, что путь к этому действию был предрешён нашей критикой его ещё на посту главы Минрегиона. Слюняев вступил в бой, даже засадный полк выпустил – и честно проиграл. Да, такое бывает – чинуша проигрывает журналюгам. И мы такими случаями справедливо гордимся. Был и московский прецедент в 1995-м – Лужков проиграл журналисту Анатолию Баранову, что после было отражено в публицистической книге последнего «Мэр – мъръ».
На конкурс "ЖИТЬ НЕ ПО ЛЖИ"
До каких пор Правительство будет
позволять заместителю руководителя Федерального
агентства по печати г-ну Григорьеву мстить писателям?
16-го января мы напечатали материал «За честность и открытость», в котором в том числе говорилось об опасениях наших коллег из других изданий, что нельзя, дескать, связываться с заместителем руководителя Федерального агентства по печати г-ном Григорьевым, иначе с его стороны тут же последует месть. Коллеги как в воду глядели. Месть не заставила себя ждать. А выразилась она вот в чём.
ФИЛЬМ - ЗАВЕЩАНИЕ
«Охота жить» – это фильм-завещание де-факто и напутствие де-юре от деда внуку. Но, поскольку фильм рассказан «старым добрым» языком, есть опасность, что внук просто не сможет перевести всё это на свой язык. Герой Никоненко, провоцируя беглого уголовника, фактически сам завершает свою жизнь – это равно самоубийству. А отсюда возникают большие и серьёзные вопросы, а действительно ли это кино «доброе»?
Александр ГОЛОВКО
Отписка Минкульта
Пока на Востоке Украины идёт настоящая кровавая война, у нас снова вспыхнули «культурные» баталии... и вокруг чего?! Вокруг запрета на нецензурщину в произведениях искусства. Казалось бы, приняли закон, оградили людей (особенно юных) от засилья разрушающей душу матерщины (хотя бы в публичной сфере), и слава богу. Ан-нет! Оказывается, за сквернословие у нас готовы и побороться, и поругаться, называя закон «идиотским», тоталитаристским и т.д. При том, что «закон о мате», вступивший в силу 1 июля 2014, был практически единогласно принят ГосДумой, у некоторых деятелей искусства он сразу же вызвал недоумение и протест. Мол, не троньте своими грубыми чиновничьими лапами свободу творчества и не покушайтесь на достоверность отражения реальности. Матерная ругань, дескать, неотъемлемая часть нашей реальности. Шуршались, шипели, крутили пальцем у виска, однако, показалось, что в какой-то момент культурное сообщество смирилось с маргинальностью ценителей мата, и в основном настроилось обходиться без ненормативной лексики...
или Как готовилась масштабная перестройка «Литгазеты»
б) Примкнувший к либералам: С.С. Смирнов
Итак, на место Кочетова в «ЛГ» был рекомендован Сергей Сергеевич Смирнов. В писательских кругах его знали, с одной стороны, как человека, который преодолел огромное сопротивление недалёких и пугливых чиновников и отстоял честь и достоинство оклеветанных после войны многих героических защитников Брестской крепости. С другой – именно он осенью 1958 года организовал и провёл собрание московских писателей, которое только что к позорному столбу не пригвоздило новоиспечённого лауреата Нобелевской премии Бориса Пастернака. Вообще-то начальство всю кампанию по осуждению Пастернака хотело повесить на Федина. Но Федин нашёл причину отвертеться от публичной порки своего давнего приятеля. А Смирнов, исполнявший обязанности первого заместителя Федина, даже искать повод отстраниться от постыдной истории не стал. Пастернак всегда вызывал у него только подозрение. Он видел в нём некоего ревизиониста, и в этом мало чем отличался от Кочетова. Кроме того, начальство не забыло, как легко Смирнов в 1954 году открестился от Твардовского. Он тогда ходил в заместителях главного редактора журнала «Новый мир». А Кремлю очень не понравились четыре «новомирских» материала: Фёдора Абрамова, Михаила Лифшица, Владимира Померанцева и Марка Щеглова. Так вот, помог цековцам утопить Твардовского именно Смирнов. Продвигая Смирнова, Поликарпов рассчитывал на гибкость этого писателя и его умение лавировать между правыми и левыми группировками.
В РАМКАХ БОЛЬШОЙ ТРАДИЦИИ
Оренбуржец Пётр Краснов по праву считается одним из лучших современных писателей России. Вот написал эту фразу и подумал: а ведь наше литературное сообщество писателей и читателей настолько разобщено и атомизировано, что одни будут мне с гневом доказывать, что «первые из первых» – это Улицкая с Акуниным, другие поднимут на щит Донцову с Устиновой, а третьи выдвинут во главу колонны Прилепина с Шаргуновым. Вопрос вкуса. И этико-эстетических ощущений, вкупе с мировоззренческими пристрастиями. В конце концов, Бог с ней, с этой «табелью о рангах», дело не в популярности и тиражах. А в чём же тогда?
Всё-таки у нас по преимуществу крайне превратное представление о советской литературе, вернее о русской литературе советского периода. Во многом оно сложилось ещё в постперестроечном вихре безудержной переоценки всего и вся. Мол, был официально признанный государством литературный официоз, который работал на это самое государство и был до мозга костей идеологичен. С другой стороны, – струи свежего воздуха и правды, которыми пронизан всеми притесняемый самиздат и тамиздат, противостоящий идеологической машине.
Однажды к Шаху обратились маститые кинорежиссёры и деятели искусств.
В своём прошении они писали: «О, великий и всемогущий владыка! Твоя щедрость не знает границ. Ты даёшь нам из казны деньги, награждаешь орденами, а мы снимаем фильмы, прославляющие тебя и власть. Но люди стали умными и перестали наши фильмы смотреть. Потому мы в убытке. Разреши нам в фильмах употреблять матерные слова, присущие необразованному народу. От этого народ станет дурнее, потянется на наши фильмы, мы получим прибыль и поделимся с тобой деньгами и славой».
Уважаемый господин редактор!
В эти дни исполнилось 220 лет со дня рождения А.С. Грибоедова. Помнится, и 200-летие его не очень-то отмечалось. Как-то в пылу литературных баталий на злобу дня все забыли о великом русском писателе и дипломате.
Решил внести свою лепту в память о нём.
Нынешние суждения европейцев о России достигли наивысшей степени абсурдности, а, судя по высказыванию отдельных персон, зачастую абсурдность граничит уже с расстройством сознания или полной безграмотностью. Достаточно вспомнить министра иностранных дел Польши Гжегожа Схетыны, недавно заявившего, что концлагерь в Освенциме освобождали «Первый украинский фронт и украинцы», «там были украинские солдаты в тот январский день, и они открывали ворота лагеря, и они освобождали лагерь».
В.В. Кривцов, 1965
Его нет, но на-днях вернулись ко мне мои книги, которые я ему когда-то давно (аж в прошлом веке) подписывал. Не все, правда. Быть может, 88-летняя вдова Татьяна Генриховна отроет в его библиотеке что-то ещё.
На электронную почту пришёл комментарий директора «Роспатриотцентра» Росмолодёжи Ксении Разуваевой на высказывание Министра иностранных дел Польши Гжегожа Схетыны. Да-а…
Под таким заголовком опубликована во 2-ом номере «Литературной России» длиннейшая, путанная статья поклонника Ленина, Сталина, Дзержинского и прочих подельников в их чудовищных злодеяниях Дмитрия Чёрного. Я удивлён, если не сказать больше. Ведь главное в Ленине – его бесчеловечность, презрение к народу, к лучшим представителям народа, взять хотя бы А.М. Горького, который громил Ленина и Троцкого в своей газете «Новая жизнь». Ленин – германский наймит, устроивший на деньги, полученные от кайзеровского правительства, братоубийственную бойню в России. Но об этом у Дмитрия Чёрного ни звука. Зато он превозносит Ленина за нэп, хотя чего ж тут нового, если капитализм и впрямь высок своим превосходством над социализмом. Но приведу высказывания Горького о большевизме.
