Жаль бумагу!

№ 2013 / 21, 23.02.2015

«Книжка эта странная, неожиданно родившаяся. Жанр её мне непонятен. Кому она может понадобиться – тоже большой вопрос», – такую характеристику даёт своей новой книге Евгений Гришковец.

или Письма для поклоннов

«Книжка эта странная, неожиданно родившаяся. Жанр её мне непонятен. Кому она может понадобиться – тоже большой вопрос», – такую характеристику даёт своей новой книге Евгений Гришковец.

«Письма к Андрею» – действительно странное сочинение. Заметно, что автор очень долго думал над материалом, но до конца его не продумал. К примеру, Гришковец сам не знает, кому именно он пишет «письма»: «Кому я писал? Андрею Тарковскому? Андрею Рублёву? Художнику? Зрителю? Читателю? …Не скажу. Не знаю». Многие мысли в «Письмах» расплывчаты, мелковаты, да и, что скрывать, тривиальны. Кроме того, текст перегружен многоточиями, трёхкратными восклицательными и вопросительными знаками, что ещё больше увеличивает сходство «Писем» с театральными монологами Гришковца, с которыми на досуге он любит выступать на столичной сцене.

«Письма» посвящены главным образом проблеме современного искусства. По мнению автора, настоящий художник – это человек чувств и переживаний. Подлинное искусство в отличие от «ремесленничества» необъяснимо. Истинный художник не работает на заказ, настоящее искусство «не может быть оценено конкретной денежной суммой». Евгений Валерьевич считает, что богатые люди не помогают созданию настоящего искусства, они покупают уже готовые, обычно находящиеся в «тренде» произведения: «Купил картину, оплатил балет, построил церковь – вот тебе проблемы духовности и духа решены».

Не щадит автор и современных художников: «Несмотря на свой гордый и независимый образ, «современные художники» на самом деле готовы на всё ради денег. Они готовы даже на то, чтобы делать дизайн интерьеров. Они готовы подобрать плитку и зеркала для сортира богатого человека».

А вот что думает Гришковец о кино. На его взгляд, как вид искусства оно исчезает; тому виной зависимость кинокартин от денежного вложения и от диктата продюсера («продюсер – враг киноискусства и его творца»). Что предлагает в этой ситуации Гришковец? «Нужно научить зрителя смотреть Великое кино…»; «нужно вернуть идею создания кино как отдельного искусства, а не как озвученной книги с живыми иллюстрациями». Только вот вопрос: кто этим займётся? И вообще, насколько сам Гришковец, как непосредственный участник кинопроцесса (он выступал в роли продюсера и сценариста фильма «Сатисфакция» в 2010 г.), соответствует декларируемым им идеалам? Лично у меня большие сомнения в том, что его «Сатисфакция» принадлежит к «Великому кино».

Я хорошо понимаю, что поклонникам Евгения Гришковца, с нетерпением ждущим выхода его новых произведений, в общем-то всё равно, что написано, главное – Гришковцом. И я ничего не имела бы против, если бы он опубликовал «Письма» в Интернете для своих верных почитателей (это было бы личным делом Гришковца). Но чтобы печатать наполненную банальностями книгу для широкой публики (15 тысяч экземпляров – тираж по нынешним временам немалый) – это уж слишком! Говоря словами самого Гришковца (из спектакля «Прощание с бумагой»), «жаль бумагу!».

---

^{Евгений Гришковец. Письма к Андрею. М., «Махаон», 2013.}

---

Виктория СЕРГЕЕВА,
г. САНКТ-ПЕТЕРБУРГ