ЭПОСЫ КИРИЛЛА КИЛПАЛИНА

№ 2007 / 48, 23.02.2015

Кирилл Килпалин – известный корякский художник и писатель. Вернее, он нымылан, то есть коряк оседлый, в отличие от кочевых коряков. Его творческое наследие насчитывает множество сказок, исследовательских текстов и картин, большинство из которых было утеряно. Потому что в силу ряда причин рисовал он и писал на чём придётся – на берёзовой коре, тетрадных листочках, стенах и т.п.
Тем не менее и того, что осталось, вполне хватает для исследователей и любителей искусства. Современному читателю, избалованному классикой, может показаться, что тексты Килпалина примитивны, неумелы и сумбурны. А на ценителя изобразительного искусства, вполне вероятно, такое же впечатление произведут его картины.
Однако такой вывод поспешен и неверен. Пожалуй, точно так же, как творчество Килпалина, сейчас воспринимается и, скажем, Старшая Эдда, и Беовульф, и Сага о небулунгах и множество других древних текстов. Хотя Килпалин жил не так давно, а всего лишь в ХХ веке, однако его сказки основываются на старинных легендах. Произведения Килпалина могут быть правильно поняты лишь в атмосфере его народа, образа жизни и мировосприятия нымыланов.
Достоверно известно, что сказки Килпалина вызывают катарсис практически у любого его соплеменника нымылана. Такие сказки, как «Первая охота», «Спор рыб», «Копьеборец Хуммавири», давно стали нымыланской классикой, потому что в точности передают настроение и мировоззрение этого народа. И, стало быть, близки по духу корякскому читателю.
Одна из характерных черт нымыланов – способность видеть нечто удивительное в самых заурядных событиях. На этом построен рассказ «Первая охота». Он повествует о незадачливом охотнике, который отправляется настрелять нерп. С ним случаются разные забавные приключения, он встречается с медведями, лисой, утками, нерпами, всему удивляется и в конце концов возвращается без добычи. Рассказ изобилует наивным простым юмором. Чтобы проникнуться этой историей, необходимо быть нымыланом, в противном случае она останется непонятой. Некоторые исследователи полагают, что в «Первой охоте» Килпалин достиг вершины своего художественного мастерства. При том, что эти исследователи – не нымыланы.
С особенной силой раскрывается юмор нымыланов в сказке «Спор рыб», и в то же время там присутствуют элементы их мифологии. В ней рассказывается о том, почему камбала стала сплюснутой. Произошло это в результате того, что хариус и камбала решили померяться силами. Так же в результате этой борьбы изменения коснулись и всех остальных известных нымыланам рыб, которые присутствовали на поединке. Из чего следует, что до этого случая рыбы выглядели по-другому… Эволюция?
Другая характерная сказка – «Копьеборец Хуммавири» использует древнюю сказочную концепцию «Ивана-дурака», то есть идею человека, который был убогим и неумелым и вдруг оказался лучше всех. Вот о чём говорится в этой сказке: однажды на стойбище напали волки. И тогда все вышли защищаться от них, в том числе встал от костра и убогий Хуммавири. Соплеменники кричат ему: «Эй! Хуммавири, возьми хоть палку, загрызут тебя волки!» Не послушался Хуммавири и на месте споткнулся. Потом упал. А что дальше было? Полетели волки вверх тормашками. Бьёт он волков ногой – всех перебил». А ещё дальше что было? – спросит вдумчивый читатель. А вот что – после того как все узнали, что он копьеборец, то хозяин стойбища выдал за него свою дочь и устроил большое торжество.
Отдельного внимания заслуживает крупнейшее художественное произведение Килпалина – сказка «Аня». Эта история начинается с красивой старинной легенды о девушке по имени Аня, которая спасла своё племя от голодной смерти. Каменный великан увёл к себе на остров всех зверей и птиц. Люди отправлялись на лодках к острову, чтобы побороться с ним, но «…нагрянул свирепый ветер и погнал на людей многометровые волны. Чёрные тучи закрыли своей тенью всё небо и скрыли солнце, откуда-то сверху посыпались на их головы огромные каменные глыбы, которые на мелкие щепки разбивали лодки и убивали людей». Вот второй раз Аня поехала к острову вместе с мужичинами и вблизи его запела песню, которой её научила кайра и которая способна была усыпить великана. Семь лет Аня пела свою песню, пока её соплеменники разбивали каменного великана, и сама в это время постепенно каменела. Когда люди почти закончили свой труд, то «…замолкла навсегда песня, потому что Аня совсем исчезла в камне. И тогда вздрогнул, очнулся ото сна страшный великан. Но люди уже успели отбить последний кусок каменного стула, и, лишённый опоры, рухнул с высокой вершины в море бывший хозяин острова. На большие и малые кусочки разбилось его огромное тело, усеяв море вокруг острова каменными обломками… С тех пор и носит этот небольшой остров красивое девичье имя – Аня».
Но это не конец легенды. В дальнейшем каменная Аня уводит мужа одной девушки, по имени Мотыга. Он остаётся жить с ней, заворожённый её чарами, а девушка находит себе другого мужа. Параллельно разворачивается война с тангитами, и рассказ изобилует вроде бы сумбурным и торопливым описанием боевых действий.
На самом ли деле рассказ Килпалина так сумбурен, как может показаться? Нужно иметь в виду, что Килпалин писал свои тексты на языке, который исследователями до сих пор не изучен, более того, на сегодняшний день он единственный известный носитель этого диалекта. А после сам же и переводил свои сказки на русский! Его родной язык отличается от русского фонетически и грамматически.
Родственный килпалинскому способ описания событий, похожий юмор и способ передачи мифологического материала мы обнаруживаем в скандинавском эпосе «Старшая Эдда». В качестве примера приведу отрывок из «Песни о Трюме».

Трюм на кургане сидел,
князь турсов,
ошейники псам
из золота плёл он
и гривы коням
густые приглаживал.

Путники вечером
рано приехали;
ётунам пиво
подано было.
Гость съел быка
и восемь лососей
и лакомства съел,
что для жён припасли,
и три бочки меду
Тор опростал.

Сказал тогда Трюм,
ётунов конунг:
«Где виданы девы,
жаднее жевавшие?
Не знал я невест,
наедавшихся так,
и дев, что по стольку
пива глотали!»

Почему Трюм плёл ошейники псам из золота и сидя на кургане? Зачем он приглаживал коням гривы? Ясно, что не просто так, об этом говорится не для красоты слова. Так же и у Килпалина многие тексты, в особенности вторая, третья и последняя части сказки «Аня», представляют собой описание символических актов, имеющих мифологическое значение или связанные со спецификой древнего быта нымыланов, и поэтому непонятные неподготовленному читателю, кажущиеся бессмысленными и сумбурными. В то время как на самом деле это магический текст, своего рода заклинание. Вот описание сцены заключения мира между нымыланами и тангитами: «Кагин сломал стрелу, и Венна облила её своей кровью и бросила к ногам покойников. Кагин и Венна вступили в брак. Нутэмэ сломал копьё и передал его чукчанке Чейвыне. Она облила его своей кровью и бросила к ногам покойников. Чимур сломал лук и передал его тангитке Онгэ. Она смазала его своей кровью и бросила к ногам покойников. Чимур увёл Онгэ в свой стан».
На родном языке Килпалина этот эпизод выглядит примерно так:

Кагинак мсаткунин ырмакым, йылнин Веннатан ту
Веннанак мулла инякисиин ту тинлынин гаткан ътъмлъын.

Кагин ту Венна
Уматкатгыыт.
Нутэминак мсаткунин пуйгын
Йылънин Чейвыннан
Чейвыннак мулла иняткисинин
Ту тинлынин
Гткан тъмлъын.
И т.д.

Обнаруживается глубокая поэтичность родного языка Килпалина и возможность практически без редакторского вмешательства перекладывать его в стихотворный размер, близкий Старшей Эдде. Напрашивается вывод, что «Аня» Килпалина, как и некоторые другие его тексты, – это эпос. И более того, Килпалин предстаёт перед нами в качестве поэта, в то время как до сих пор его видели лишь прозаиком и художником.
Отдельного внимания заслуживает его изобразительное искусство. Все нарекания в адрес его техники представляются необоснованными, если исходить из того, что Килпалин – художник уникальный, самобытный. Его техника и способ подачи материала на сохранившихся полотнах указывают на то, что они имеют эпический характер, так же как и его тексты. Достаточно взглянуть на великолепную картину «На батах», чтобы понять место и значение Килпалина.
На этой картине мы видим двоих нымыланов, идущих по бурному потоку на батах. Очевидное сходство обоих персонажей наводит на мысль, что Килпалин изобразил здесь самого себя, борющегося с бурными волнами реки жизни, и двойственность своей натуры, многогранность своего таланта, сочетающей и охотника, и сказителя, и художника, и поэта, и простого человека, но способных выплыть, только если все они будут действовать гармонично.

Иван ГОБЗЕВ