Радости и утешения одинокого рыболова
№ 2010 / 10, 23.02.2015
– Игорь Иванович, сегодня муза многих поэтов старшего поколения замолчала. А как у вас обстоят дела? Пишутся стихи?
– Почти год ничего не писалось.
– Игорь Иванович, сегодня муза многих поэтов старшего поколения замолчала. А как у вас обстоят дела? Пишутся стихи?
– Почти год ничего не писалось. Думал, что уже никогда не возьмусь за перо. И вот недавно написал новые стихи. Хожу счастливый.
– Легко пришли стихи?
– Легко. Когда получается – всегда легко. Это чувство можно сравнить с первыми мгновениями утреннего пробуждения. Впрочем, говорить о стихах – это занятие безнадёжное. Лучше я их прочту.
Ну что нам стоит до парома дойти за полтора часа?
Совсем недалеко от дома стоят далёкие леса.
Но что нам стоит до затона дойти, валяя дурака?
Совсем недалеко от дома течёт далёкая река. |
 |
| Игорь ШКЛЯРЕВСКИЙ |
Стихи как запах скошенного клевера – бесполезность его очевидна, но также очевидна и его необходимость.
– А прозу вы сегодня пишете?
– Только что закончил одну вещь под названием «Золотая блесна. Книга радостей и утешений одинокого рыболова». Её жанр трудно определить. Это не роман и не повесть. Это попытка передать утончённость души, всё самое сокровенное и дорогое, собранное мною во время скитаний по северным рекам. Можно сказать, что я собиратель счастливых мгновений, которые нельзя купить за деньги.
– За текущим литпроцессом вы внимательно следите?
– Последнее время я живу затворником и за литературой слежу мало. Вообще, меня всегда в основном интересовали поэты из провинции. К слову, ваша газета в своё время сделала большое дело, опубликовав подборки поэтов Владимира Пучкова из Владимира, Леонарда Тушинского из Украины, Олега Дозморова из Екатеринбурга, Бориса Скотневского из Тольятти. Все они состоявшиеся, сильные поэты, достойные гораздо большего признания.
А событием я бы назвал выход книги-антологии «Русская поэзия XXI века». Я ещё не успел всю её прочесть, но из прочитанного могу отметить резкие, сильные стихи Юнны Мориц.
– Из прочитанного в последнее время вам что-нибудь понравилось?
– С большим удовольствием недавно прочитал в «Знамени» замечательные стихи Виктора Коркия. Также очень захватило меня чтение романа Вацлава Михальского «Для радости нужны двое». Это высокая литература. Это явление.
– Книжные магазины часто посещаете?
– Редко. Там теперь продают столько всякой дряни, что деваться некуда. А переводы? Это просто кошмар!
– Мемуары не собираетесь писать?
– Нет, увольте. Не хочу писать скандалы, не хочу щекотать нервы торгашам и парикмахерам. Допускаю воспоминания в форме эссе. У меня уже есть эссе о Дмитрии Лихачёве и Борисе Слуцком.
– Как бы вы определили русскую литературу советского периода?
– Русская литература ХХ века – это великая литература. Совковой её называют только те, кто в литературе не состоялся. Да, в какой-то мере советская имперская литература – это пароход «Титаник». Но тех, кто не успел взойти на этот пароход, мне ещё больше жалко.
– Кто, на ваш взгляд, из поэтов второй половины ХХ века останется в памяти потомков?
– Здесь можно назвать много замечательных имён: и Слуцкий, и Межиров, и пронзительный Рубцов, и удивительный Юрий Кузнецов, и неповторимый Вознесенский, и вечно юная, аскетичная Юнна Мориц, и упоительный Владимир Соколов, и великолепная Ахмадулина, и неизбывный Евтушенко.
– Вы являетесь одним из авторов современного перевода «Слова о полку Игореве». А как вы относитесь к переводу своего предшественника – Николая Заболоцкого?
– То, что я сейчас скажу, никак не умаляет значение Заболоцкого как поэта. Тут вот какая проблема. «Слово о полку Игореве» – это река. Она петляет, она прихотлива в своих поворотах, излучинах, в своих «подковах». И этот «речной» ритм Заболоцкий перевёл пятистопным хореем. То есть он спрямил реку, превратив её в канаву. А ведь «Слово о полку Игореве» – это необъяснимое чудо в мировой литературе. В европейской средневековой литературе нет ничего, что могло бы сравниться по поэтической мощи со «Словом».
– Чивилихин в своё время много писал об этом произведении и о его возможном авторе. Вы разделяете его гипотезы?
– Все его изыскания и поиски в этой области – вычурные и малоубедительные. Вообще надо сказать, что это не совсем его тема. Он, к примеру, очень много знал о монгольском нашествии (мы с ним говорили на эту тему), и самое значительное и интересное он изложил в романе «Память». На мой взгляд, открытие сделал Андрей Чернов. Ему удалось расшифровать имя автора «Слова» (его звали Ходына).
– Сегодня кто-то переводит «Слово»?
– Мне присылали несколько переводов. Но они откровенно слабые. Это не предмет для разговора.
Записал Илья КОЛОДЯЖНЫЙ
Добавить комментарий