Кто навязывает писательскому сообществу экстремистов
Как бывший бригадир верстальщиков Кашлев собирался управлять Романом Сенчиным
№ 2024 / 10, 15.03.2024
Писательское сообщество продолжает бурлить. Никто по-прежнему не может понять, как человек, тесно связанный с террористом, экстремистом и иноагентом Ильёй Пономарёвым (имеется в виду известный в узких кругах радикал Дмитрий Чёрный) мог возглавить АНО «Редакция газеты “Литературная Россия”» (не путать с интернет-порталом «Литературная Россия»). Неужели с ума все посходили в нашем Союзе писателей или крыша поехала пока только у его председателя Николая Иванова?! А вообще, кто продвигает сейчас этого экстремиста Чёрного? Представим одного из персонажей – Виктора Кашлева.
В писательских кругах такого человека никто не знает. Какие у него заслуги перед страной или перед литературой, никому не известно. Но оказывается, такая серенькая личность имеет решающий голос при назначении руководителей писательских изданий. А обязано писательское сообщество такому положению дел исключительно бывшему пресс-секретарю бывшего председателя Совета Федерации Сергея Миронова – Владимиру Ерёменко.
Напомню: осенью 1994 года неожиданно скончался главный редактор газеты «Литературная Россия» Эрнст Сафонов. Встал вопрос, кому возглавить газету. Кто-то с перепугу назвал имя Владимира Ерёменко. В коллективе редакции это вызвало раскол. Все ведь знали, что Ерёменко никогда пахать не умел, а, будучи одним из замов Сафонова, любил в рабочее время ездить париться в баню. Резко против утверждения Ерёменко выступил и Валентин Распутин. Но клерки из Союза писателей тогда зло заметили классику: мол, время стариков ушло, надо продвигать шуструю молодёжь. Тут ключевое слово – «шустрый».
Но поскольку Ерёменко сам делать газету не собирался, ему понадобилась обслуга. И он первым же своим приказом назначил ответственным секретарём редакции, то есть, по сути, начальником штаба, Виктора Кашлева. Все тогда просто ахнули. Дело в том, что этот Кашлев на протяжении многих лет был абсолютно пустым местом. В своё время его назначили в типографии «Литературной газеты» бригадиром верстальщиков. Но бригадиром он стал не потому, что очень хорошо разбирался в полиграфии, а в силу двух обстоятельств: первое – у него тесть работал главным инженером этой типографии, и второе – Кашлев успел вступить в КПСС. Понятно, что всю черновую работу за Кашлева в типографии выполняли другие работяги. А он лишь бегал в райком, где рассматривались персональные дела директора издательства Головчанского. Но в начале 90-х годов горячий набор стал атавизмом, все перешли на компьютерную вёрстку, и никто не знал, в кого и во что переквалифицировать бывшего бригадира верстальщиков. И кто-то подсунул этого неумеху Эрнсту Сафонову. Мол, подучите мужика: может, он сам на что-либо сгодится или пригодятся его родственные связи в издательстве. Но тот же Эрнст Иванович Сафонов очень скоро увидел, что Кашлев оказался ни на что не способен и почти все его функции передал тогда Юрию Юшкину…
Каким оказался Кашлев ответ.секретарём – это отдельная тема. Весь коллектив редакции плакал: ну ни в чём человек не соображал! Но он оказался очень удобен Ерёменко. И при первой же возможности Ерёменко сделал этого горемыку одним из учредителей газеты. Позже Ерёменко, накопив сумасшедшие долги, сбежал к Миронову в Совет Федерации, а новое руководство «Литературой России» очень долго ничего не могло поделать с этим Кашлевым, ибо чуть что он кричал: я – учредитель и, если что, сам всех в редакции поувольняю! Терпение лопнуло в 2012 году. Практически вся редакция тогда сражалась с владельцами торговых сетей за то, чтобы еженедельник «Литературная Россия» продавался во всех газетных киосках. Особенно много в этом плане делал тогдашний заместитель главного редактора Роман Сенчин. Хотя в качестве зама он отвечал прежде всего за творческие вопросы, а не за распространение газеты. И вот после очередных переговоров Сенчина с руководителями «Роспечати» и разных торговых структур коллектив прямо спросил Кашлева: а почему он этим не занимается? И этот Кашлев грубо всем ответил, что не намерен опускаться до таких вопросов. (Кстати, было прекрасно понятно, почему он так ответил. Ведь Кашлев никогда не умел вести переговоры с чиновниками, и его просто никто никогда всерьёз не воспринимал.) Коллектив спросил: а чем бы тогда Кашлев хотел заняться в редакции? И этот горемыка заявил, что будет курировать в газете творчество. А что Кашлев понимал в литературе? Да ничего. Это и стало последней каплей. Теперь уже весь коллектив дружно указал Кашлеву на дверь. На прощание Кашлев заявил, что он никому ничего не простит и дождётся своего часа, чтобы всем отомстить.
Своего часа Кашлев дожидался почти десять лет. Его вдруг вытащил неизвестно откуда пребывавший на пенсии Ерёменко, а Иванов после первой же беседы с бывшим бригадиром верстальщиков якобы заявил, что Кашлев – классный профессионал, которого очень Союзу писателей России не хватало. Ерёменко тут же дал неумехе должность генерального директора. Однако новый гендиректор даже не смог сверстать первый номер: всё запорол. Зато он на весь мир сообщил, что выписал какое-то удостоверение какому-то человеку, и вот-вот полетит с этим человеком в космос. Может, и вправду было бы лучше, если бы он тогда улетел в космос и там остался. Но нет: когда эйфория от назначения прошла, выяснилось, что вообще-то надо пахать. То есть самому верстать газету, самому договариваться с киосками о распространении, самому налаживать связи с писателями и учёными. А ничего этого Кашлев никогда не умел. И он быстренько всё сплавил на экстремиста Чёрного.
Ну а что Ерёменко? Он два года поигрался с газетой в главного редактора. За это время увидел: поддержка у него что в инстанциях, что среди писателей нулевая. И быстренько сдулся. Правда, успел пропихнуть свою доченьку на работу в Ассоциацию союзов писателей. И вот такие гаврики, как Иванов, Ерёменко и Кашлев, не так давно и протащили экстремиста Чёрного в руководство газетой. Теперь все увидели, что на литературу этой троице изначально было плевать.
Отличная статья!
Вскрыт гнойник…
Расставлены все точки над i.
Сейчас я скажу крамолу. В идеале нет ни бездарей ни талантов. Есть люди пробуждённые в духовность, раскрывшие или хотя бы пытающиеся раскрыть своё призвание и есть люди, духовно спящие и сопротивляющиеся всяким импульсам призвания в своём сознании. Цель их бездуховной жизни – любым путём добиться места в обществе под солнцем, устроиться комфортно. Вектор их мещанской психологии явно или неявно тормозит развитие общества. Эта серая и бездуховная масса составляет обычно большинство в обществе.
Скорее всего не большинство, а некий, но постоянный процент. Этакие всегда приспособленцы!
Ну как директор стройки в кинофильме “Верные друзья” – Нехода в блистательном исполнении Грибова.
Лев Полыковский, это никая не крамола, а научный факт.
Только не надо использовать слово “мещанский” в уничижительном смысле. Ничего общего “мещане” с “серостью и бездуховностью” не имеют.
Мещане как российское сословие достойны всяческого уважения. Это “максимы горькие” с их босяцкой идеологией превратили термин “мещане” в нечто ругательное.
Прекращайте пользоваться вербальным инструментарием босяков и иудейских террористов, Лев Полыковский. Живите себе мирно в обновленной Российской империи, спокойно ходите в свою синагогу…
Лосеву. Назовите мне, пожалуйста, высокодуховных мещан. И не мещанская ли среда поддержала Гитлера?
Совершенно научно, Лев; респект!
Тысячи, десятки тысяч, сотни тысяч знаменитых русских людей были выходцами из мещанского сословия. Если Вам интересно, Лев Полыковский, посвятите остаток жизни изучению этого вопроса. А потом напишите мне подробную докладную.
Это было первое.
Теперь второе.
Гитлера поддержал, прежде всего, крупный капитал. И милитаристская среда.
Учите матчасть, Лев Полыковский.
Поддержала Гитлера антирусская, германская националистическая среда, она же с детства протестантская и католическая, то есть враждебная православной. Та самая среда , что захватила, зомбировала и окатоличила славянское племя Пруссов в середине 18-го века. Это для “историка” атеиста Спицына. Лосеву не надо заниматься ликбезом для Льва Полыковского. Это – не царское дело. Читайте русскую литературу. Не “респект” – недоначитанным.
Мещане – от польского – городские жители среднего звена, ниже по баблу (по сословию), чем купцы (которые крупные торгаши) и выше (условно), чем крестьяне (земледельцы) В Советской России мещан нет с 1917 года.
А на выборах кто Гитлера поддерживал?
А что у Вас по этому вопросу (о поддержке Гитлера) думают в Вашем Витебске? Проведите опрос в местных соборах.
Результаты сообщите.
Если не совпадут с известными данными, Ваши выводы?
Уважаемый Наблюдатель. Причём здесь Витебск, причем витебские соборы. Если быть конкретно в теме, то понятно, что публика голосовавшая за Гитлера 10 апреля 1932, и затем на референдуме после смерти Гиндельбурга в 1934 г., либо испытывала к Гитлеру симпатию, либо не хотели избрания президентом Пауля фон Гинденбурга и Эрнста Тельмана. Голосовавших за Гитлера можно назвать обывателями, очарованные его крикливыми речами, и обещаниями процветания и нового жизненного пространства.
Минин и Пожарский – один из них точно мещанином был и что это значит? Некоторые из “господ” комментаторов явно путают значение этого слова в прошлые времена и сегодня. Так же, например, и демагогами в древние времена называли не то же, что сегодня.
Уважаемая Анна. Назову плюсы и минусы мещанства:
Плюсы мещанства:
1. Мещане часто ассоциируются с умеренностью и практичностью. Они обычно экономичны и заботятся о своих финансах.
2. Мещане, как правило, ценят традиции, семейные ценности и стабильность.
3. Они обычно трудолюбивы и преданны своему делу, стремясь к процветанию и улучшению своего положения.
Минусы мещанства:
1. Мещане могут быть консервативными и склонными к упрямству, что иногда мешает им адаптироваться к изменениям в обществе.
2. Некоторые могут считать их скучными или неинтересными из-за их ориентации на материальное благополучие и конформизм.
3. Иногда мещане могут быть слишком озабочены своим общественным статусом и престижем, что может приводить к лицемерию или претензиям.
Да кому этот Иванов нужен, я вас умоляю, он же сам себя разоблачает.
Сплошное мещанство))
Лев Полыковский, вот что наш великий поэт написал:
Я грамотей и стихотворец,
Я Пушкин просто, не Мусин,
Я не богач, не царедворец,
Я сам большой: я мещанин.
Как видите, Пушкин с гордостью называл себя мещанином,
А “презрение к мещанству” и к “мещанам” пытались привить русской культуре после Октябрьского переворота разные уроды, типа Багрицого.
Но не удалось им, Лев Полыковский.
А Вам тем более не удастся.
Я полагаю, что инцедент с мещанством исчерпан.
Методом отвлечения от темы данного сообщения, да и многих других Лев Полыковский владеет хорошо, где Он научился?
О книгах назначенного Н.Ф.Ивановым психолога по образованию Дмитрия Чёрного написано:
«Верность и ревность» (ОГИ, 2012; по словам автора: «это книга о женщинах, о любовании, возведённом в принцип, о Любовании как новом чувстве человечества, сменяющем Любовь»[54]) и «Времявспять» («о том, как в августе 1991-го года историческое время повернуло СССР вспять, как силами самих оболваненных перестройкой масс часы Истории пошли назад»[55])[15][38].”
2.1. По первому тезису это кредо бездетных вождей (Ленина и Крупской) – главное Сегодня и завтра “любовь”, а детей пусть рожают необразованные.
2.2. По второму тезису есть другое обоснование:
“силами предателей – Генсека КПСС Горбачева и “идеолога” КПСС А. Яковлева было остановлено финансирование всей экономики (госпредприятий, колхозов, КБ и НИИ (конструкторов и науки), попутно театров и литизданий в 1989 году . “Технари” и семьи миллионов оказались на улице. Не надо сваливать на “массы” Хаос.
“Приверженец радикального реализма[56], полагает себя пролетарским писателем[52]. Как замечал Роман Сенчин о Черном, он «пишет вообще, по-моему, зачастую не совсем внятно, выражается словно через ухмылку, словами жонглирует»[57]. В общем новый Гуру, бывший протестант или либерал-революционер.
В порядке обсуждений.
Коллега Наблюдатель, спасибо за комплимент. Но по отношению к мещанству я придерживаюсь точки зрения Владимира Маяковского “Мнение не имение, с ним расстаться не трудно”. Я никогда не стремился заниматься проблемой мещанства.
Эдак мы Вас скоро совсем в чувство приведем, Лев Полыковский. Перевоспитаем, переориентируем. Ходите сюда чаще.
И не таких обламывали!
Может и я вас к своему оптимизму привлеку.