Лазорева суббота в Вязьме

№ 2013 / 18, 23.02.2015

Мохнатые золотистые шапочки на ветке дикой ивы, привезённой из подмосковного Дмитрова, словно беззвучные колокольчики несли мелодию будущего Вербного воскресенья.

Мохнатые золотистые шапочки на ветке дикой ивы, привезённой из подмосковного Дмитрова, словно беззвучные колокольчики несли мелодию будущего Вербного воскресенья. Но путь мой шёл через московское Троекуровское кладбище, на котором уже десять лет покоился прах моего мужа булгаковеда Б.С. Мягкова и тянулся на Смоленщину, в Вязьму. 27 апреля в городском Литературном салоне собирались на вечер памяти сорокового дня Владимира Георгиевича Христофорова журналисты, поэты, сотрудники музея, краеведы, писатели и врачи…

Владимир ХРИСТОФОРОВ

Пасмурным утром Лазоревой субботы я села в электричку вместе с женщиной в траурном платке и разговор наш был о её покойном батюшке, о родственниках, о могилах родных, упокоившихся на земле Смоленщины и о собственной суетной мирской жизни. Мы, конечно, посетовали на изменившееся расписание движения электропоездов: до Вязьмы приходилось ехать с пересадкой в Бородино или Можайске, хотя до января нынешнего года движение было сплошное. Объяснение я получила уже ночью, возвращаясь в струях холодного ливня с пассажирами из Вязьмы. Всё, как всегда, просто: нарезка по 200 километров, а большие расстояния – дробились… Да, эти нововведения, отягощённые повышением цен и сокращением числа электричек при изменчивом расписании, напомнили – в который раз!– о земной власти, распоряжающейся на просторах России… После Гжатска – Гагарина выглянуло солнце, и даже сквозь грязные стёкла можно было порадоваться просохшим полям, бегущим ручьям и весёлым нарядным ивам. А Вязьма встретила таким полным светом и теплом, что сразу захотелось застучать каблучками по тротуарам, чтобы выбежать на широкую площадь имени генерала Ефремова, поклониться соборам, памятникам и обрадоваться знакомому лицу милой хозяйки Литературного салона Елене Александровне Александровой… Снова знакомые с 2009 года родные интеллигентные рукопожатия и объятия, приветствия и разговоры, хотя повод для встречи был самый печальный…

В декабре 2008 года в «Булгаковском доме» состоялась презентация книги Алексея Варламова «Михаил Булгаков». В числе приглашённых гостей был Владимир Христофоров. Но уже бывал со своими коллегами журналистами на «круглом столе» в «Булгаковском доме», где осуждалась тема «Булгаков на Смоленщине». Именно тогда мы узнали о памятной доске, которая появилась по инициативе главного редактора «Вяземского вестника» В.Парфёнова и сотрудников «Медицинской газеты» В.Христофорова и А.Хисамова. Тогда и родилась идея литературного конкурса имени М.Булгакова… И вот, выступая на вечере памяти Христофорова, я показывала притихшей аудитории слайд-программу этой встречи, рассказывая о публикациях Владимира Георгиевича, посвящённым и его странствиям, и его увлечениям, и его открытиям… Нас сблизила любовь к Северу, журналистская хватка и, конечно, судьба Михаила Булгакова – врача, журналиста, писателя, драматурга, трагически проявившаяся на Смоленщине (Никольском и Вязьме) и поздних рассказах «Записок юного врача» и «Морфии»…

Из Магадана прислали прекрасную запись передачи 1981 года с Владимиром Христофоровым, где бодро и ярко звучал его голос страстного путешественника и зоркого журналиста и фрагменты его повести «Чёрная лагуна». Тогда ему было всего 40 лет, но его способность зоркого восприятия людей, событий пространства и времени уже чувствовалась в текстах… Я слушала и не узнавала его голос, хотя своеобразие цепких образов, воплощённых в слове, вело именно к этому могучему исследователю, которому пришлось принять 20-летний опыт погружения в мир погибших страдальцев в знаменитом Вяземском котле… Лазорева суббота собрала в зале Литературного салона вязмичей разных поколений: от стайки школьниц и директора историко-краеведческого музея до известного фельдшера краеведа А.Н. Пугачёва и врача – лауреата конкурса имени Михаила Булгакова, от 80-летнего директора музея С.Есенина Павла Никифоровича Пропалова до аспирантки Смоленского педагогического университета Татьяны Пастернак. Все они, объединённые чувством благодарной радости и чуткого понимания, обаянием уникальной личности, способной прорастать в жизнеутверждающем слове сквозь самые жуткие российские погосты: от Семипалатинска до Вязьмы… Как Лазарь, воскрешённый словом Иисуса Христа… Но именно этот страшный опыт воскресения советских павших воинов через свою собственную жизнь стал мне понятен не тогда, когда еженедельник «Литературная Россия» чествовал лауреатов конкурса «Честь имею» в Доме журналистов 22 февраля под аплодисменты и музыкальные моменты, и не 26 марта, когда узнала о кончине В.Г. Христофорова в редакции «Медицинской газеты»…

Я поняла эту небывалую боль и печаль в эту Лазареву субботу уже после поминального застолья в холодном и пустом вагоне электрички, несущейся во дождливой тьме обратно в Москву. Мне вдруг показалось, что вокруг на всех скамейках расположились безмолвные призраки ратников 1812 и 1941 годов. Среди них, как равный, находился Владимир Христофоров. Он смотрел на нас нынешних печальным взглядом Лазаря, познавшего смерть и воскресшего как свидетель величия Христа, встреченного жителями Иерусалима криками «Осанна!», разносящимися спустя две тысячи лет в русское Вербное воскресение под колокольный звон вяземских храмов.

Ирина Яковлевна ГОРПЕНКО-МЯГКОВА