Когда всё по закону
Рубрика в газете: Рассказ, № 2019 / 40, 01.11.2019, автор: Андрей МАКАРОВ
Вор метался по торговому залу, как заяц, преследуемый гончими. Он только что стянул кошелёк у несчастной старушки. Бабушка потянулась за шампанским «Абрау-Дюрсо», сумка раскрылась, а воришка тут как тут, выхватил кошелёк и наутёк.
– Люди добрые! – закричала старушка. – Держите вора! Последнее украл.
Добрые люди оценили хлипкий вид грабителя и кинулись держать.
Главврач больницы Сельдюков вцепился в рукав его куртки, но вор вывернулся из неё и помчался дальше. Дорогу преградил директор завода Хруцкий с портфелем в руках. Словно матадор, директор выставлял портфель то слева, то справа, закрывая им путь, пока вор не нырнул под ним.
И сразу нарвался на владельца автосалона Саркисова. Тот схватил его за ухо. Вор взвыл от боли, извернулся и укусил Саркисова за руку. И помчался к выходу, где ему подставил ногу депутат законодательного собрания Караваев.
После чего депутат победно уселся на растянувшегося грабителя всеми своими ста двадцатью килограммами и гордо восседал, пока не приехала полиция.
Вор выл на одной безнадёжной ноте. Старушка ходила вокруг и, то и дело, пинала его острым носиком ботинка.
Доктор Сельдюков достал из куртки документы.
– Четырнадцать лет всего, а до воровства докатился!
– Какое воровство? Разбой! – показав укушенную руку, уточнил Саркисов, – по закону не в дневник трояк получит, а в приговоре, и прямым ходом в колонию.
– Вовремя мы его поймали, – заключил Караваев, – ещё год или два, и он бы за нож и пистолет взялся. Что ты пищишь, мерзавец?
– Дяденька! – шептал разбойник, – слезьте, пожалуйста, а то вы меня раздавите.
Подоспевшая полиция составила протокол. Старушка получила свой кошелёк и поклонилась спасителям до земли.
– Спасибо вам, люди добрые, что защитили! – поблагодарила она и на прощание ещё раз с разворота дала ботинком воришке в бок.
После чего все разошлись по своим делам.
Старушка вернулась в магазин. От нервного расстройства взяла бутылку коньяка «Курвуазье», полкило копчёной осетрины и белую кожаную сумку в галантерейном отделе. Сложила покупки в потёртый рюкзачок и побрела по улице. Когда подошла к станции метро, у неё словно сами собой затряслись голова и руки.
Бабулька достала потёртую картонку и встала, держа её перед собой.
На ней было написано про восстановление разрушенного храма. Она отыскала на картонке свободное место и красным фломастером добавила: «Обокрали!»
Пробегавший мимо главврач Сельдюков не узнал её, опустил руку в карман, не глядя, сунул мелочь.
В больницу он прибежал к концу врачебной конференции и сразу занял трибуну.
– Коллеги! Нам доверено самое дорогое! Жизнь и здоровье людей! Чтобы их сохранить, нужна точная диагностика. Отныне попрошу на анализы и томографию всех направлять в платную лабораторию. Разъясните больным, что это для их же блага. А вам за каждого больного от лаборатории поступит премия на банковскую карту.
И ещё, если узнаю, что кто-то взял с больного хоть рубль – тот будет немедленно уволен. Нарушений закона в больнице не потерплю…
Укушенный Саркисов в своём автосалоне появился в разгар скандала.
Покупатель держа очки на расстоянии, как лупу, пытался рассмотреть мелкий текст внизу страницы.
Девица-менеджер, полируя ногти, равнодушно бубнила:
– После звёздочки сноска, к цене автомобиля надо доплатить за сервисные услуги.
Ошарашенный покупатель бросился к Саркисову.
– С меня за машину сверх цены двести тысяч вымогают!
– Ты что, дрянь, творишь! – заорал Саркисов и стукнул кулаком по столу, – почему вымогаешь? Ты что, договор читать не давала?
– Всё я, кому надо, давала, читал, подписал, деньги в кассу отнёс, а доплатить отказывается!
– Брат! – с горечью произнёс Саркисов, – ты, оказывается, договор подписал.
Покупатель побагровел и снова закричал:
– Верните деньги! Я в полицию пойду, в суд на вас подам!
– Слушай, как я их верну?! Договор! Никак не вернуть! Давай, в полицию иди, в суд иди, вообще, давай, иди!
Когда они остались вдвоём, девица помадой подровняла губы.
– За «дрянь» надо бы к зарплате добавить, – заметила она.
– Извини! Нервы. Меня сегодня укусили, представляешь? Какой-то бандит. А эти всё кричат. Чего кричат? Мелкий буква не прочитал и кричат. Я этот салон открывал, юристу деньги платил. Сказал, сделай так, чтобы мне хорошо было, но по закону!..
Зато у директора завода Хруцкого дома царили тишина и спокойствие. С работы он принёс жене торт и роскошный букет.
– Дорогая! – ворковал он. – У нас сегодня радостный день. Вора поймал, а главное, есть госзаказ, процентов тридцать отломится.
– Тридцать процентов! – ахнула жена.
– Не всё нам, – вздохнул Хруцкий. – Десять процентов откат, как водится. Остальное через фирмы-прокладочки прогоним и в оффшор выведем, комар носа не подточит.
– Как ты во всём этом разбираешься? – восхитилась жена.
– Законы надо знать! Не будешь законы знать, в один неприятный момент погонят как зайца, повалят, ещё и сверху сядут. Так-то!..
А ограбленная старушка к тому времени отдыхала. От долгого стояния на свежем воздухе у неё разыгрался аппетит. Дома она ловко уминала копчёного осетра под коньяк и наставляла племянника.
Мордатый племянник внимательно слушал, поглядывал на бутылку, считал рюмочки и гадал, сколько ему достанется коньяка.
– Храм, на который собирала, оказывается, год, как достроили. Примелькалась я там. На неделю в Египет слетаю погреться, вот и сумку белую прикупила. А ты на моё место ступай, чтобы не заняли. Наденешь камуфляж, цацки на грудь повесь. Костыли в кладовке возьмёшь. Проси на протезы и похороны боевого товарища. Вот тебе бумаги с печатями. А я вернусь, начну на собачьи приюты собирать. Документы обещали выправить, какие надо. Всё по закону. Без закона сегодня никак.
И лишь депутата Караваева вечером ждали неприятности.
– Жена! – гордо начал он, – я сегодня в магазине лично…
– Чего это тебя в магазин понесло? – перебила она его.
– Я же в комиссии по земельным вопросам, а они расширяются. Вот и порешали с директором его земельный вопрос.
– Как всегда будет спонсорский взнос в мой фонд защиты кошек? – улыбнулась она.
– Нет, дорогая, – вздохнул депутат, – на тебя декларацию о доходах подавать надо. Закон такой. А закон для меня святое. Поэтому на твою маму новый фонд откроем. Пусть в восемьдесят лет бизнесом займётся. Будет у тёщи фонд защиты скорпионов и тарантулов. Потом сыну передадим.
– С сыном проблема, – помрачнела жена, – уроки не учит, заявил, что в школу не пойдёт.
Депутат пошёл в детскую.
Сын в наушниках валялся на диване, подёргиваясь под неслышную музыку. На полу были разбросаны разорванные тетрадки.
– Сынок, – наклонился к нему депутат. – Любой вуз оплатим, но школу закончить надо.
– Не хочу, – повернулся сын к нему спиной.
– Не хочешь, а надо. Учись, сынок! – вздохнул он. – Неважно на кого. Лишь бы законы знать и хорошее место занять. А то будешь…
Он задумался, чем его сын мог бы заняться без знания законов и хорошего места и печально заключил:
– Будешь у старушек в магазинах кошельки тырить.
“Абрау-Дюрсо” больше не считается шампанским. Это игристое вино российского производства. Шампанское только из Франции, производимое в провинции Шампань. Авторские права. Таким образом, в рассказе присутствует фактическая ошибка. Ни один магазин не рискнет торговать контрафактом, а наличие на этикетке или на ценнике указания “шампанское” делает “Абрау-Дюрсо” именно контрафактом.
В Сети я видел описание игристого вина, оно называется “Русское шампанское Абрау Дюрсо полусладкое”, есть отзывы.
Оно называется. Но это название. А шампанское – это торговая марка. Да и называться так оно имеет минимум прав. Если только не внаглую. Шампанское – только из Шампани. Уже судились из-за этого.
Если вино появляется в продаже в приличном торговом доме, значит, его название запатентовано и охраняется. Возможно его название лицензировано. Наши игристые вина выпускаются давно уже по технологии, отличной от технологии вин в Шампани. Лицензию на этот метод покупали у нас заводы других стран, например, Испании. Комитет защиты названия шампанских вин во Франции, действительно, подавал в суд на наше название “Советское Шампанское”. С 1996 года отечественные производители не имеют права указывать это название на этикетках на латинице. На кириллице – можно. Марку “Российское шампанское” могут выпускаться любые производители, но в экспортном варианте на этикетке пишут: “Russian Sparkling Wine” – российское игристое вино. Споры по названиям “шампанское” и “коньяк” пока не закончены.
Да-да, и корявую бетонную коробку назовите “Хилтон”, только пишите кириллицей. Это из той же области, что и надпись на этикетке “Сладко-сливочное масло”, а на обороте самыми мелким буквами “молочный продукт”. Пишут что угодно, в полной уверенности, что тут ни международные стандарты, ни законы не действует. Поди засуди, если они там, а эти здесь. Но, опять-таки, во многих магазинах слово “шампанское” на этикетках отсутствует.
“Русское Шампанское Абрау Дюрсо полусладкое” есть во многих магазинах. И моим французским друзьям оно понравилось. Они не возражали против слова “шампанское” на этикетке.
Кугелю. Засудить можно. Даже легче, чем вам кажется. Если слово “шампанское” на этикетках отсутствует, значит, вино сделано по другой технологии.